Читаем без скачивания Фаворит богов - Анна Емельянова

Фаворит богов

ГЛАВА 1

Слабое сияние восхода струящимся потоком проникало в огромные окна покоев дворца. Отражаясь от мозаики, украшавшей собой ползала, оно скользило вдоль высоких стен, покрытых барельефами с изображением побед недавнего прошлого. Подняв глаза, Октавиан Август рассеянно изучал их. Бот перед ним битва с войсками Марка Антония, а дальше зодчие воссоздали его сражение с армией Брута. Великие свершения.

Много лет он пытался ценой собственной жизни и жизней своих подданных удержать это грандиозное государство, созданное его предшественником — Юлием Цезарем. Цена этих побед — море человеческой крови. Но Август не раскаивался и ни о чём не жалел. Он не умел испытывать раскаяния или сожалений.

С тех пор он сильно постарел, однако взор его по-прежнему сверкал особенным блеском. Каждый день, глядя на Рим, лежащий вокруг Палатина[1], он чувствовал, что не напрасно сражался ради своей страны и народа. Благодаря ему, Октавиану, Рим процветает. Благодаря ему, Октавиану, Отечество укрепляется, благодаря ему, Октавиану, государство разрослось до самого Востока. Он встречает нынешний восход солнца в волнении, но не испытывая страха. Он стар и часто мучается бессонницей и потому минувшую ночь провёл в долгих раздумьях о своей судьбе и о судьбах Рима.

Расположившись в кресле на возвышении, он вызвал к себе двух своих советников, чтобы объявить им о принятом решении. Эти советники, Поппей Сабин и Вебуллен, стоят сейчас пред ним, сонные, угрюмые, с трудом сдерживающие недовольство и желающие лишь одного — чтобы их отпустили домой и позволили выспаться.

Поппей — высокий, статный, с короткими белокурыми волосами и тонкими чертами лица. В прошлом ему довелось побывать консулом. Октавиан знает, что Поппей очень умён и хитёр, но верен престолу и Риму.

Второй — Гней Вебуллен, толстый, но энергичный человек средних лет. Ему можно доверять. Жена Октавиана, Ливия, нередко даёт ему различные и важные поручения, и тот всегда их честно исполняет.

   — Было знамение, господа, — вдруг заговорил Октавиан и его обычно тихий вкрадчивый голос обрёл странную твёрдость. — Было значение, которое Силы свыше послали мне, дабы я успел подготовиться к завершению моей жизни. Вчера, во время грозы на Палатине, ударом молнии была выбита первая буква в слове Caesar. Кесарь. Ночью у меня побывали мои лучшие астрологи и вынесли своё толкование этому случаю. Буква «С» в слове означает цифру «сто». Звездочёты считают, что мне осталось править сто дней, после чего я буду причислен к богам, ибо слово «ALSAR», остальная часть имени «Caesar», на этрусском языке означает «бог».

   — Быть может, звездочёты всего лишь неверно истолковали это предзнаменование, — предположил Поппей Сабин.

   — Увы, я сомневаюсь в том, что они заблуждаются, Поппей, — возразил Октавиан. — В последнее время я чувствую себя крайне скверно. Мои кишки невыносимо болят, и я страдаю от болей ещё сильнее, чем всегда. Я слаб. Я стар. Даже моя любезная супруга Ливия понимает, как тяжело для меня бремя власти. Но я не перекладываю его на плечи преемника, хотя мог бы это сделать. Я хочу оставаться кесарем до конца своей жизни.

Поппей покорно склонил голову. Даже будучи старым, больным человеком, Октавиан вызывал восхищение у своих подданных. Худой, бледный, с гладко выбритым лицом, с короткими седыми волосами, он тем не менее сохранил удивительный блеск голубых глаз, который всегда создавал у собеседника впечатление, что во взоре Октавиана присутствует сам божественный свет. Он получил от предшественника — Гая Юлия Цезаря — огромное государство и превратил его в могущественную империю, укрепив и расширив, благодаря собственному уму и воинскому таланту.

   — Сто дней, — вновь заговорил он. — Хвала богам, я знаю, сколько мне отпущено, и успею подготовиться к своей смерти. Я желаю, чтобы ты, Вебуллен, отправился в Германию, где стоит войско моего наследника Тиберия, и передал ему мой приказ прибыть в Нолу. Я тоже отправлюсь в этот город. В последний раз пересеку просторы моей империи и взгляну в глаза моим несчастным подданным, для которых я все эти долгие десятилетия борьбы был отцом.

   — Да, Август, — ответил Вебуллен.

Крепко зажмурившись, Октавиан слабо улыбнулся:

   — Я воевал для своего народа. Я положил жизнь ради блага римлян, я сделал нас великой нацией... Мне жаль, что придётся оставить вас, но рано или поздно боги выносят нам приговор и забирают нас к себе.

   — А вдруг есть способ предотвратить вашу гибель? — предположил Поппей.

