Читаем без скачивания Записки хроноскописта - Игорь Забелин

Игорь Забелин

ЗАПИСКИ ХРОНОСКОПИСТА

ПРЕДИСЛОВИЕ

Игорь Забелин не нуждается в специальном представлении. Автор многочисленных научных, беллетристических и научно-фантастических произведений малой и большой формы, он давно зарекомендовал себя как талантливый популяризатор науки и как интересный, профессиональный литератор. Научная фантастика И. Забелина особого рода: подлинность, ссылки на твердо установленные наукой факты и теории, самостоятельный научный анализ обсуждаемого предмета постоянно сопутствуют научно-фантастическим размышлениям ученого. И если провести литературную параллель, то его творчество в какой-то степени напоминает литературное творчество известного советского ученого, тоже географа и геолога, академика Владимира Афанасьевича Обручева.

По-видимому, не случайно его новая книга «Записки хроноскописта» начинается с очерка-новеллы «Долина Четырех Крестов», воссоздающего трагическую судьбу полярной экспедиции, которая отправилась на поиски легендарной Земли Санникова, того самого острова в группе Новосибирских островов, которому Обручев посвятил свой первый научно-фантастический роман.

Каждая новелла – это решение исторической или археологической головоломки, которых в науке немало. Фантастический «хроноскоп» подсказывает исследователям Вербинину и Березкину недостающие в общей картине давно минувших событий детали. И вот, наконец, в самом финале повествования мы узнаем правду, вернее, якобы правду, потому что (и это нужно все время иметь в виду!) эта правда фантастична, она вымышлена автором.

Новеллы Забелина написаны так убедительно, так обоснованно и на таком правдивом историко-географическом фоне, что трудно отделить вымысел от научной истины. Это прежде всего касается новелл «Легенда о «земляных людях», «Найти и не сдаваться», «Устремленные к небу» и «Кара-Сердар». Они конкретны по содержанию, с конкретными историческими героями.

Пленительная «неправда» заставляет над многим задуматься. В ней проявляется глубокое и драматическое отличие так называемых неточных наук от наук точных. Внимательный читатель скоро поймет, как трудно вести строгие научные исследования в области истории, географии, археологии, палеонтологии, где даже незначительный, но не укладывающийся в установившуюся теорию факт может полностью изменить существующие представления. Логика, если она применена к неполному множеству добытых исследователями фактов, допускает построение множества самых разнообразных гипотез, часто противоречащих друг другу. И писатель не раз предупреждает читателя, что его гипотезы вовсе не обязательны для всеобщего признания. Это в большинстве случаев глубоко субъективные, литературные гипотезы. И чем они невероятнее, тем острее чувствуется, что перед нами не научная монография, а интересное и своеобразное литературное творение. Вряд ли кому-нибудь удастся проникнуть в индивидуальный духовный мир неандертальца. Никто и никогда не узнает имени человека, который в доисторические времена рисовал наскальные изображения. Трудно себе представить характеры воинов и вождей племени, живших за несколько веков до нашей эры.

Богатая фантазия и интуиция ученого, знающего и любящего Землю с большой буквы и ее историю, создают то, что принято называть «каркасом для размышлений», и уже это само по себе делает новеллы-очерки И. Забелина ценными и поучительными.

Есть в сборнике новеллы, в фантастической манере решающие «вечные» проблемы. Победа разума над грубой силой («Первое признание»), победа разума и исследовательского пыла над суеверием («Загадки Хаир-хана»), проблема единства и сплоченности народов («Кара-Сердар»).

Автора можно было бы уличить в мелких передергиваниях фактов или в слишком вольном обращении с научным материалом. Но присутствие могущественного электронного анализатора – «хроноскопа» – еще и еще раз напоминает нам, что мы читаем не научный трактат, а вымысел, на который имеет полное право писатель-фантаст.

«Записки хроноскописта» Игоря Забелина, выпущенные издательством «Знание», – ценное и приятное пополнение новой, боевой и умной советской научной фантастики.

ДОЛИНА ЧЕТЫРЕХ КРЕСТОВ

Глава первая

в которой рассказывается, почему мы взялись за расследование загадочной истории, а также о том, что такое хроноскоп и что такое хроноскопия

История, которую я собираюсь рассказать, началась, подобно десяткам или сотням других историй, со старых бумаг, найденных на чердаке старого дома. Правда, нам не пришлось подниматься за ними со свечой в руках по ветхой лестнице на ветхий захламленный чердак: мне позвонили из геолого-географического отделения Академии наук и попросили зайти вместе с моим товарищем-Березкиным.

