Читаем без скачивания Живая вода - Януш Зайдель

Януш Зайдель

Живая вода

На половине пути от кормы до рубки Мартин остановился отдохнуть. Двигатели работали на полной тяге, путешествие к носу было довольно утомительным. Однако, такое восхождение он предпочитал парению в невесомости при полете без ускорения. Теперь, когда ощущалась легкая вибрация всего корпуса, слышалось бормотание двигателей и шум насосов, Мартин ощущал, что корабль действительно живет.

Во время неуправляемого полета автомат будил его несколько раз. Мартин был одним из инженеров-пилотов, отвечающих за исправность бортовых систем. Такие проверки обычно длились несколько часов, Мартину не нравилось унылое одиночество тихого, пустого и мертвого корабля. Он чувствовал себя как в огромной гробнице, неподвижно висящей среди пустоты и тьмы. При этом он ощущал странный страх, вызывающий воспоминания детства: темный подвальный коридор, по которому необходимо было пробежать в одной из детских игр, ночное путешествие к стенам кладбища, которое должно было доказать его мужество и отвагу… Эти унылые ассоциации усугублялись еще и тем, что его товарищи в это время были погружены в глубокую летаргию анабиоза… Ну, и необычный багаж, заполняющий почти весь трюм корабля… Мартин старался не думать о нем, когда единственным живым пассажиром «Ориона» бесшумно как дух пролетал по мрачным коридорам. Теперь, когда цель путешествия рядом, кроме него дежурило еще трое друзей. Двигатели работали, корректируя движение корабля, а на экране без труда можно было различить две самые большие планеты системы. Мартин вновь осознал себя живой частью этого большого организма, даже пребывание возле трюма не оставляло неприятного осадка. Он отдохнул и отправился дальше, взбираясь по ступенькам, укрепленным в стене коридора после запуска двигателей превратившегося в вертикальную шахту.

В рубке дежурил Том, один из биотехников.

– Порядок, – сообщил Мартин, – есть шанс закончить путешествие без серьезных технических трудностей. Люблю, когда работают двигатели. Только тогда чувствуешь себя настоящим живым пилотом, а не багажной посылкой, забытой в вагоне в тупике…

– Я тоже рад, что хоть что-то происходит. Как здорово выбраться из этого холодного ящика. Но всю радость портит мысль, что до окончания путешествия придется туда вернуться… Жаль, но другие тоже хотят подвигаться, размять кости… А здесь все точно рассчитано и измерено до последнего грамма: воздух вода, пища… Дармоедам места нет. Как думаешь, сколько осталось до конца?

– Месяцев семь… – Мартин задумался. – Точно не знаю, надо произвести дополнительные измерения, пересчитать еще раз. Пока я не знаю точного положения планет системы…

– Семь или восемь месяцев, когда летишь двадцать лет – это роли не играет… Но я предпочел бы быть там, на месте, чтобы все закончилось…

– Думаешь о… тех, там?

Том кивнул. Оба прекрасно знали в чем дело. Оба чувствовали груз ответственности на своих плечах… Это был не просто грузовой рейс. Экипаж «Ориона» не любил говорить о своем особом грузе.

– Плохая идея! – буркнул Мартин.

– Ты о чем?

– О колонизации Дарии… Хотя, с новым способом… Скоро переселение людей на другие планеты станет необходимостью. А на этой планете прекрасные естественные условия, у нее будущее.

– Знаю, читал отчеты, Дария может стать одним из самых симпатичных мест в космосе. Но меня передергивает, когда я думаю о состоянии в котором путешествуют поселенцы…

Том легко улыбнулся. Здесь он мог продемонстрировать свое интеллектуальное превосходство.

– Так всегда и бывает, новое порождает неуверенность, шокирует, вызывает страх… Но это не так плохо, как кажется. Ты же пользовался анабиозом, в гибернатор ложишься как в обычную постель… А еще недавно человек не мог ответить на вопрос живет ли гибернированный человек… Глубокий сон тоже можно считать «временной смертью», и тем не менее мы каждый день спокойно и безбоязненно засыпаем. Никому и в голову не приходит опасаться этого состояния. Методика, использованная для поселенцев перевозимых на Дарию, всего лишь шаг вперед в усовершенствовании «обратимой смерти», или, если тебе больше нравится, глубокого сна…

– Ты как-то пытался объяснить в чем тут суть, – сказал Мартин. – Я не разбираюсь в ваших шарлатанских приемах, знаю только, что у нас на борту пара тысяч каких-то жутких мумий. Насколько я понял, это не люди в состоянии гибернации, поскольку температура…

– Да, температура нормальная. Они не заморожены, это излишне.

– Как это? Ты же сказал… улучшенная гибернация?

– Действительно. В этом и состоит улучшение. Содержание человека в морозилке требует специальной аппаратуры, постоянного контроля за параметрами, затрат энергии на поддержание температуры… При транспортировке большого количества товар… то есть, больших групп людей, это становится слишком сложным и вылетает в копеечку. Другое дело мы, экипаж. Нас немного. Кроме того, должна быть возможность несложного и быстрого выхода из анабиоза и возвращения в нормальное состояние…

– В технике это называется «резервирование», – вставил Мартин. – Иногда я действительно чувствую себя машиной, которая включается и выключается по необходимости…

– Ты инженер, дорогой мой. Вы стараетесь стереть разницу между человеком и механизмом.

– Гуманист нашелся!

– Во всяком случае, я… ближе к человеку…

– Ты говоришь про эти баночные консервы?

– Не совсем точное сравнение, – засмеялся Том. – Если обратиться к гастрономическим аналогиям, то… Знаешь, что такое лиофилизация?

– Естественно, знаю. Вся наша жратва лиофилизована. Просто обезвожена.

– Не просто, а особым образом. Чем отличается лиофилизованный продукт от сушеного?

– Ну, если намочить в воде, снова получаешь нормальный бифштекс с луком и овощами…

–…А не бесформенную дрянь, ничем не напоминающую исходный продукт. Потому что в процессе лиофилизации структура растительной и животной ткани остается ненарушенной, просто удаляется вода. Клетки живых организмов содержат органические составляющие в виде водных растворов, коллоидов. В мясе и овощах содержание воды доходит до семидесяти, а то и восьмидесяти процентов. А знаешь, почему наши пищевые запасы лиофилизованы?

– Понятно! – Мартин обиделся, чувствуя себя обвиненным в полной безграмотности. – Сухой продукт не портится даже при комнатной температуре, кроме того, в космических путешествиях важна экономия на массе груза, поскольку каждый лишний грамм, в данном случае воды, – дополнительный расход энергии при разгоне корабля.

Том кивнул.