Читаем без скачивания Рассказы о старшем лесничем - Павел Далецкий

Павел Далецкий

Рассказы о старшем лесничем

Советский писатель

Ленинград

1961

А. А. Книзе

Немного о прошлом

С древнейших времен этот край был лесным. Растут здесь леса по холмам и песчаным взгорьям, по болотам и вдоль берегов глубоких нешироких рек. Через болота на сотни километров тянутся гривки. От Карташевки через Сиверскую ведут они на Новгород и Псков. Еще на заре Руси хаживали по ним купеческие караваны. Частенько подстерегали их на этих гривках лихие люди, а податься купцам некуда: справа болото, слева болото… Принимали бой. Иногда костьми ложились, иногда отбивались. До наших дней носят такие тропы название разбойничьих. Леса тогда были непроходимы…

В сущности, такими они остались и до наших дней. Разве только в площади поубавились. Но тяжелые раны нанесла им война. Первыми пострадали Сиверские леса.

На десятый день войны отступала от Луги механизированная группа наших войск. Много в те дни было неожиданностей и неувязок; например, на картах значилась через Сиверские леса шоссейная дорога.

Проселки подвели передовую часть к стене леса. Никаких признаков шоссе! Даже проселок, как это часто бывает в лесах, точно растаял.

Полковник вышел из машины. Лес! Великаны по тридцать — сорок метров в высоту. Любоваться бы, но не время сейчас любоваться природой.

— Где дорога? — спросил он у лесника.

— Дорогие товарищи, нет здесь дороги.

Полковник верил карте и не поверил леснику.

— Ну, брат, извини… ты нас за нос водишь… вот же она на карте яснее ясного.

— Если соврал, расстреляйте. Здесь не то что шоссейной, гужевой никогда не бывало.

Не поверили, искали. Лесник оказался прав: дороги не было. Лесная непроходимая чаща.

Что делать? Не возвращаться же! Пошли напролом со всей техникой, танками, самоходками… Вгрызлась техника в лесную чащу и остановилась.

Немцы, зная, что в лесу наши войска, бомбили его с воздуха, громили артиллерией. Бесчисленные раны нанесли они Сиверскому лесу. Еще и сейчас эти места нельзя считать очищенными от мин и снарядов. В прошлом году лесник, обмеряя дерево, встал на холмик, а земля под ним вдруг поползла, холмик оказался складом снарядов. И долго всю деловую древесину брали из поваленных и разбитых деревьев. Да и теперь при распиловке бревна́ вдруг полетят у пилы зубья; это наткнулась пила на осколок снаряда.

В первый год войны немцы верили в победу и в свою власть над захваченной русской землей.

Геринг издал приказ: к лесам Сиверской, Карташевки, Дружной Горки и Дивенской не прикасаться. Они должны были стать украшением гитлеровской империи.

Но когда гитлеровцы поняли, что на русской земле им не усидеть, тот же Геринг приказал уничтожить все. И пошли гулять топор да пила.

В 1944 году работники Сиверского лесхоза вернулись на свои места. После порубок оказались заболоченными огромные пространства. Чтобы восстановить лес, нужно было прежде всего осушить почву. Нужна была мелиорация.

Филькина грамота

Анатолий Анатольевич Книзе, старший лесничий лесхоза, — седой, в форменной фуражке, в очках.

Много лесных путей и дорог прошел он в своей жизни. Был плановиком, изыскателем, работником леспромхоза, преподавал организацию лесного хозяйства в Институте народов Севера. Прошел, как говорится, все пути лесного ве́дения.

В резиновых сапогах, в куртке, с палкой в руке, Анатолий Анатольевич уходил в леса утром и возвращался ночью.

Как проводить осушение в лесу? Опыта подобной работы не было. Была сельскохозяйственная мелиорация, мелиорация открытых мест. А тут заболоченные леса, торфяные болота…

Известно, что заболоченность бывает двух родов: от подъема уровня грунтовых вод и от задержки поверхностного стока, когда захламлена территория.

В первом случае надо уметь перехватить грунтовые потоки, во втором — найти старые пути стока… Ведь когда-то поверхностные воды сбегали легко!

Какой же путь избрать для исследования? Аэрофотосъемку? Да, конечно, могучая вещь — аэрофотосъемка. А нельзя ли поискать чего-нибудь полезного и в народном опыте? Ведь русский народ издавна имеет дело с лесами.

Анатолий Анатольевич вспомнил: по Вятским лесам во времена его детства хаживали изыскатели. В руках они несли бураки из бересты, не до краев наполненные водой. И держал такой изыскатель свой бурак параллельно наклону руки и делал в соответствующих местах на берегу отметки.

Старший лесничий созвал подчиненных. Посовещались. Решили попробовать… впрочем, с бураками едва ли… нет сноровки… а просто так, внимательно, шаг за шагом.

Весной лесники отправились по всем тропам и тропинкам. Шли, посматривая, где после таяния снега вода стоит, а где журчит. И там, где вода бежит, лесник ставил вешку со щепкой, указывая направление весеннего стока.

Вешки проверяли позднее.

И если здесь находили травы-влаголюбы, если появлялся кукушкин лен и сфагны, если сосна была позакомелистее да помельче, значит, здесь в почве влага задерживалась и надо было дать ей выход.

Весну и часть лета заняла исследовательская работа.

Лесничий Пятин, знающий каждую былинку в своих лесах, сумел найти и проследить скрытую систему стоков, и тогда картина внутренней жизни леса представилась еще более сложной и навела на новые размышления.

К этому времени закончили и аэрофотосъемку. С нетерпением ожидали ее в лесхозе, а она все не поступала.

Анатолий Анатольевич вечером возвращался на газике из гатчинского лесничества. Машину обогнал лихой мотоциклист. Шофер газика, естественно, почувствовал себя задетым.

И вот две машины, двухколесная и четырехколесная, понеслись друг за другом по шоссе.

Лихач-мотоциклист не сдавался. Даже на крутых поворотах, где хочешь не хочешь снижаешь скорость, он не снижал ее и с опасностью для жизни, почти ложась набок, бесстрашно проделывал вираж.

— Мальчишка с ума сходит! — сказал Анатолий Анатольевич. — Оставь его!

— Анатолий Анатольевич! — жалобно воскликнул шофер и еще прибавил ходу.

От Выры на Сиверскую мотоциклист мчался по трудной, извилистой дороге с той же безудержной смелостью. Проскочил у станции через железнодорожный переезд, повернул к лесхозу и у конторы затормозил. Тут только его и нагнал газик.

Мотоциклист слез, оглянулся, и с минуту Анатолий Анатольевич и шофер стояли без слов: перед ними оказалась пожилая женщина, и, когда сняла шлем, даже седоволосая.

— Ну и ну, — проговорил Анатолий Анатольевич, — только что ругал мальчишку-лихача и сейчас ругаю… но, честное слово, и… восхищен! Вы к нам?