Читаем без скачивания Янтарная шкатулка. Стихи - Ольга Карклин

Янтарная шкатулка

Стихи

Ольга Карклин

© Ольга Карклин, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Я вхожу в этот сад,Я отражаюсь в своих же зрачках,В этом саду дверей не счесть,И в каждой – мы.

Люби!

Бег

I

Как ты бежишь по воде!Блещут колени лососем.Многие любят их блеск.Я же люблю лишь любовь.

II

Ноги песок не тревожат —Бегут в ритм прибоя по волнам,Руки – в той мере лишь руки,Что легче, чем крылья.Но колокол бьётся в груди, и только бегущийЗнает всю тяжесть летящего колокольного бега.

III

Ты бежишь – и это самое трудное,Что пришлось тебе делать —Между морем и дюнами, между морем и небом,Ты бежишь высоко поднимая колени и руки,И это – полет.

Бег – это трудно – отрываясь – не улететь,Это, входя в плоть песка, не увязнуть,Нарушив полет.Бег – это радугу весело взбив, свысокаСмотреть на сделанное тобойИ не сделанное тобой.

Яблоки и виноград

Яблоки и виноград!Покой вошёл в мою душу.Вкус солнца на гребне песчаных гор,Шум воды, смешанный со слабым запахом травВ полынной горечи.Раздвинуть губы и, влажным языкомПроведя по холодным зубам,Улыбнуться тому,Как переполнен желаньями мирВ этом вечере яблок и винограда.

С. Параджанову

I

Вынимая по зёрнышку, как гранат, из слуха,Выжимая красную, как из вен, жидкость,Пригубив немного пурпурной влаги,Отворяю слух для твоей отчизны —Где отары, горы, виноград, сокол,Где отравлены зрачки гневом и любовью,Где младенцы – нАги, где солнце – колоколЗвонит по кому придётся.Не удержат руки пурпурной влаги.Не надышится грудь ароматом лёгким.Но с усмешкой мастер цветка коснётся —Задрожит Вселенная лепестками яблонь.

II

У женщин ресницы опущены-Дрожат стрельчАтые лучики,Глаза смотрят долу.Душа видит горы.Идут друг за другом веками —Матери, дочери, сестры —Святые водоносы,Носительницы жизни.

У жемчужин особые ночи-Сквозь пространство раковиныСлушать пульс сердца,Жемчуга робкое пение.Это море поет о времениИ, еще нежнее, о вере.

Тусклая жемчужина в ладони тает.Раскрывается истина, светится в тайне.И молчит – кто знает,И – кто знает?Может это – самое главное.

Тихим туманом долина светится.В горах сияет белая лестницаВ небо.

Это знание жемчуга,Сакральное пение,Звучащее в раковинеВ священном молчании.Это знание женщины,Ее тайна:Взгляд опущен долу,Глаза смотрят в горы.

С летней крыши

В мягком тумане знойного дняИспаряется озеро как чай в чашке,И улетает на солнце, сверкая флагами яхт,И отзывается криками городских чаек.И догоняет порывами листьев вверх,И прибой деревьев пульсирует этому в такт,И асфальт, как черный сапожный кремТает и плавится, вязок так.А крыши оползают смолой,И свыше опознает Некто,Что слово – любимый, любящий, любовь —Не земного происхождения, а летнего.И что застывает солнце как соль,И мёдом пахнут ларьки с мороженным,И то, что ещё вчера казалось стольБезнадёжным,Сегодня абсолютно возможно.

Сквозь летнюю траву

Я от жизни ничего не жду.Солнце нагревает песок.Обморочный летний знойЧем-то зимним холодит висок.Бренность мира, счастья и любви,Бренность знанья, тела и ума,Есть какая-то загадка в сне дня —Солнце – дневная звезда – в пыли.И какое мне дело, чтоТяжело жухнет сирень и зной?Задевая о ветки гудит шмель, ноКакое мне дело до нас с тобой?Белое солнце сушит желтый песок,Алое небо из-под век – ожег —Нежно-зелёный воздух…И на вопрос, – Что есть человек?Я отвечу другим вопросом:– А что есть его голос?

Сны о лете

Сны о лете.Запах солнца и земляники.Слишком красиво, чтобы быть правдой.Время, напоённое смуглым солнцем,Фиолетовый край неба.Ужас ожога —Что же станется с этой землёй?Определить по голосу птицу —Невозможное дело.Просто птица.Да вряд ли.Эта птица.Такая птица.Такая тАковость.Нет здесь ни хорошего, ни плохого —Просто есть.Смуглые ноги людей, отбрасывающие голубые тени,Солнце в небольшое окно, луч по полу,Фрукты на столе, деревянные стулья,Библия в кожаном переплёте,Лёгкий сквозняк колышет светлые шторы.Если б можно было определить вечность,Я бы определила её именно так —Сны о лете.

