Читаем без скачивания Пифагорейские Золотые стихи с комментарием Гиерокла - Сборник

Пифагорейские Золотые стихи с комментарием Гиерокла

Переводчик выражает глубокую благодарность Эдуарду Григорьевичу Юнцу за ценные замечания, сделанные в процессе работы.

Пифагорейские Золотые стихи

Прежде всего почитай бессмертных богов, соблюдая

Их старшинство согласно закону, и верным будь клятве,

Славных героев, подземных демонов чти по закону,

Мать и отца уважай, проявляй внимание к ближним,

5 С теми, кто доблестью всех превосходит, поддерживай

дружбу.

Делать старайся полезное людям и следуй советам.

Не обижайся, сколь можешь, на друга за мелкий

проступок:

Где, как известно, необходимость, там и возможность.

Все это так и запомни. И не предавайся обжорству,

1 °Cон ограничь, научись обуздывать гнев и желанья.

Не совершай ни сам, ни с другими постыдных деяний,

Пусть – что важнее всего – твоим главным судьей

станет совесть.

Быть всегда в словах и поступках стремись

справедливым

И никогда старайся себя не вести безрассудно,

15 Но запомни, что неотвратима для смертных кончина

И что богатство то прибывает, то убывает.

Смертным по воле богов могут выпасть на долю

страданья —

Ропот смири на судьбу, каким бы ни был твой жребий,

И утешенье себе постарайся найти, если можешь.

20 Помни, что честные люди подвержены меньше невзгодам.

Много люди слышат и добрых и злых разговоров —

Веры слепой не питай, но и не оставляй без вниманья,

Не раздражайся, узнав, что обман принимают за правду.

То же, что я говорю, всегда исполнить старайся:

25 Веры к тому не имей, чьи слова и дела ненадежны,

Сам же лишь то говори, что сочтешь из всего

наилучшим.

Прежде чем делать, подумай, иначе получится глупо.

Бедные люди ведут себя порой неразумно,

Ты же делай лишь то, о чем сокрушаться не будешь.

30 Не занимайся тем делом, в котором ты необразован,

Но изучай то, что нужно, и жизнь твоя будет прекрасной.

Должно оставить беспечность, коль дело пойдет

о здоровье.

Меру важно во всем соблюдать – в еде и напитках

И в упражненьях для тела, и мера есть то, что

не в тягость.

35 Образ жизни старайся вести нероскошный и чистый,

Остерегайся деяний, которые вызовут зависть.

Не допускай непомерных расходов, как низкий душою,

Но и не слишком скупись. Основа всего – это мера.

Все дела сначала обдумай, чтоб не было хуже.

40 В успокоительный сон не должно тебе погружаться,

Прежде чем снова не вспомнишь о каждом

сегодняшнем деле:

В чем провинился? Что смог совершить? И чего

не исполнил?

Перебери все в уме, начиная сначала, и после

Радуйся добрым делам и себя укоряй за дурные.

45 Так поступай и усвой, к чему ты должен стремиться,

Так ты найдешь пути достиженья божественных качеств.

Именем клятву даю открывшего нам четверицу,

Неиссякаемой жизни источник. Берись за работу,

Лишь помолившись богам о ее окончании. Помни,

50 Так мирозданья бессмертных и смертных устройство

постигнешь,

Что в вещах преходяще и что в вещах неизменно,

Всюду познаешь, насколько возможно, единство природы,

Мысли пустые оставишь и скрытое прежде откроешь.

Станет понятно: несчастные люди приносят страданья

55 Сами себе, они слепы и глухи, хотя им доступен

Путь совершенства, и мало кто знает спасенье

от бедствий.

Эта несчастная участь лишает смертных рассудка,

Злая судьба постоянно бросает их с места на место.

Скрытый раздор, этим людям присущий, сопутствуя

бедам,

60 Губит их. Не вызывай его, но избегай, уклоняясь.

Зевс, отец! Поистине ты уберег бы от бедствий,

Если б раскрыл у каждого высшей природы начало!

