Читаем без скачивания Остановить Батыя! Русь не сдается - Виктор Поротников

Виктор Поротников

Остановить Батыя! Русь не сдается

Часть первая

Глава первая

Слухи об Евпатии Коловрате

Разбитые поредевшие полки вступали в град Владимир через белокаменные Золотые ворота с надвратной Преображенской церковью, позолоченный купол которой с золотым крестом сиял в лучах полуденного солнца ослепительным блеском на фоне бледно-голубых холодных небес.

На исходе был январь 1238 года.

В ожесточенной двухдневной битве с татарами под Коломной владимиро-суздальская рать потеряла убитыми около пяти тысяч воинов, еще около двух тысяч ратников рассеялись по лесам и долам, отстав от стремительно отступающих основных сил. В сече под Коломной пал владимирский воевода Еремей Глебович.

Усталое войско растекалось по улицам и площадям Владимира, сея тревожные толки и пересуды о надвигающейся с юга неодолимой татарской орде. Уже лежало впусте разоренное Батыевыми полчищами Рязанское княжество. Страшный враг, разорив Коломну, осадил Москву. Оттуда татарам была прямая дорога по руслу замерзшей реки Клязьмы на Владимир.

С гневным блеском в глазах встречал своих сыновей Всеволода и Мстислава великий князь владимирский Георгий. Две седмицы тому назад сыновья Георгия уходили на Батыеву орду, похваляясь перед отцом, что передавят татар, как клопов. И вот оба «храбреца» вернулись во Владимир с остатками войска несолоно хлебавши. Не по силам им оказалось тягаться с Батыевыми военачальниками.

В княжеском белокаменном дворце немедленно был созван военный совет.

Покуда в главный тронный зал сходились воеводы, думные бояре и сановники из числа великокняжеской челяди, князь Георгий тем временем вел разговор с сыновьями с глазу на глаз. Беседа эта протекала в дворцовой библиотеке, где на полках вдоль стен лежали толстые книги в кожаных переплетах с медными и серебряными застежками. Книги покоились и на двух широких столах, установленных посреди комнаты под прямым углом друг к другу, и в трех больших сундуках, стоящих в ряд под двумя окнами с закругленным верхом, утонувшими в толще мощной каменной стены.

Князь Георгий нервно расхаживал вдоль столов и сундуков, топая яловыми сапогами по деревянному полу. Всеволод и Мстислав с понурым видом сидели на стульях, не смея поднять глаза на отца и комкая в руках свои парчовые шапки с меховой опушкой. Оба были облачены в длинные свитки из шерстяной ткани и плащи, подбитые волчьим мехом. Печного отопления в библиотеке не было, поэтому здесь было довольно прохладно.

В свои пятьдесят лет князь Георгий обладал отменным здоровьем. Он был широкоплеч, высок и статен; его густые темно-русые волосы и короткая борода были подернуты легкой проседью. В жизни у князя Георгия ни разу не было случая, чтобы он простудился и заболел, повредил руку или ногу на охоте, получил в сражении хотя бы легкую рану. В молодости князь Георгий был отчаянным рубакой, любил коней и оружие, суровую походную жизнь. Его грозный отец Всеволод Большое Гнездо обходных путей никогда и ни в чем не искал, к дипломатическим уверткам никогда не прибегал, ибо привык полагаться на свою военную мощь. Отцовские привычки в управлении княжеством и ведении войны в полной мере унаследовал и князь Георгий. Он был вспыльчив, злопамятен и неуступчив. Лишь однажды гордый князь Георгий был вынужден склонить голову, потерпев сокрушительное поражение в Липицкой битве от своего старшего брата Константина и Мстислава Удатного. Этот позор и по сей день жег сердце князя Георгия. Со времен Липицкой битвы минуло больше двадцати лет, уже давно нет среди живых ни Константина Всеволодовича, ни Мстислава Удатного. Казалось бы, князю Георгию вполне можно забыть этот печальный эпизод в своей жизни, тем более что старшинство в роду суздальских Мономашичей осталось за ним, а не за сыновьями Константина Всеволодовича. Однако не в характере князя Георгия было забывать малейший свой промах, малейшую свою обиду.

