Читаем без скачивания Мириада. Том 8. 22 прозаических этюда - Михаил Константинович Калдузов

Михаил Калдузов

Мириада. Том 8. 22 прозаических этюда

Под стать сыскать себя лишь человеку, а не грядущему во тьме....

Это борьба не на жизнь, ни на смерть, это борьба за честь высшего чувства, однажды сформировавшего мироздание. Это борьба за слово милосердия или признание обществом неоспоримого. Это борьба за воскрешение единственного возможного, массово преданного забвению. Этот этюд, эти строки во имя одного непреложного чувства милосердия от Вечного. Во имя пробуждения, огнем осознания, да дрожью по телу, во имя забытого, в вас живущего чувства незыблемого Я…

8:0 Введение

Что это?

Программа, меняющая ВЗГЛЯД на жизнь. Под эгидой воззрения вы сами формируете свою жизнь.

Кто я?

В рамках данного обстоятельства: форма, описывающая суть или невыразимое явление посредством низшего, обузданного в совершенстве, – слова.

Стоит ли мне верить, слушать?

Только слышать. Ничего более.

Для чего это?

Как и любое обстоятельство, формирующее ареал идущего – целью развития.

Что нужно делать?

Погружаться в слог, но в молчании или наедине с собой. Особое, на ранних порах неустойчивое СОСТОЯНИЕ единства, в котором нет мыслей: именуемое крайней осознанностью. Апогей – сознание безмолвия. Ваше – крайнее, промежуточное. Пиковое, в котором нет мыслей. Когда вы одни, наедине с собой.

8:1 Свобода

В каждом жесте. В каждом мгновении. Во всём есть смысл. Более глубокий, всеобъемлющий, умом доподлинно не пронимаемый, вследствие нынешней некомпетентности к восприятию, зачастую отвергаемый, – смысл. Мудрость первичная «Вселенская», жаждет иного – развития; и вторичное – бренное, суетное, «распростёрто» почитаемое человеком – ей, увы, отнюдь чуждо. Потому как развитие – это прежде не знание, полученное догматичным путём, а верное видение причины появления любого обстоятельства, ещё до того, как «догмат» в подтверждение сам себя найдёт.

Покой Вселенной – распростёрто-безмятежен. И непрестанный процесс эволюции, подразумевающий вечное-созидательное, с разрушением прежнего «жаждет», чтобы дитя-Вечности не противостояло ей, а напротив уподобившись, растворилось в ласке понимания её бесконечной заботы особого, зачастую отвергаемого умом смысла-следствия, направлено-созданного лишь во благо. Но из-за понимания человеческого, и узкого, ограниченного взгляда на мир, любое благо с точки зрения мудрости Вселенной будет расцениваться «как катастрофично угрожающее безопасности всего живого».

Основной закон, благодаря которому удручающее становится благоприятным – не видеть причинно-следственную связь в объекте его совершающем, подразумевая, что эссенция-мудрость, руководящая всем живым на Земле, в том числе и мыслью каждого (ибо он неосознанный, и остановка мыслей – означает противоположное следствие) ведёт иную «ожесточённую», как могло показаться со стороны человека, политику, направленную не во благо. А лишь страдание. Но если бы каждый перестал противостоять природе, искренно доверившись случаю – т.е. перестал контролировать ситуацию умом, понимая, что внутреннее чувство доверия крайне превосходительно важней, и каким бы оно не было в сей час, оно уже есть, и жаждет перемен, – то весь мир изменился «в лучшую сторону» за короткий промежуток времени; аккурат не заживающей ране на теле, чьей постоянно пытались противостоять, потому как «лечили», т.е. оказывали влияние.

Природа сильней, и каковой бы не была человечья воля на этот счёт, какие бы он законы не придумал для удержания внутренней «свободы» – рано или поздно, в конечном счёте, после катастрофического чего-то, повлёкшего неминуемый крах ценностей, человек всё равно встанет на путь «иного следствия», доверившись случаю-обстоятельству так, как никогда бы не сделал, если бы не воля этого «удручающего обстоятельства».

