Читаем без скачивания Победы, которых могло не быть - Эрик Дуршмид

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКАЯ БИБЛИОТЕКА

Э. ДУРШМИД

ПОБЕДЫ, КОТОРЫХ МОГЛО НЕ БЫТЬ

ИЗДАТЕЛЬСТВО АСТ МОСКВА 2002

TERRA FANTASTICA САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

УДК 355/359

ББК 63.3(0)

Д84

Серия основана в 1998 году

Erik Durschmied

THE HINGE FACTOR

Перевод с английского Михаила Пчелинцева

Серийное оформление Александра Кудрявцева

Печатается с разрешения автора и его литературных агентов Sheil Land (London) и «Синопсис» (Москва).

Подписано в печать с готовых диапозитивов 22.07.02.

Формат 84X1081/32. Печать высокая с ФПФ. Бумага типографская. Усл. печ. л. 29,40. Тираж 5000 экз.

Заказ 3814.

Дуршмид Э.

Д84 Победы, которых могло не быть / Э. Дуршмид; Пер. с англ. М. Пчелинцева. — М.: ООО «Издательство АСТ»; СПб.: Terra Fantastica, 2002. — 558, [2] с. — (Военно-историческая библиотека).

ISBN 5-17-016312-6 (ООО «Издательство АСТ»)

ISBN 5-7921-0297-Х (TF)

Лошадь захромала — командир убит,

Конница разбита, армия бежит.

Враг вступает в город, пленных не щадя,

Оттого, что в кузнице не было гвоздя.

Старый английский стишок, переведенный С.Я. Маршаком, знаком всем нам с самого детства.

Вы полагаете, такое бывает только в стихах? Однако будь у французских кавалеристов два десятка обычных гвоздей, чтобы заклепать английские пушки, Наполеон не проиграл бы битву при Ватерлоо.

История, в особенности история военная, сплошь и рядом насмехается над всеми объективными факторами и законами.

Автор этой книги, военный корреспондент Би-би-си и Си-би-эс, собрал целую коллекцию «побед, которых могло не быть».

Так как же все-таки слепой случай и глупость меняли историю?..

УДК 355/359

ББК 63.3(0)

© Erik Durschmied, 1999

© Перевод. М. Пчелинцев, 2000

© Комментарии, послесловие. В. Гончаров, 2000

© ООО «Издательство АСТ», 2002

©TERRA FANTASTICA

ISBN 5-17-016312-6 (ООО «Издательство АСТ»)

ISBN 5-7921-0297-Х (TF)

Предисловие редактора

Автор этой книги, военный телекорреспондент Би-Би-Си и Си-Би-Эс Эрик Дуршмид, не является профессиональным историком. Он всего лишь журналист — однако именно это и позволяет ему, обращаясь к событиям далекой и близкой истории, задавать сакраментальный вопрос «Что было бы, если?». Задавать, не оглядываясь ни на авторитеты, ни на каноны академической науки истории,— ведь известно, что последняя категорически отрицает далее само существование сослагательного наклонения.

Но подход к историческим событиям с точки зрения литератора, а не бесстрастного хрониста требует не только умения связно пересказать события и поставить в нужном месте нужный вопросительный знак. Журналиста всегда интересуют не события, а люди — даже если образы этих людей имеют целью лишь как можно более ярко довести до читателя ход и атмосферу описываемых событий. В конце концов, читатель — такой же человек, как и герои событий, о которых он хочет узнать. Поэтому изложение событий через призму участвовавших в них людей, их судеб и характеров в конечном счете способствует «очеловечиванию» истории и тех, кто ее творил. Мы узнаем не только о том, что происходило, но и о том, как оно выглядело вживе.

К сожалению, журналистский подход к истории имеет и оборотную сторону. Живые участники событий имеют склонность «врать, как очевидцы», а газетные публикации и репортажи «с места события» никак не могут считаться историческими документами. Здесь проявляется эффект, обратный упомянутому выше: непосредственный наблюдатель всегда ангажирован и субъективен — даже если его задачей является только беспристрастное наблюдение. Наблюдатель не видит ни потайных пружин, ни подводных течений, ни причудливых переплетений интриг — все это лишь много позже раскроет перед ним закопавшийся в архивы историк и опишет проштудировавший труды этого историка романист.

Но романист имеет право на авторский вымысел и свою трактовку тех или иных исторических событий. Автор же книги, не принадлежащей к разряду художественных, обязан придерживаться зафиксированных историей фактов. К сожалению, Эрик Дуршмид далеко не всегда следует этому правилу. Его стремление дать максимально яркие и личностные описания неизбежно приводит к перевесу эмоций над фактологией, а главное — заставляет вводить в текст людей и детали, не поддающиеся документальной проверке.

Справедливости ради заметим, что соединить дотошное изложение фактов с художественностью текста удается далеко не всякому. Один из немногих успешных примеров — «Цусима» Новикова-Прибоя. Можно как угодно относиться к этому роману с точки зрения идеологии, но никто еще не пытался усомниться в правдивости изложенных в нем фактов,— а между тем писатель все же создал художественное произведение, а не пособие по военно-морской истории для слушателей Высших командных курсов РККФ... И в этом отношении многим авторам популярной исторической литературы можно еще пожелать дальнейшего творческого роста.

Тем не менее представляемая вашему вниманию книга читается с несомненным интересом и заставляет задуматься о многом. Поэтому не хочется завершать предисловие к ней перечислением допущенных автором ошибок. Все свои поправки к описаниям тех или иных событий мы вынесли в редакционный комментарий, помещенный в сносках (без указания авторства). Так что на основе авторских рассуждений читатель вполне сможет составить собственное мнение.

Победы, которых могло не быть

(Как слепой случай и глупость меняли историю)

Уильяму и Александру

Я в неоплатном долгу перед многими, кто направил меня в нужную сторону, раскрыл мне нужную книгу на нужной странице. Это историки и библиотекари, журналисты, геостратеги, ученые и генералы. Но в первую очередь я посвящаю эту книгу тем, кто прожил ее от начала до конца, коллегам и друзьям, бывшим все это время рядом со мной. А особенно — тем, кто остался в этом времени навсегда.

Э.Д.

Пролог

Поворотный фактор: ясно и солнечно...

«Случайность и неопределенность принадлежат к самым распространенным и самым решающим элементам военных действий».

Карл фон Клаузевиц, «О войне»

Серебристо-серая «Сверхкрепость», принадлежавшая к 509-й сводной авиагруппе Двадцатого воздушного флота США с ревом разбежалась по взлетной полосе атолла Тиниан. Этот самолет не нес на своем борту ни бомб, ни каких-либо прочих орудий уничтожения — только двенадцать пар глаз. И все же именно на него вскоре ляжет доля ответственности за внезапную смерть более чем сотни тысяч гражданских людей.

Через тридцать минут с той же самой взлетной полосы тяжело поднимется в воздух другая «Сверхкрепость», отмеченная номером 82 на фюзеляже и буквой R в круге, нарисованной на вертикальном стабилизаторе. Под плексигласовым кокпитом самолета было выведено двойное имя матери первого пилота: «Энола