Читаем без скачивания Венец рабов - Дэвид Вебер

Дэвид Вебер, Эрик Флинт

Венец рабов

(Расплата за грехи - 1)

!!!Промежуточный!!! перевод c http://www.woweber.com/. Кнага выложена по главам, полностью не вычитана.

Перевод: Uglydragon, lorien, Д.Л.Горбачёв

Часть I

Мантикора

Глава 1

- Мне правда не по себе, папа, - прошептала Берри, чуть ли не с опаской глядя на солдат в шикарной форме, выстроившихся, казалось, вдоль всего коридора, ведущего к зале для частных аудиенций королевы Елизаветы.

- Было бы с чего, - буркнул Антон Зилвицкий, невозмутимо продолжая шагать к громадным двустворчатым дверям в конце коридора. Двери, как и большая часть мебели Дворца на Королевской Горе, были сделаны из феррана. Даже со всё ещё значительного расстояния Антон без проблем узнавал как характерную текстуру древесины, так и традиционные узоры украшавшей её резьбы. Ферран был эндемиком плоскогорий его родной планеты Грифона, и в юности он немало с ним поработал. Как и большинство грифонских горцев, в тот или иной период своей жизни.

Часть Зилвицкого - рациональная, расчетливая его сторона, бывшая столь заметной составляющей его личности - была рада видеть ферран. Деревянные двери, и тем более резьба, были тонким напоминанием всем от династии Винтонов, что они ценят своих подданных с грифонских плоскогорий не меньше, чем собственно мантикорцев. Но Антон не мог не вспомнить и то, насколько ненавидел мальчишкой работу с этой древесиной. Корень слова "ферран" был достаточно прозрачным намёком на самое её выдающееся свойство, помимо привлекательной текстуры и насыщенного цвета.

Бугрящиеся на руках Антона мускулы были результатом занятий тяжелой атлетикой в зрелом возрасте; однако мускулы эти были крепкими и сильными ещё когда он был мальчишкой. Работа с ферраном - дело не для слабаков. Его древесина по твердости приближалась к железу, и её столь же нелегко было обрабатывать ручным инструментом.

Губы Антона дрогнули. То же обвинение - во всяком случае аналогичное - предъявляли и ему, и куда чаще, чем однажды. "Чёрт тебя дери, Зилвицкий! Жёсткий как скала, и такой же неподатливый!"

Вообще-то последний раз оно прозвучало этим самым утром из уст его любовницы Кэти Монтень.

- Думаю, мама была права, - прошептала Берри. - Тебе следовало надеть форму.

- Они вышибли меня на половинное жалование, - пробурчал он. - И после этого я должен носить эту дурацкую парадную форму - самый неудобный костюм, что у меня есть? Как пудель, выпрашивающий прощение на задних лапках?

Нервные взгляды, бросаемые Берри на выстроившихся стражей, определенно стали опасливыми. Особенно взгляд на следовавших в нескольких шагах за ними четырёх солдат. Очевидно, девочка практически ожидала, что королевская Гвардия арестует их на месте за…

Если отбросить замысловатые юридические обороты, то за то, что они являются упрямым, непочтительным деревенщиной Антоном Зилвицким и его приёмной дочерью.

- Королева тебя на берег не списывала, - торопливо прошипела она, как будто это заявление могло послужить установлению её невиновности. - Именно это мама продолжала твердить тебе всё утро. Я слышала. Она делала это достаточно громко.

Первой реакцией Антона была тихая радость от того, что Берри называла Кэти Монтень мамой. Формально это, разумеется, было не так. Берри и её брат Ларс были приёмными детьми Антона, а поскольку они с Кэти не были женаты, ту следовало называть…

Его губы снова дрогнули. "Папиной подружкой", пожалуй. "Прекрасной Дамой", если хотелось выразиться красиво. Сама Кэти в соответствующей компании с удовольствием называла себя "тёлкой Антона". Бывшая графиня Тор радовалась как ребёнок при виде кривящихся лиц из благовоспитанного общества.

Для Берри и Ларса, родившихся и выросших в убожестве Старых Кварталов столицы Земли Чикаго, формальности были пустым звуком. Когда дочь Антона Хелен нашла и спасла их в катакомбах, Берри и Ларс нашли себе первую настоящую семью, которая у них когда-либо была. И Антона радовала легкость, с которой это знание укрепилось в них.

Но радость следовало отложить. Сейчас было время для суровой отеческой нотации. Поэтому Антон стёр с лица улыбку, резко остановился и вперил в дочь суровый взгляд. Проигнорировав четырёх солдат, которых внезапная остановка едва не заставила налететь на сопровождаемых.

- И что с того? - вопросил он, не пытаясь приглушить свой бас, раскатившийся по коридору. Впрочем, усилившийся грифонский акцент скорее всего сделал его слова неразборчивыми для мажордома, стоящего у далекого дверного проёма.