Лучшее, что можно сказать – это изначально относиться доверительно к случаю-мгновению, пытаясь уловить пока что умом возможную причину своего нахождения в этом обстоятельстве. Со временем, если постоянно думать – ибо от мозга должен идти непрестанный сигнал о намерении и желании понять происходящее с точки зрения Вселенского замысла, – чувство «исконного Я» начнёт пробуждаться. И активизировавшись уже посылать особые триггеры-сигналы, символизирующие о верном или неверном выбранном пути, от осязания буквального ощущения правильности в области груди-чувстве. Но это дело не одной недели, или месяца. Но на фоне жизни – одного дня.

Став Океаном – «топите» несущих раздор, являя замысел, но не ума – ибо того уже давно нет.

Ибо понятие о благе в представлении человеческого мировосприятия изначально заведомо ложно; и обрушить, привнеся иную догму восприятия исконной действительности «от мудрости», никак иначе, как сквозь удручающе-вопиющие обстоятельство, увы, не выйдет. Человек должен стать свободным. Свободным от обстоятельств, мнений, чувств, эмоций, жажды, потребностей. А без этого всего «пагубного», и прежде не увиденного в том всём «воли особого Мудрого случая» – её не обрести. Истинная свобода нерушима, неколебима, безмятежна, и распростёрто-созидательна ко всему, что могло бы способствовать её дальнейшему метаморфозу, – переходу из одной формы взаимодействия в другую, но волей особого замысла от обузданной мудрости, не граничащей со следствием ума обыденного, с ней не столкнувшегося.

Любое происшествие, происходящее с человеком создано лишь целью «отучить» быть привязанным к миру, людям, и всему тому, что можно отнять. Ибо лишь свобода, познанная сквозь единство, путём устремления к неизгладимой Вечности и её законам, не отвергаемых думой, – дозволит соприкоснуться с нечто необъятным, искренним, первичным, вызволяя из темницы то самое, заветное Триумфальное чувство, не имевшее ничего общего с нынешним понятием о Божественном, в том числе «исконном Я». Чувство «первичного Я» – непостижимо думе, вызволявшей слог, даже выступавшему проводником её необъятности. То чувство абсолютной однородности, ввиду внутренней неосязаемости ничего кроме как первичного во всём и сразу, не дозволит передать и в треть от трети весь воистину сокрушающий смысл исконного существования человека, через такое низкое, как слог.

8:2 О силе единства

Часть 1

Прийти к единству – основная цель существования человека, вступив в нерасторжимый союз матери-Вечности и дитя-человека. Каждый «ниспослан» с единичной целью – приходу к внутреннему единству-балансу, чья умиротворяющая способность покрывала бы с лихвой потребность в чём-либо, во всём и сразу одним малым, предав забвению предшествующее знание-видение «о богатстве». Тем самым даруя устраивающее внутреннее умиротворение «от единства», но особого – нерасторжимого союза Вечности и её дитя, – впредь до конца отведённого летоисчисления, отныне проживаемого не зря. Побуждая творить с особой внутренней вдохновенной силой, но уже чувством «первичного Я», а не просеянного сквозь потоки блуждающего, умом спровоцированные вспышки безумия «эго-Я».

Осознанность проявляется где-то здесь.

Когда поток мысленного урагана практически остановлен, и ясность ума кажись достигла апогея, – где-то здесь зарождается мир беспросветного всего сразу и ничего. Картина восприятия реальности становится столь ослепительно-благодатной, насколько понятие о свете возможно сосредоточить, уместив в одну вообразимую к следствию точку, отныне не предающуюся забвению даже закрытыми глазами; чьих прежде ослепил неведомой силы исток неукротимой вспышкой озарения. И отныне взгляд на мир зависим лишь от фантазии созерцавшего неизгладимые просторы расстилающейся юдоли Вечности, не ограничивающей созидательные навыки ничем посторонним; даруя возможность идущему прибегать к любому способу взаимодействия с её вдохновенной силой, недосягаемой миру житейского-суетного. Та сила от вдохновенного-Триумфального ничего общего с пониманием