Читаем без скачивания Грязная игра - Джим Батчер

Джим Батчер

Грязная игра

Посвящается Лори, Джули и маме.

Вы действительно всегда меня поддерживали. Спасибо вам.

Глава 1

В моей голове тикала бомба замедленного действия, а единственный надёжный человек, который мог прийти и вытащить её, так и не появлялся и не разговаривал со мной уже более года.

Это куча времени, чтобы начать задавать себе вопросы. Кто я? Что я сделал со своей жизнью?

Кому я могу доверять?

Последний вопрос — самый противный. Вы задаетесь им в минуты сомнений. Иногда, просыпаясь посреди ночи, вы начинаете гадать, тем ли людям вы доверяете. Иногда, оказавшись в одиночестве по какой-либо причине, вы начинаете перебирать в памяти каждую мелочь о ком-то, в поисках незначительных на первый взгляд вещей, которые вы могли упустить.

Это пугает. Это заставляет вас думать, что, возможно, вы наделали каких-то ужасных ошибок в последнее время. Это побуждает вас делать что-то, действовать — только когда вы застряли на острове посреди озера Мичиган, у вас несколько ограниченный выбор того, что именно вы можете сделать, чтобы выпустить пар.

Я использовал свой привычный способ. Я бегал по длинным туннелям, наполненными демонами, монстрами и ночными кошмарами, потому что это было проще, чем ехать в тренажёрный зал.

Туннели были большие, размером с некоторые подземные улицы под городом Чикаго, их стены, сделанные из земли и камня, пронизывали штуковины, которые выглядели, как корни, но не могли принадлежать никакому дереву так глубоко под землёй. Через каждые несколько ярдов, более или менее регулярно, встречались друзы из светящихся бледно-зелёных кристаллов кварца. Внутри каждой кварцевой друзы находилась тёмная лежащая фигура. Некоторые группы кристаллов содержали существ не крупнее собаки среднего размера. Некоторые из них были величиной с дом.

Я только что закончил перебираться через одну из огромных друз и побежал к следующей, первой в серии из трёх друз, более или менее соответствующих размером моему покойному Жучку.

— Паркур! — выкрикнул я и подпрыгнул, оттолкнулся рукой от верхушки и перемахнул на ту сторону. Приземлившись, я перешёл в кувырок вперёд через плечо, вскочил и побежал дальше.

— Паркур! — крикнул я перед следующей друзой, опуская одну руку вниз, чтобы во время прыжка помочь придать телу горизонтальное положение, на одной линии с головой, взял барьер, приземлился и продолжил движение.

— Паркур! — крикнул я снова перед третьей друзой, и просто перелетел через неё по длинной дуге. Идея была в том, чтобы, преодолев барьер, приземлиться на руки, перейти в плавный кувырок, встать и бежать дальше, но не получилось. Я ошибся при прыжке, зацепил ногой кристалл, в результате плюхнулся на живот и закопался лицом в грязь на той стороне.

Я полежал некоторое время, пока вышибленный из лёгких воздух вновь их не наполнил. Упасть было не страшно. Бог знает, сколько раз я падал за свою жизнь. Я перевернулся на спину и застонал.

— Гарри, у тебя слишком много свободного времени.

Мой голос отозвался эхом в туннеле — седьмом из тринадцати по счету.

— Паркур, — повторило эхо где-то вдали.

Я встряхнул головой, поднялся и начал выбираться наружу. Ходить по одному из туннелей под островом Предел Демона всегда в некотором роде испытание. Когда я бежал, то миновал друзы довольно быстро.

Когда я шел, у заключенных, пойманных внутри, было время, чтобы заговорить со мной.

«Позволь мне выполнить все твои желания», — напевно мурлыкал шёлковый голос в моей голове, пока я обходил один из них.

«Кровь и власть, богатство и силу, я могу дать тебе всё, что ты…» — обещал следующий.

«Однажды, смертный, я буду свободен и высосу мозг из твоих костей», — злобно рычал другой.

«Склонись в страхе и ужасе передо мной!»

«Ненавидь меня, дай мне пожрать тебя, и я сделаю твои сны реальными».

«Освободи меня, или я уничтожу тебя!»

«Засыпай. Засыпай. Спи и впусти меня в себя…

«Кровьбольсмертькровьплотькровьбольсмерть…»

«БУЛЬК ХЛЮП ШШШ ФРРРР ФХТАГН!»

Ну, вы поняли.

Как обычно.

Я обогнул довольно маленькую друзу, чей обитатель просто послал мне ментальный образ, который не давал мне заснуть пару ночей после того, как я прошёл мимо в прошлый раз, и миновал один из крайних кристаллических курганов перед выходом.

Пока я проходил, обитатель кургана испустил мысленный вздох и послал чёткий образ человека, закатывающего глаза: «Ох. Ещё один новичок».

Я остановился и вгляделся в друзу. Как правило, я не общаюсь с заключёнными. Если вы заперты под Пределом Демона, вы были кошмаром настолько, что не многие способны до конца постичь — бессмертным, первобытно свирепым, и, вероятно, бешеным с-пеною-у-рта и в придачу дьявольски сумасшедшим.

Но… Я был заперт на протяжении месяцев, почти так же как эти пленники, пойман в ловушку на острове и в пещерах под ним. Выбор тут был небольшой. Покуда я не выставлю некую сущность из моей головы снова наружу, только остров способен держать ее в узде. У меня иногда бывали гости, но зимние месяцы, из-за погоды и льда, опасны на озере Мичиган, а первые признаки весны лишь едва начали появляться. Уже много времени прошло с тех пор, как я кого-нибудь видел.

Так что я уставился на кристаллический курган, размером примерно с гроб, и спросил:

— В чём твоя проблема?

«Очевидно, в тебе, — ответил заключённый. — Ты хотя бы знаешь значение слова стазис? Оно означает, что ничего не происходит. Ты стоишь здесь, ходишь мимо, заговариваешь со мной, да Бога ради — это полное надругательство, то, что вы новички всегда делаете. Как там говорится? Ах, да. Отвали».

Мои брови поползли вверх. До сегодняшнего дня каждый заключённый, который пытался общаться со мной, довольно очевидно стремился выбраться наружу, ну, или завывал, рехнувшись. Этот парень создавал впечатление просто… британского джентльмена.

— Чего? — сказал я.

«Ты слышал меня, Страж? Греби. Отсюда».

Я поразмышлял, не понять ли его буквально, просто из хитрожопости, но решил, что плоский юмор ниже достоинства чародея Белого Совета и Стража Предела Демона, опровергая, таким образом, всех, кто утверждал, что я не кто иной, как великовозрастная шпана.

— Кто ты? — спросил я вместо этого.

Долгое время было тихо. А потом ко мне пришла мысль, наполненная ужасной усталостью и чисто эмоциональной тоской, подобными тем, что я испытывал лишь в самые худшие моменты моей жизни. Но для этого существа такая боль не была низшей отметкой. Это было его постоянное состояние.