Утверждая свое могущество на Руси с мечом в руке, князь Георгий победил мордву и камских булгар, разбил литовцев и ливонских рыцарей, подчинил Рязань, Муром и Новгород. Всякий раз действуя силой против силы, князь Георгий длинной чередой своих побед старался затушевать то давнее и единственное свое поражение на речке Липице. И все же ратная слава покойного Мстислава Удатного нет-нет да и давала о себе знать князю Георгию то на каком-нибудь застолье, то в какой-нибудь беседе, то в полунамеке какого-нибудь недоброжелателя. Что и говорить, Мстиславом Удатным было одержано много побед, но самой громкой из них стала его победа в Липицкой битве. Князь Георгий по сей день сознавал и мучился от того, что все его удачные походы на мордву, булгар и ливонцев ни в коей мере не могут сравниться с победой Мстислава Удатного на реке Липице. Тогда превосходство в занимаемой позиции и численный перевес в войсках были на стороне князя Георгия, но Мстислав Удатный все же вырвал у него победу. Нет, забыть такое князю Георгию было не под силу!

И теперь, выплескивая на сыновей свое недовольство тем, как они ратоборствовали с татарами под Коломной, князь Георгий прекрасно понимал, что бояре и черный люд Владимира возложат ответственность за это поражение именно на него как на верховного владетеля Владимиро-Суздальской земли. Князь Георгий был сильно разозлен тем, что послушал тех своих бояр, которые явно недооценили военную силу татар, уговорив его не ходить самому с полками к Коломне, а отправить в этот поход сыновей.

Старший сын князя Георгия, Всеволод, не отличался воинственностью, но вместе с тем он был основателен и осмотрителен во всех начинаниях. Про Всеволода его друзья и приближенные говорили, что он семь раз отмерит, прежде чем отрезать. Мстислав в отличие от старшего брата был излишне горяч и стремителен в решениях. Допуская ошибки и просчеты, Мстислав старался исправлять их на ходу, особо не беспокоясь по этому поводу. Мстислав был смел до безрассудства и весьма искусен во владении оружием, поэтому старшая дружина князя Георгия подчинялась ему охотнее, чем Всеволоду.

Третий по старшинству сын князя Георгия, Владимир, по своему нраву был сродни Мстиславу. Владимир тоже участвовал в сече с татарами под Коломной, присоединившись со своей дружиной к войску старших братьев по своей инициативе. Владимир держал свой княжеский стол в Москве, мимо которой проходили владимиро-суздальские полки, направляясь к Коломне.

Князь Георгий полагал, что осмотрительность Всеволода, его холодный ум в сочетании с безудержной смелостью Мстислава принесут успех владимирской рати в битве с татарами. К тому же под Коломной стояли полки рязанских князей Романа и Глеба Ингваревичей, их силы должны были существенно подкрепить войско братьев Георгиевичей. И вот все надежды князя Георгия пошли прахом. Объединенная русская рать наголову разбита татарами, которые в три дня взяли штурмом Коломну и теперь стоят под Москвой всего в трех переходах от Владимира.

Всеволод и Мстислав не имели единого мнения относительно той роковой причины, которая в конце концов привела к разгрому татарами русских полков под Коломной. С их слов выходило, что татарская рать была уже практически рассеяна, а русичи хозяйничали в татарских становищах, когда у татар вдруг нашлись силы для сильного удара по флангам русского войска. Но и в такой ситуации рязанские дружины и отряды Мстислава и Всеволода стояли крепко против врагов. Первыми не выдержали натиска татар ратники из Новгорода Низовского и московский полк Владимира Георгиевича.

«Я думаю, бегство этих полков в решающий момент битвы и дало перевес мунгалам», — сказал отцу Всеволод.

Мстислав же считал, что стойкая оборона русских полков развалилась после гибели Романа Ингваревича и воеводы Еремея Глебовича. Первому было доверено главное руководство над всей русской ратью, а второй осуществлял верховодство над пешими суздальскими полками, являвшимися основой боевого строя русского воинства.

Придя вместе с сыновьями в тронный зал, где собрались воеводы и думные бояре, князь Георгий заставил высказаться всех тех старших дружинников, кто вышел живым из сечи под Коломной. Князю Георгию хотелось все-таки докопаться до причин, обрекших русскую рать на поражение в сече под Коломной.

Мнения старших дружинников тоже разделились. Кто-то из них винил Всеволода за медлительность и выгораживал Мстислава. Кто-то, наоборот, хулил Мстислава и Владимира за безрассудство, а Всеволоду и покойному Еремею Глебовичу воздавал хвалу за умелое руководство войсками в сражении. Были и такие, кто восхвалял Романа и Глеба Ингваревичей за стойкость и полководческий талант, а всю вину за поражение взваливал на сыновей князя Георгия, которые сразу же затеяли ссору с рязанскими князьями, деля с ними главенство над войском, а потом разругались и между собой.