- Девочка моя, монарх стоит в центре всего. За это Корона получает мою преданность. Безусловную преданность, пока династия уважает права своих подданных. Но столь же справедливо и обратное. Заметь, я не виню Её Величество за действия "её" правительства. У нас конституционная монархия, и в сложившихся на текущий момент условиях это было бы глупо. Но и восхвалений за это она тоже не получит.

Он едва не расхохотался при виде судорожно сглатывающей Берри. Для бывшей беспризорницы со дна Чикаго сила была силой, а "законы" шли к чёрту. Ни законы, ни законники не защитили её от ужасов, которые она пережила. В мире, из которого она пришла, они бы и не стали этого делать. Конец ужасам положило только неприкрытое насилие, применённое дочерью Антона Хелен, юным офицером разведки Хевена по имени Виктор Каша, и десятком бывших рабов из Одюбон Баллрум с Джереми Эксом во главе.

Однако задачей отца было учить своих детей, и Антон не собирался увиливать от этого долга, как и ни от какого другого.

Он слышал, что один из стоящих позади него солдат прочистил горло в не слишком вежливом напоминании: "Королева ждёт, ты, идиот!"

Великолепная возможность продолжить урок, решил он и ответил солдату - сержанту, командовавшему их сопровождением - своим самым устрашающим взглядом.

Взгляд был весьма устрашающим. Антон был невысок, но настолько широк и непомерно мускулист, что выглядел персонажем легенды о королях гномов. Угловатая голова и тёмные глаза - в подобные моменты становившиеся твёрже агата - только усиливали эффект. При взгляде на него солдатам в голову явно приходил вопрос, а может ли Антон гнуть стальные прутья голыми руками.

Вообще-то может. А ещё солдаты, скорее всего, внезапно вспомнили, что гротескно сложённый человек, вперивший в них сердитый взгляд, в молодости был чемпионом Звёздного Королевства по борьбе в своей весовой категории.

Все четверо отступили на полшага. Правая рука сержанта даже слегка дёрнулась к висевшей на боку кобуре.

Довольно. Антон, в конце концов, не нарывался на самом деле на конфликт. Он позволил взгляду покинуть солдат и вернуться к дочери.

- Девочка моя, я не дворянин. И ты тоже. Поэтому мы не ждём никаких придворных милостей… и не преклоняем колен. Они списали меня на берег, а королева не сказала ничего. Значит, она может жить с этим. Так же, как они или я. Именно поэтому форма висит в шкафу и останется там. Поняла?

Нервозность Берри не унималась.

- Но разве не следует мне изобразить поклон, или что-то в этом роде?

Антон громыхнул смешком.

- А ты хоть знаешь, как "изобразить поклон"?

Берри кивнула.

- Мама показала.

Сердитый взгляд Антона вернулся во всей красе. Берри торопливо добавила:

- Не так, как она обычно это делает… в смысле делала, прежде чем стать простолюдинкой.

Антон помотал головой.

- Дочь, поклон делается на официальных приёмах. Это - неформальная аудиенция. Просто стой тихо и веди себя вежливо, этого будет достаточно, - он повернулся и продолжил движение к дверям, ведущим к Высочайшему Присутствию. - Кроме того, я всё равно не верю, что ты можешь изобразить его правильно. Уж тем более, если образец ты видела в исполнении Кэти, со всеми дворянскими ужимками и прыжками.

Губы его снова дрогнули, отмечая возвращение хорошего настроения.

- Когда она в соответствующем настроении - что бывает нечасто, признаю - Кэти своим замысловатым поклоном может любую герцогиню заставить позеленеть от зависти.

По крайней мере, к тому моменту, когда они добрались до дверей и гневно сверкающий глазами мажордом начал их распахивать, демонстрация Антоном горского своеволия, похоже, заставила Берри немного расслабиться. Вне всяких сомнений, она пришла к заключению, что Высочайшее Неудовольствие, которое вскоре должно было обрушиться на её отца, будет настолько полностью сфокусировано на нём, что она может остаться невредимой.

Впрочем, как ни странно, королева Звёздного Королевства встретила их улыбкой столь широкой, что её почти можно было назвать ухмылкой. Белые зубы Елизаветы ярко выделялись на фоне кожи цвета красного дерева. Насколько мог судить Антон, острозубый оскал спутника королевы Ариэля был ещё более ободряющим признаком. Антон не был экспертом по древесным котам, но знал, что на них обычно отражались эмоции людей, с которыми они установили связь. А если это отдалённо похожее на кошку создание, небрежно развалившееся на обитой толстой тканью спинке кресла королевы, гневалось или возмущалось, по нему сказать этого было нельзя.