Читаем без скачивания Любовь на карантине (ЛП) - Карлан Одри

ЛЮБОВЬ НА КАРАНТИНЕ

КАЙЛИ СКОТТ И ОДРИ КАРЛАН

Мы посвящаем эту книгу нашим читателям по всему миру.

Мир.

Ты имеешь значение. Мы слышим твой страх. У нас он тоже есть.

Пусть эта история любви послужит исцеляющим избавлением, если только на короткое время.

Вся наша любовь и добрые пожелания,

Кайли и Одри

Привет друзья.

Прежде всего, мы надеемся, что это сообщение застанет вас в хорошем настроении и хорошем самочувствии. Как и в любой книге, которую мы пишем, " Любовь на карантине " будет иметь много реального жизненного опыта и некоторые вещи, которые являются чистой выдумкой. Мы взяли на себя некоторые вольности, так как каждый человек имеет свой собственный опыт во время своего укрытия. Тем не менее, мы сделали все возможное, чтобы Эван и Сэди поделились нашим личным опытом и тем, что мы слышали, делали, говорили и жили, чтобы сгладить кривую во время пандемии COVID— 19.

Эта история— чистый вымысел. Каждый город, штат и страна будут иметь свои собственные способы борьбы с пандемией. Мы не являемся экспертами в этой области, но сделали все возможное, чтобы изобразить историю, наполненную надеждой, любовью и выживанием во время мировой трагедии.

Мы надеемся, что вам понравится.

Кайли и Одри

ГЛАВА 1

КАРАНТИН: ДЕНЬ 1

ЭВАН

— ОНИ ЗАПЕРЛИ БЛЯТЬ ВЕСЬ ГОРОД, чувак!

Я в бешенстве кричу в свой мобильный телефон, расхаживая по квартире моего лучшего друга Джейка.

— Эв, братан, расслабься. Я слышу из Африки, как твое кровяное давление взлетает до небес. И я искренне сомневаюсь, что они блокируют Сан— Франциско. Это один из самых больших городов в мире. Правительство никак не может закрыть город с шести миллионным населением, не говоря уже о пассажирах. Тебе нужно…

— Джейк…Клянусь жизнью моей матери. Департамент общественного здравоохранения предложил это, и губернатор согласился. Есть порядок пребывания на дому для всего района и залива. В прессе ходят слухи, что это произойдет по всему штату.

— Ладно, я понимаю, что ты напуган. У тебя слишком много забот.

Его покровительственный тон заставляет мою кровь кипеть.

Я сжимаю руку, которая не прижимает телефон к уху, в тиски, пока мои пальцы не побелели.

— Взбесился? Я — легкая добыча! Если пресса узнает, где я нахожусь, для меня все кончено. Моя версия этой истории еще не опубликована, и я все еще работаю со своим публицистом над тем, как лучше всего справиться с дерьмовым шоу, которым сейчас является моя жизнь.

Тяжелый вздох доносится через линию.

— Эван, не будь идиотом. Я нахожусь в Африке, борясь с ВИЧ/СПИДом, малярией и менингитом — это лишь некоторые из них — от гибели сотен тысяч людей. Ты переживаешь небольшое неудобство в самой большой свободной стране мира.

Черт. Теперь я чувствую себя придурком. Я потираю лоб и запускаю пальцы в грязные светлые локоны волос на макушке.

— Они называют это коронавирусом. Я думаю, это похоже на грипп.

На заднем плане слышу, как мой друг перебирает какие— то бумаги.

— Да, мы получили сообщения от наших связных о проблемах. Он возник в Китае в маленьком городке под названием Ухань. Похоже, Всемирная организация здравоохранения получила информацию об этом в декабре или около того. Гораздо серьезнее и заразнее, чем грипп. Похоже, отчеты, данные и конкретика появляются ежедневно.

— Сейчас март, приятель. Какого черта мы просто слышим об этом сейчас? — Выдавливаю я, покрывая раздражением каждое слово. Еще один вздох проходит через линию.

— Это не так просто. Они не могут что— то объявить, что может закончиться пандемией. Мы просто должны переждать это и посмотреть, что происходит. Говорят, Китай и Италия опустошены. Большая часть мира все еще выясняет, насколько плохо все может обернуться.