Летняя гроза

Так уж если дождь – так дождь —Выйди под ливень – под молнии молчаливые,Под раскаты грома – такого!Молочные реки – пенные берега —Ступи на эти пузыри – пока до ниткиНе вымокнешь,Пока не станешь дождём.Но не станешь дождём —Коротка летняя гроза.

Сад для сновидений

Эти детские сны лиПлыли, плыли и кутались рядом —В капли тумана, водоросли, морскиеВолны, радуги у изголовья, дельфинныеИгры, и одинокие посещения храма…Этим снам было нужно одно – проявиться,Выйти из лабиринта в темнОтах сознанья —Облаком лёгких шаров, ворохом листьев,Образом бездныВ глубинном морском ликованье.Этим снам было нужно совсем немного вниманья,Переживанья мгновеньяДетской премудрой верой,Так Августин поражается чуду сознанья —Так августом яблоко поражается ветром.

Час Числа

I

Так цифры никогда не знают своё число.Так отражение не видит двойника, а применимоК нам – так принеслоИ выбросило в жизнь, как океан – ленивоПесок.Блеск солнца – обожглоИ ослепило светом.Так линия не знает о предмете.Так ровно ничего предмет не знаетО сущности своей.Так отвечаетУдару сердца полдень.Так ничего не знать о том, что происходит.Не видеть своего существованья.Так отвечать молчаньем на молчанье.Сходить с ума – как бы сходить со сцены —Не путать больше храм и бархат с целью —Уйти Домой и позабыть о Саде.Предпочитая тяжесть виноградинВ ладони —Тяжести самой ладони,Уйти в полдневный, ровный шёпот моря,В медовый вкус оставшейся свободы,В зеркальный выход солнечного свода.Но —У музыкантов больше нет лиц.ИМузыка лишена хозяев.ВновьПодходит к концу Великий Бриз —Начиная всеЗаново.

II

Так я бегу – или ты бежишь от меняВ свете этих порталов, в кварталах дня?Или этот стук календарных плит —Стук шагов?Или это камень поёт?Или спит?Или это качает ребёнка мать,И снежная ночь несёт колыбель?И сирень зацветает ещё, чтобы статьСнегопадом, поющим в свою свирель.Вновь прийти на землю Твоих шагов,Ожидая принять Святые Дары.Это Бог пастухов – Звездочёт волхвов —Превратил верх и низ в снеговые ковры,И Рождественской дальней Звездой зажёг —Звезда рождения, бытия, то, что есть уже —Небо наполнено сонмами снов,И один снится кесарю, а другой – тебе.Никуда не исчезнет ни Третий Рим,Ни четвёртый. Останутся здесь, как и были.И звук шагов контрапунктом причинПроявляет следствия звёздной пылью.Но растерянность больше, чем можно назвать —Это Существование дышит в лицеТех, кто понимает,Что лучше проснуться, когда нельзя спать,Евангельским «Бодрствуйте!» —Говорит Пастуху и Овце.

III

И пронесётся разбуженным ветромРечь о чем-то, прежде запретном,Больше, о чем-то всегда запредельном.Так разовьётся сонатной темойИ разрешится в молчащем звуке.Так отражаясь в зеркальном круге,Попросту, обнажаясь в танцеДолгих и-и-и– и взрывных согласных,Речь приходит к попытке начать сначала.Обозначая точкой прощаньеС прежним.Обозначая заглавнойНовое предложенье.Предпочитая значенья – знакамОдинаково тёмные белой бумаге,С одинаковой целью – как было, как будет,Обращая бумагу в хранителя судеб,Удержаться о смысле, пути и дальшеОтказаться от черных и белых клавиш,Чтоб вцветную следовать вечному Слову.Отражаясь в зеркальном круге, основаКоего – просто точка —Предел отсутствия, выход – точноМожно здесь чему-нибудь выйти.Выходя за пределы сверкающей нитиВ лабиринте сознанья, в снежной ночи,Превращая точку в ее многоточие,Речь выходит за рамки во всяком месте…И место есть расположенность местиБыть во времени выше скорости света.Речь приходит к истокам своих производных —К междометиям, паузам, происходитЧто-то, чему уже нет ответа,Что-то, чему уже нет вопроса,Да и спрашивающего уже нет.Лишь сияет Великий Свет.

IV