Читаем без скачивания Кровавый Рейд - Роман Приходько

Роман Приходько

Кровавый Рейд

ОТ АВТОРА

Присмотритесь к окружающему нас миру и мысленно проведите параллель с Зоной. Найдёте отличия? Нет. Те же контролёры, управляющие нами как марионетками. Те же кровососы, живущие за счёт нас. Те же банды и группировки, только скрывающиеся под благовидными названиями. Те же торговцы, наживающие состояния на нашем безвыходном положении. Те же аномалии, при попадании в которые нас подбрасывает вверх или скручивает в бараний рог. Присмотритесь! Всё поддаётся сравнению! Абсолютно всё — кроме возможности взять в руки оружие и стать тем, кто ты есть на самом деле.

Мысли вслух.

Уважаемый читатель! В этом романе одного из главных героев называют — Старый. Никакого отношения к известному наёмнику Вячеслава Шалыгина он не имеет, и претендовать на славу знаменитого тёзки — тоже не собирается. Это прозвище — всего лишь прихоть Вашего покорного слуги, вызванная сугубо личными мотивами.

Приятного Вам чтения. Надеюсь, это занятие не будет воспринято, как впустую потраченное время.

Отдельной строкой хотелось бы поблагодарить Литературное Братство БЛИК за помощь и поддержку в написании романа. Спасибо, друзья!

ПРОЛОГ

Сознание вернулось внезапно. Да так, словно его забросили в голову с помощью бейсбольной биты. Тело дёрнулось, пронзённое всепроникающей судорогой. Вернее, мышцы получили приказ так среагировать. На самом же деле лишь открылись глаза, уставившись в темноту расширенными от ужаса и невыносимой боли зрачками.

Вырвавшийся из пересохшего горла сдавленный стон поперхнулся онемевшим шершавым языком. Попытка разлепить потрескавшиеся губы обдала огнём весь рот. Медленно нарастало чувство, будто в грудь настойчиво ввинчивают тупой бур для проделывания лунок во льду во время зимней рыбалки.

«Я в Аду»!.. — проступила единственная осознанная мысль. Темнота в глазах сменилась красной пеленой. Боль выстрелила в позвоночник, хлынула в мозг и сконцентрировалась в районе затылка, превратившись в комок разъярённых ос, жалящих без устали всё вокруг. Затем это дьявольское гнездо стало перерождаться в звук невыносимой тональности, который вот-вот собирался разорвать голову на мелкие кусочки.

«Это — смерть»!.. — мелькнула паническая догадка. Рыдая во весь голос, душа обречённо побрела паковать чемоданы. Он попробовал глубоко вдохнуть, чтобы крикнуть. Но очередная порция адской боли тут же погрузила его в небытие.

Второе пришествие состоялось по-иному. Тихонько, стараясь не потревожить пышущий жаром организм, сознание прокралось к мозгу и осторожно потянуло невидимые ниточки управления телом. Первыми конвульсивно дёрнулись пальцы рук. Сначала медленно, потом уверенней сжались кулаки. Капля пота скользнула с переносицы в уголок правого глаза и принялась солью разъедать слизистую.

Он поднял ослабшую непослушную руку и провёл ладонью по лбу. Ощущение липкой влаги осталось на пальцах. Движение тут же отдалось тупой болью в груди. Морщась, он с усилием разлепил ресницы. Память со скрипом распахнула заветную дверцу, и человек вспомнил всё, вплоть до второго, как ему тогда показалось, прихода Старухи с косой.

Сразу нахлынуло чувство тревоги за судьбу друга. Стараясь не делать резких движений, он повернул голову набок. В свете серого пятна проступающего из темноты у его ног, сталкер рассмотрел силуэт напарника. