Читаем без скачивания Большевизм от Моисея до Ленина - Дитрих Эккарт

Об авторе

Дитрих Эккарт родился 23 марта 1868 года в баварском городке Ноймаркт, что находится в 20 милях к юго-востоку от Нюрнберга, в семье королевского нотариуса и адвоката. Эккарт первоначально изучал медицину в Мюнхене, но решил в 1891 году устроить свою жизнь в качестве поэта, драматурга и журналиста. Он переехал в Берлин в 1899 году, где написал ряд пьес, часто автобиографических, стал протеже графа Георга фон Хюльзен-Хельзера, художественного руководителя Королевского театра. Эккарт был очень успешным драматургом, особенно успешной стала постановка по произведению «Пер Гюнт» норвежца Генриха Ибсена: было проведено более 600 выступлений в Берлине.

Между 1918 и 1920 годами Эккарт писал антисемитские статьи в журнале «Auf gut deutsch» («На хорошем немецком»), который издавал вместе с Альфредом Розенбергом и Готфридом Федером. Эккарт являлся яростным критиком Веймарской республики, был категорически против Версальского договора, который рассматривал как предательство. Эккарт был сторонником так называемой «легенды об ударе в спину», в соответствии с которой социал-демократы и евреи были виновны в поражении Германии в Первой мировой войне.

Эккарт принимал участие в создании Deutsche Arbeiterpartei (Немецкая рабочая партия) вместе с Готфридом Федером и Антоном Дрекслером в 1919 году, которая позднее была переименована в Deutsche Nationalsozialistische Arbeiterpartei (Национал-социалистическая немецкая рабочая партия, НСДАП). Дитрих был одно время издателем газеты НСДАП, «Volkischer Beobachter» («Народный обозреватель»), а также написал поэму «Йойрио», строка из которой «Deutschland erwache!» («Германия, пробудись!») стала одним из лозунгов национал-социалистической партии и была вышита на партийных штандартах.

9 ноября 1923 года Эккарт участвовал в неудачном Пивном путче. 13 ноября он был арестован и помещен в Ландсбергскую тюрьму вместе с Гитлером и другими руководителями партии, но из-за болезни был освобождён вскоре после этого (20 декабря). Он умер в возрасте 55 лет от сердечного приступа в Берхтесга-дене 26 декабря 1923 года. Похоронен на старом кладбище Берхтесгадена.

Историки нацизма называли его «духовным отцом национал-социализма». Адольф Гитлер отдал должное Дитриху Эккарту в последнем предложении своей знаменитой книги «Моя борьба», где он выделил его: «как одного из лучших, который посвятил свою жизнь пробуждению его, нашего народа, в своих произведениях, в своих мыслях, и конечно, в деяниях: Дитрих Эккарт». В период правления национал-социалистов на территории Имперского олимпийского стадиона в Берлине был построен Открытый театр Дитриха Эккарта, который в настоящее время носит название «Берлинский лесной театр».

Предисловие к русскому переводу

Данное произведение появилось в 1923 году. В тот момент Адольф Гитлер был руководителем маленькой партии и практически неизвестен за пределами Баварии. Тогда едва ли кто-то мог бы даже во сне представить, что за десять лет этот человек превратится в абсолютного правителя Германии.

По этой причине можно с уверенностью исходить из того, что друг и наставник Гитлера, писатель Дитрих Эккарт, правильно передал высказывания будущего фюрера. Для сознательной фальсификации слов Гитлера в то время просто не было никакой причины. Ввиду этого факта данный текст представляет собой весьма важный источник информации об образе мышления Гитлера. Особенно недвусмысленно проясняет он вопрос об отношении Гитлера к христианству вообще, и к Католической церкви в частности: Гитлер рассматривал себя как католик и ни в коем случае не стремился к разрушению христианства, а только к очищению его от еврейского мышления. Это, само собой разумеется, означает, что он рассматривал иудейский Ветхий Завет не как составную часть христианского вероучения, а как его полную противоположность.

Тезис, согласно которому Иисус Христос по своему происхождению был не евреем, а принадлежал к одному из индогерманских народов, значительно старше самого Гитлера; эту версию защищал, среди прочих, Хьюстон Стюарт Чемберлен в своем эпохальном труде «Основания девятнадцатого столетия». Правдива ли эта версия — вопрос спорный; ее невозможно ни доказать, ни опровергнуть. Можно лишь с уверенностью констатировать, что те представители сегодняшних европейских правых, которые говорят об «иудохристианстве» и клеймят христианскую религию как еврейский инструмент для духовного порабощения белых народов, ни в коем случае не могут при этом опираться на Адольфа Гитлера и национал-социализм. В противоположность коммунизму, каноническими произведениями которого являются труды Маркса, Энгельса и Ленина, национал-социализм не обладал ясно очерченной идеологией и бесспорным идейным наставником. Иногда утверждают, что Альфред Розенберг, автор неоязыческой и враждебной христианству книги «Миф XX века», якобы был главным идеологом НСДАП, но это не соответствует фактам, так как тезисы Розенберга отражали лишь точку зрения маленького меньшинства в национал-социалистической партии.

Чтение данной книги также доказывает, что утверждение о том, что Гитлер, мол, был необразованным человеком с лишь поверхностными историческими знаниями, лишено каких-либо оснований. Совершенно очевидно, что молодой революционер прочитал чрезвычайно много и сделал из прочитанного однозначные выводы. Сегодня некоторые из его тогдашних высказываний кажутся зловеще пророческим. И это еще одна причина, почему в высшей степени полезно прочесть книгу Дитриха Эккарта «Большевизм от Моисея до Гитлера. Диалог между Адольфом Гитлером и мной».

Вальтер Штауффахер

Глава I

— Да! — воскликнул он: — Мы заблуждаемся! Астроном делает не так. Например, он наблюдает за каким-то созвездием, довольно долго наблюдает. И однажды он замечает: — Черт побери, да тут ведь что-то не то! Обычно звезды должны были бы располагаться иначе, не так, как здесь. Значит, должна быть какая-то скрытая сила, которая влияет на звезды. И он считает, и считает, и наконец, правильно вычисляет планету, которую пока еще никто не видел, но которая там есть, как однажды выясняется. А что делает историк? Отклонения он объясняет на основе самого созвездия, исходя из сущности выдающихся государственных мужей. То, что где-то может действовать какая-то скрытая сила, задающая всему определенное направление, ему и в голову не приходит. Но ведь эта сила есть! И она существует с начала истории! И что это за сила, ты знаешь. Это еврей.

— Да, разумеется, — ответил я, — но это нужно доказать, доказать. Как по мне, то для последних пятидесяти или ста пятидесяти лет это очевидно; но если зайти достаточно далеко вглубь истории, в конце концов, до дохристианских времен…

— Дорогой мой, — ответил он мне, — когда мы читаем у Страбона[1], что уже в его время, вскоре после рождения Христа, на всем земном шаре едва ли уже можно было найти место, где не доминировали бы евреи, именно доминировали, пишет он, вовсе не населяли; если уже за десятилетия до того старый Цицерон[2] — в то время большая величина, мой дорогой! — на Капитолии внезапно сорвался, когда в своей знаменитой защищающей речи он просто не мог поступить иначе, кроме как указать на крепкую сплоченность евреев и их гигантское влияние: «Тише, тише! Хочу, чтобы меня могли слышать только судьи. Иначе евреи устроят мне большие неприятности, как они поступают с каждым честным человеком. У меня совершенно нет желания лить воду на их мельницы»; и если некий Понтий Пилат[3], который, как представитель римского императора, все же, наверняка не был пустым местом, едва евреи дали ему понять, что могут обеспечить его кое-чем нужным у императора Августа, тут же идет к тазу, чтобы умыть руки: «Ради Бога, покончим с этим грязным еврейским делом» и приговаривает к смерти Христа, которого сам считает невиновным; тогда, мой дорогой, каждый ребенок знает или, по крайней мере, мог бы знать, сколько пробило на часах уже в то время!»

Он схватил Ветхий Завет, недолго полистал его и: — Вот, — воскликнул он, — посмотри сюда, вот рецепт, по которому евреи издавна варят свой адский суп. Мы, антисемиты, молодцы. Мы выыскиваем все подряд, и только самое важное не замечаем. И он прочитал, подчеркивая каждое слово, жестким голосом: «Я вооружу Египтян против Египтян; и будут сражаться брат против брата и друг против друга, город с городом, царство с царством. И дух Египта изнеможет в нем, и разрушу совет его, и прибегнут они к идолам и к чародеям, и к вызывающим мертвых и к гадателям».[4]

— Конечно, — он горько рассмеялся, — тогда они спросят доктора Куно[5], и доктора Швайера[6], и доктора Хайма[7], и какие там у нас еще есть чародеи и гадатели, спросят их, откуда взялся весь этот свинарник; и те ответят им укоризненно: Вы сами виноваты в этом. У вас нет больше никакого хорошего воспитания, нет никакой веры, одна сплошная корысть и всезнайство. Теперь вдруг виноваты должны быть евреи. Но так было всегда, когда народам был нужен козел отпущения. Тогда все накидывались на евреев и мучили их до крови. Так как у них были деньги. Так как они не могли защищаться. Что же тут удивительного, если кто-то из них действительно выходит за рамки дозволенного. Паршивую овцу найти можно повсюду. Как будто не было массы вполне приличных евреев. Берите с них пример. Это благочестие, эта склонность к семейной жизни, этот трезвый образ жизни, эта готовность к жертве, прежде всего, эта сплоченность! А вы? Грызетесь между собой, как кошка с собакой. Это же чистое безумие. И вот так будут пустословить и снова пустословить чародеи и гадатели, до тех пор, пока однажды ночью не появится кровавый знак[8] на всех, но лишь на всех еврейских домах, и обезумевшие толпы, руководимые евреями, ворвутся в остальные дома, чтобы убить всех первенцев в земле Египетской[9] и не только в ней.