Во дворе президиума академии, слева от главного здания, стоит двухэтажный флигелек, окрашенный в желтый цвет. Мы вошли в него и поднялись на второй этаж. Нас принял сотрудник отделения Данилевский, уже немолодой человек, чуть располневший, с седеющими висками.

Данилевский извлек из ящика письменного стола две тонкие, сильно потрепанные, со ржавыми подтеками на обложках тетради.

— Вот, — сказал он и легонько пододвинул тетради к нам. — Из-за них мы вас и пригласили. Эти тетради полтора месяца назад переслали в адрес президиума из Краснодарского краеведческого музея. В сопроводительном письме директор музея сообщил, что их обнаружили на чердаке какого-то полуразрушенного дома на окраине Краснодара. Бумагам повезло: они пережили и гражданскую воину, и фашистскую оккупацию…

— Вы полагаете, что они такие старые? — спросил я.

— В этом нет никакого сомнения. Краснодарцы определили, что первая запись относится к дореволюционному времени, а последняя сделана в 1919 году. Разобрать, что там написано, очень трудно. Но в тетрадях содержатся сведения о полярной экспедиции Андрея Жильцова.

— Жильцова? — удивился я. — Но эта экспедиция бесследно исчезла!

— Вот именно. Впрочем, можете прочитать сопроводительное письмо.

Из сопроводительного письма мы не узнали ничего нового, кроме фамилии автора записок. По предположению работников краеведческого музея, тетради эти принадлежали участнику экспедиции Зальцману. Мы с нескрываемым любопытством посматривали теперь на тетради, не решаясь взять их в руки.

— Кажется, вас заинтересовало это дело, — сказал наблюдавший за нами Данилевский. — Не согласитесь ли вы взяться за его расследование?

— Вы хотите сказать-за расшифровку записей?

— Не знаю. Может быть, и не только за расшифровку. Во всяком случае, президиум академии готов помочь вам.

— Но почему вы обратились именно к нам?

— Для этого более чем достаточно оснований. — Данилевский улыбнулся. Насколько нам известно, в круг ваших интересов входит история освоения Сибири. Кроме того, судьба экспедиции настолько загадочна, что, конечно, заинтересует вас как писателя. Наконец, ваше с товарищем Березкиным изобретениехроноскоп…

«В этом-то все дело, — подумал я. — Мало ли людей, занимающихся исследованием полярных стран, мало ли писателей, близких к географии! Дело прежде всего в хроноскопе, в изобретении Березкина!»

— Будем точны, — сказал я Данилевскому. — Хроноскоп изобрел Березкин. Лишь идея хроноскопа родилась у нас одновременно… Беда же в том, что хроноскоп еще не прошел необходимых испытаний. — Тут я взглянул на Березкина, ожидая с его стороны поддержки. — Нет никакой гарантии, что он полностью оправдает надежды…

— Нет гарантии, — повторил за мной Березкин. Невысокий, широкоплечий, коренастый, с крупной головой, развитыми надбровными дугами и тяжелой нижней челюстью, он производил впечатление неповоротливого тяжелодума, не способного к быстрой и точной умственной работе; никто, взглянув на него, не подумал бы, что перед ним талантливейший математик и изобретатель.

— Собственно говоря, нас сейчас интересует не хроноскоп, а пропавшая экспедиция, — сказал Данилевский. — Решайте сами, можете вы взяться за расследование или нет.

Я ответил, что мы должны подумать, и Березкин, соглашаясь, слегка кивнул.

Данилевский предложил нам взять тетради с собой, и мы, спрятав их в полевую сумку, ушли…

Но тут, пожалуй, следует прорвать последовательное описание событий и рассказать, что такое хроноскоп и что такое хроноскопия.

Предложение расследовать историю экспедиции совпало с окончанием предварительных работ над хроноскопом, и мы готовились подвергнуть аппарат всестороннему испытанию. В душе каждый из нас полагал, что хроноскопподлинное совершенство, но, когда Данилевский прямо предложил нам использовать его, мы немножко испугались. Это и понятно. Ведь на всем белом свете существуют пока лишь два хроноскописта-Березкин и я, — и успехи хроноскопии еще совершенно ничтожны.