Невесело засмеявшись, Октавиан взглянул на него:

   — От судьбы никому не скрыться, Поппей! Лучше позаботься о том, чтобы Сенат привёл в порядок государственные дела. Не хочу, чтобы Тиберию достались неразрешённые вопросы.

Поппей Сабин склонил белокурую голову. Знатное положение и богатство позволяли ему жить в роскоши, а дерзкий ум сделал его приближённым к Октавиану.

В отличие от Поппея, Вебуллен не мог похвастаться благородным происхождением. Он был одним из вольноотпущенников Октавиана, но благодаря преданности и честности добился доверия в окружении кесаря. Со временем многие перестали воспринимать Вебуллена как бывшего раба. Октавиан часто вёл с ним беседы о жизни, обсуждал былые победы на войне, красивых женщин, а также давал ему различные поручения. Вебуллен был очень исполнителен. К тому же он помнил, что свободой обязан Октавиану, и потому служил кесарю с искренней преданностью.

Толстый, невысокого роста, с живым обаятельным румяным лицом, Вебуллен сейчас стоял перед своим господином, человеком, творившим великие свершения ради своего народа, и с грустью внимал его речам.

Октавиан Август... Первый кесарь Рима. Человек, при жизни ставший легендой. А он, Вебуллен, всегда верно служил ему и гордился этим. И вот Октавиан заявляет, что жить ему осталось всего сто дней. Вебуллен верит астрологам. Вебуллен верит в предсказания. И поэтому от слов Октавиана ему тошно.

   — Когда прикажете ехать к Тиберию, повелитель мой? — осведомился он.

   — Нынче же выступай в дорогу, — ответил Октавиан. — А ты, Поппей, немедленно собери сенаторов в курии[2]. Теперь оставьте меня одного. Выполняйте приказы, которые я вам дал.

Не проронив ни слова, оба его приближённых покинули зал.

Октавиан остался сидеть в огромном помещении, где каждый звук гулко отражался от стен. Несколько секунд он рассеянно следил взором за скользящими сквозь окна солнечными лучами, и на его узких губах блуждала лёгкая улыбка. Потом глубоко вздохнул и подозвал раба, ждущего его приказов в нише.

   — Дай распоряжение слугам заняться сборами в путь, — сказал он. — Мы едем в Нолу.

Раб заторопился исполнить распоряжение. Октавиан готовился отправиться в путешествие, из которого ему уже не суждено будет вернуться в Рим живым.

ГЛАВА 2

Оказавшись в коридоре, Вебуллен сразу же направился к выходу в галерею, чтобы объявить слугам о своём предстоящем отъезде. Исполняя требование Октавиана, он должен отправиться в Германию, где на берегах Рейна стояли войска Тиберия, ведущие сражения с местными племенами.

   — Подожди, Вебуллен! — окликнул его Поппей, нагнав у дверей.

Остановившись, вольноотпущенник сдвинул брови.

   — Вы меня задерживаете, господин Поппей, а мне предстоит уже сегодня выступить из Рима, — пробормотал он.

   — Да, да! Я знаю это, — кивнул Поппей и, положив руку ему на плечо, отвёл к одному из окон. — Послушай, ты не считаешь, что звездочёты ошиблись в предсказаниях? Ведь кесарь уже стар и его легко убедить в любой, даже самой невероятной, лжи. К тому же он всегда был суеверен.

   — Я разделяю мнение кесаря, — угрюмо возразил Вебуллен.

Поморщившись, Поппей обвёл взором галерею. Вокруг бродили часовые. Какой-то раб стремительно шагал куда-то с поручением. С улицы доносились громкие людские голоса и конское ржание.

Октавиан Август не любил роскошных домов. Ему не нравилось хвастаться своим богатством, он ценил человеческую простоту. Здесь, на Палатине, кесарь сорок лет владел большим просторным жилищем, но лишь недавно, под влиянием жены, начал обставлять его с роскошью. Ливия считала, что царям не следует пренебрегать украшением покоев.

   — Меня пугает то, что Октавиан всё же остановил свой выбор на Тиберии. Конечно, Тиберий — сын Ливии, он усыновлён кесарем, но всё же... меня пугает этот человек, — вдруг произнёс Поппей.

   — Боги предопределили Тиберию царствовать, — сказал Вебуллен. — Многие таинственные предзнаменования ещё до его рождения указывали, что ему суждено нами править.

К примеру, моя тётка, рабыня Ливии, рассказывала мне, что когда та была беременна, им обоим захотелось погадать. Они взяли из-под курицы яичко и грели его поочерёдно в руках. Наконец из яичка вылупился птенец с хохолком. Небывалое дело! Это указывало на то, что ребёнку Ливии суждено будет принять власть. А вскоре после его рождения астролог Скрибоний предрёк, что Тиберий будет царём. Поэтому я никогда в нём не сомневался.