— И пока все это происходит, я застрял в Сан— Франциско, — сухо отвечаю я.

— Застрял? Эван, ты играешь за "Оклендских мародеров". Твой дом находится в двадцати минутах езды. Это не значит, что ты застрял в чертовом Египте, кроме того, у тебя могут быть дела и похуже, чем в моей квартире. Это безопасно, ты на двадцатом этаже, и у тебя есть компания. Кстати, спасибо, что присмотрел за Глорией. — Мой лучший друг смеется, мгновенно выводя меня из себя еще больше.

— Ты имеешь в виду дьявольскую кошечку? — Я смотрю на рыжую кошку, шипящую на меня со своего насеста на медиацентре. Клянусь, если эта кошка спрыгнет и нападет на меня, она потеряет все девять своих жизней, улетев лебедем с балкона.

— Это нехорошо. Она моя хорошенькая— хорошенькая рыжая принцесса. Она просто скучает по мне, но в конце концов подобреет к тебе. Дай ей немного лакомств в правом верхнем шкафчике рядом с кофейником. Это поможет завоевать ее расположение.

Топая на кухню, я открываю шкафчик и достаю кошачьи лакомства. В ту же секунду встряхиваю сумку, дьявольский кот мчится на кухню и прыгает на стойку, как ниндзя.

— Господи Иисусе! Какого хрена, кот?

Я отпрыгиваю назад, в то время как кошка смотрит на меня, будто требует, чтобы, если я дам ей угощение сейчас и уйду, никто не пострадает. Псих кот. Глубокий смех Джейка наполняет мое ухо. Вместо того чтобы скормить ей угощение с моей руки, вытряхиваю его прямо на стол в добрых двух футах от животного. Сегодня я сохраню свои пальцы, большое вам спасибо!

— Она возбудилась. Разве ты не был бы таким, если бы

получал удовольствие?

— Если бы угощением была высокая блондинка с большими сиськами и выпирающей попкой, то да. Хотя это произойдет не скоро, так как я заперт в квартире моего лучшего друга.

— Хорошо, я сейчас приду, — бормочет Джейк, его голос звучит далеко от телефона, как будто он говорит с кем— то другим. — Послушай, Эв, мне пора, уверен, с тобой все будет в порядке. Я свяжусь с тобой через пару дней. Просто заляж на дно. В конце концов правда выйдет наружу, и твое имя будет очищено, да? Имей хоть немного веры.

— Вера? — Я фыркаю. — В прессу? В мою команду? Или, может быть, в человечестве в целом?

— Все вышеперечисленное. И мой руки до и после выхода из дома. Они говорят, что эта штука имеет двухнедельный инкубационный период, а это значит симптомы могут не проявляться в течение четырнадцати дней.

— Две недели! Я застряну здесь на две недели! — Эй! — кричу я, но он игнорирует мою жалобу.

— Будь осторожен. И будь повежливее с моей кошкой! Пока!

Он вешает трубку прежде, чем я успеваю ответить.

Две недели.

Что, черт возьми, я должен делать две недели?

Сканирую квартиру. В ней есть две спальни и две ванные комнаты с открытой планировкой кухни и гостиной. На кухне есть небольшая Г— образная барная стойка с четырьмя табуретками под ней. Место, где у большинства людей был бы кухонный стол, оборудовано как кабинет Джейка. У стены стоит высокий деревянный письменный стол в странном стиле с компьютером, гигантским монитором и эргономичным креслом. Гостиная — холостяцкий шик. Два черных кожаных дивана — один трехместный, другой раскладной. По поверхности разбросано несколько мягких подушек светло— серого тона. На спинке большого дивана лежит афганка с рисунком в черных, серых, белых и светло— голубых тонах, похожим на рисунок коренных американцев. Между диванами стоит стеклянный столик с хромированными краями. Соответствующий прямоугольный стол расположен в центре. На конце стола ярко— синяя лампа с белым абажуром. Свеча высокая и гордая в углу возле одного большого растения в горшке — хотя я не уверен, что оно настоящее. Определённо нужно будет проверить это, или растение умрет медленной смертью во время моего двухнедельного пребывания.

Напротив диванов ультрасовременный медиа— центр.

Пятидесяти пяти дюймовый телевизор, Xbox, стерео, DVD— плеер…целых девять.