Ты же будь твердым: божественный род присутствует

в смертных,

Им, возвещая, священная все открывает природа.

65 Если не чуждо это тебе, ты наказы исполнишь,

Душу свою исцелишь и от множества бедствий

избавишь.

Яства, сказал я, оставь те, что я указал в очищеньях

И в избавленье души, ко всему подходи с размышленьем

И руководствуйся подлинным знанием – лучшим

возничим.

70 Если ты, тело покинув, в свободный эфир вознесешься,

Станешь нетленным и вечным и смерти не знающим

богом.

ГИЕРОКЛ. КОММЕНТАРИЙ К ПИФАГОРЕЙСКИМ ЗОЛОТЫМ СТИХАМ

Философия – это очищение и совершенствование человеческой жизни; очищение от неразумия материи и смертного тела, и совершенствование как возвращение блаженства, возвышающее человека до божественного подобия. Путь к этому – добродетель, которая избавляет от неуравновешенности переживаний, и истина, сообщающая одаренным людям божественный образ. Поэтому в отношении философии, нацеленной на наше очищение и совершенствование, должны существовать краткие правила, точные определения, чтобы мы по порядку и верным путем достигли предела благоденствия. Важнейшими из таких правил, относящихся к философии в целом, мы считаем пифагорейские стихи, справедливо называемые «Золотыми». Эти общие наставления охватывают всю практическую и теоретическую философию и показывают, как стать доблестным и истинным, очиститься и уподобиться божеству и, как говорит платоновский Тимей [1] , точно передающий пифагорейское учение, став целым и совершенным, вернуться к идее первоначального состояния.

Пифагорейские стихи начинаются с наставлений в практической добродетели. Сначала нужно привести в порядок наше неразумие и беспечность, затем приступить к познанию божественного. И подобно тому, как невозможно больными глазами смотреть на яркий свет, так для души, чуждой добродетели, бесполезно искать свое отражение в сиянии истины, ибо нельзя нечистому постигнуть чистое. Практическая философия дает добродетель, умозрительная философия – истину; в этих стихах практическая философия также называется добродетелью человека, теоретическая философия воспевает в них божественное совершенство, и вывод о значении общественных деяний гласит:

Так поступай и усвой, к чему ты должен стремиться,

Так ты найдешь пути достиженья божественных

качеств. [2]

Итак, сначала нужно стать человеком, а потом богом. Гражданские добродетели делают человека благородным, а знания, ведущие к божественному совершенству, богоподобным. При восхождении малое предшествует великому, так же и наставления в добродетели в начале пифагорейских стихов учат нас восходить от добродетельной жизни к божественному подобию. Стихи построены так, чтобы, прежде чем открывать другие книги, читатели увидели существо философии. Стихи названы «Золотыми», потому что они прекрасны и божественны, как, различая века по содержанию, золотым веком мы называем время, когда жили самые великие люди. Золото есть нечто подлинное, без примеси земли, как и родственные ему серебро, медь и железо, из которых золото, не покрываясь ржавчиной, выделяется своей природой, прочие же превращаются в ржавчину, соединяясь с землей. Если понимать под ржавчиной порочность, то праведный, чистый век и непорочный характер справедливо называют золотыми. Также и этим стихам дали название «Золотых» и «Божественных», потому что все в них прекрасно. В них не так, как в других стихах, где одно удачно, а другое плохо, но во всем равно проявляется чистота, ведущая к божественному подобию и открывающая высшую цель пифагорейской философии, как станет ясно в подробном объяснении. Так что начнем сначала.

I. 1

Прежде всего почитай бессмертных богов, соблюдая

Их старшинство согласно закону…

Поскольку главная добродетель – определенное божественной природой благочестие, то в стихах на первом месте по праву стоят наставления в благочестии: как почитать существующих внутри мира богов соответственно их порядку, установленному законом демиурга – законом, который определил также и их сущность и поместил одних богов в первую небесную сферу, других во вторую и прочих – в третью, расположив их так, что они заполнили весь небесный свод. Знать и почитать их в порядке, определенном их создателем и творцом, значит, следуя божественному закону, воздавать им истинный почет и не преувеличивать и не преуменьшать их значение, но считать их тем, чем они являются на самом деле, видеть, какое место они занимают, и относить оказываемое им поклонение к производящему их божеству, которое справедливо можно назвать богом богов, богом самым великим и могучим. Мы лишь тогда поймем истинное значение творца мира и всемогущего бога, когда признаем, что он есть причина богов и создатель неизменных мысленных сущностей. Поэтому в стихах бессмертными богами названы сущности, постоянно обращенные мыслью к богу-творцу, вечно устремленные к его благу, нераздельные от него, для которых он – вечный источник существования и блаженства и которые суть недоступные страстям и порокам образы производящей их творческой причины. Ибо достойно бога давать бытие таким его образам, но не мысленным творениям последнего порядка, подверженным изменениям и возбужденным пороком, какими являются человеческие души, а сущностям высшего порядка – бессмертным богам. Вероятно [3] , их назвали бессмертными богами в противоположность человеческим душам, поскольку они не умирают для блаженства божественной жизни и не предают забвению ни свою сущность, ни благость их отца. Таким превратностям подвержена человеческая душа, которая то помышляет о боге и возвращает свое достоинство, то отпадает от них. Поэтому человеческие души можно справедливо назвать смертными богами, ибо они то погибают для блаженной жизни, оставляя бога и отправляясь в изгнание, то оживают для блаженства, возвращаясь к богу; они умирают в первом случае и живут блаженной жизнью в последнем (ибо бессмертная сущность может быть причастна к смерти), но не переходя в небытие, а отступая от блаженного бытия. Смерть разумной сущности есть лишенность бога и ума, влекущая за собой в жизни чрезмерное возбуждение страстей. Незнание блага делает нас рабами зла, и освободиться от него можно лишь вновь обратившись мыслью к уму и богу. Но между так называемыми бессмертными богами и, как мы сказали, смертными богами должен быть еще некий род, более ценный, чем род людей, но уступающий богам, который связывает эти две крайности друг с другом, так чтобы вся область разумных сущностей воспринималась как нечто единое и стройное. Это среднее звено обладает некоторым знанием о боге, и это знание не является неизменным и постоянным. Этот средний род вечно познает бога, обращаясь к нему с разных сторон, и одних он превосходит, другим уступает. Это постоянное состояние мышления ставит его выше человеческого рода; в том же, что его мышление изменчиво, этот род уступает богам, находясь по своей природе посередине между ними. Этот особый род не возвысился над людьми и не выделился из богов, опустившись по причине своей бездеятельности на ступень ниже. Ибо бог-творец установил первую, вторую и третью сущности, различающиеся своей природой, которые не смешиваются друг с другом и не перемещаются со ступени на ступень в зависимости от своих хороших или дурных качеств, ибо то, что навечно установлено в соответствии с сущностью, в свойственном этому порядке различается по родам и построено согласно с творящими причинами. И как там порядок обладает первой, средней и последней ступенью совершенной мудрости (это и есть существование мудрости, заключающееся в том, что она создает свои творения упорядоченно и самым совершенным образом, так что мудрость сочетается с упорядоченностью и совершенством), так и здесь то, что возникает по первой мысли бога, должно быть первым в мироздании; то, что возникает по его менее совершенной мысли, должно занимать среднее место; то же, что соответствует пределу мышления, должно быть на последнем месте среди разумных творений. И вся эта мысленная система, как и соответствующее ее природе бессмертное тело, есть образ целого бога-творца. То, что в мироздании является первым, есть чистый образ самого высокого в мире мысленном; то, что здесь является средним, есть образ среднего там; и то, что среди разумных существ занимает третье и последнее место, есть образ предела божественной сущности в мире мысленном. В пифагорейских стихах первый род называется бессмертными богами, второй – славными героями и последний род – подземными демонами, как мы увидим чуть позже.