Читаем без скачивания Планета развлечений - Владимир Трапезников

Владимир Трапезников

Планета развлечений

Сигнал вызова запищал, как всегда, не вовремя. Я чертыхнулся и, наскоро дожевывая, поплелся в комнату. С брезгливостью, точно давлю таракана, нажал кнопку ответчика. Экран засветился.

– Никого нет дома, вам кого? – скороговоркой промямлил я, плюхаясь в кресло напротив.

– Мне того, кого нет, – то есть тебя. Приятного аппетита.

С экрана глядела лукавая физиономия Рики.

– Спасибо, спасибо… Но меня действительно нет. Ты меня не застала. Я еще не пришел.

– Жаль… Так хотелось первой сообщить приятную новость… Но не вещать же в пустоту. Поговорим позже.

Я оторвался от спинки кресла.

– Валяй, сообщай. Я уже здесь.

– Ничего не понимаю! Ты есть или тебя нет?.. Ладно, слушай: завтра с полудня мы с тобой в отпуске. На целых десять дней.

– Не понял. Помедленней и с расстановкой. Голова что-то плохо варит от усталости… Ты шутишь?

– Это правда, Вет. Но с утра тебя ждет…

– Понятно, – перебил я. – С этого надо было начинать. Сколько раз учил: сначала кислятину, а потом сахар! Что еще ему от меня нужно? И так работы хватает. Зря радуешься. Вот увидишь: завтра я получу новое задание, выполнять которое мы будем под видом отпускников.

– Ну что ты сразу так? Я уверена – все гораздо проще: решил дать нам отдохнуть.

– А вызывает зачем?

– Ну, не знаю… Может, хочет о чем посоветоваться с тобой перед отъездом.

– Как же!.. Ну ладно, разберемся. А – вообще-то это здорово – по крайней мере сменим обстановку. Собирай чемодан!

– Кстати, куда полетим?

– Понятия не имею. Думаю, после утреннего визита это прояснится.

– Ты невыносим – заладил опять свое… Ладно, отдыхай. До завтра.

– Привет…

Экран потух.

Я машинально жевал бутерброд и не чувствовал его вкуса. Доброта начальства не давала покоя. Что бы это значило? Отпуска я не просил. Рика, насколько знаю, – тоже…

Думать надоело. Вообще я считаю, что много думать вредно, особенно над тем, что завтра и так станет ясно.

Утро вечера мудренее, – посетила меня древняя мудрость, и я лег спать.

Как ни странно, Рика оказалась права.

Бэр Рош Нард, наш шеф, встретил меня любезной улыбкой и, усадив в кресло, подтвердил все, что я от нее услышал. Нам был предоставлен самый настоящий краткосрочный отпуск. Ни о каком задании не было и речи.

Готовый самым решительным образом отнекиваться от любой новой работы, я был несказанно удивлен.

– Простите, но мне сейчас не до отпуска, – наконец решился возразить я. – Да и не просил я о нем. Вам ли не знать, сколько у меня работы!

– Все отложите до своего возвращения. А сейчас собирайтесь и постарайтесь хорошенько отдохнуть. Вот билеты на лайнер – я постарался учесть ваши желания.

– Интересно, какие?

– Помнится, вы хотели побывать на Салге. Билеты туда. Один ваш, а второй передайте, пожалуйста, Марике Афи. Она тоже в отпуске и не прочь позагорать под лучами Веги, – глаза шефа весело блеснули. – У меня все. Забирайте Марику и торопитесь – отлет через три часа.

Никогда прежде не замечал я за шефом такой отеческой заботы о сотрудниках. – И вот на тебе…

Совершенно сбитый с толку, я вышел и нос к носу столкнулся с Рикой.

– Ну что? Получил задание?

Я отрицательно помотал головой.

– А я что говорила? Так куда летим?

– На Салгу. Шеф билеты вручил…

– Отлично! – Рика запрыгала. – И когда?

– Через три часа. Дуй домой, собирайся. Опаздывать нельзя.

Чмокнув меня, она убежала. Салга это действительно здорово! Я люблю ее с детства. С тех самых пор, когда маленьким мальчиком впервые оказался на ней с родителями, взявшими меня с собой в отпуск… Салга – это ослепительно голубая Вега, буйство необыкновенной растительности, прозрачное, теплое море, а главное – дух полной свободы, присущий только Салге. Что там говорить – курортная планета! Еще Салга – это Морис. Морис Квис. Друг детства. Сколько мы с ним не виделись? Лет десять? Нет, больше. Отличный был парень. Интересно, какой он сейчас? Ведь стал большим ученым… Радужные мысли вихрем вертелись в голове, но вдруг пропадали разом, когда я пытался понять, почему на меня свалилось такое счастье. Странный все-таки отпуск…

После сутолоки космопорта и предотлетных волнений было приятно развалиться в кресле и, потягивая ледяной сок, вполглаза смотреть какую-то развлекательную программу по бортовой трансляции. Голова не работала совсем. Общая усталость, загадочная чехарда последних суток повергли меня в полусонное состояние, и тело с удовольствием предавалось приятному ничегонеделанию. Целые сутки такого состояния сулил полет, и это радовало.

Вообще мне кажется, что в каждом человеке живет жуткий лодырь. Пусть и работа тебе нравится, и испытываешь желание что-то созидать и творить, но попадешь в условия, где ты на всем готовеньком и ни о чем не надо заботиться, – тут же пропадет всякая охота пальцем шевельнуть, заняться чем-то полезным. Не знаю, как кто, а я именно таков, и мне не стыдно. Рика плескалась в ванне. Смотреть программу надоело.

– Старуха, ты не утонула? – спросил я просто так.

– Пока нет, а что?

– Выходи, посиди со мной. Мне скучно.

– А чем тебя развлечь?

– Придумай что-нибудь…

Дверь ванной хлопнула у меня за спиной.

– Не оборачивайся, я не одета.

– Была охота – шевелиться лень.

– Тоже мне – ленивый супермен!

– Супермен я только на работе, а сейчас – отпускной лодырь.

– Ничего, я тебя расшевелю.

Она села в кресло напротив, взяла со столика стакан и отпила глоток.

– Знаешь, а шеф молодец! По-моему, он специально отправил нас вместе, чтобы я тебя окончательно окрутила. Пора брать инициативу в свои руки – ты, видно, никогда не решишься сам сделать мне предложение.

– Почему? Когда-нибудь решусь… Вот только разберусь с делами и высплюсь хорошенько.

– Болтун! Этого никогда не будет.

Она подошла и села на подлокотник моего кресла.

– Так ты не хочешь шевелиться?

– Не-а.

– Ладно!

Ледяной сок в мгновение перекочевал из стакана за ворот моей рубашки. Рика отпрыгнула раньше, чем я успел ее поймать.

– Ну, погоди!

Я прыгнул, стараясь ухватить край ее туники, но она оказалась проворней и, надев мне на голову подушку, отскочила в сторону. Второй прыжок оказался еще менее удачным. Не рассчитав, я оттолкнулся сильнее, чем следовало, и распластался бы по стене, не окажись в этом месте дверь каюты. Автомат успел сработать, дверь открылась, и я вылетел в коридор, сбив с ног стюарда с подносом. Душ из всевозможных холодных напитков привел меня в чувство. Самым вежливым образом принеся извинения ошалело глядевшему на меня служителю, я вернулся в каюту и притворился ушибленным. Я громко охал и стонал, пока не разжалобил эту разбойницу, умиравшую от хохота. Сдаваться она пришла сама. Погладив ушибы и таким образом вылечив меня, она сказала, что больше так не будет. Я, конечно, поверил и простил…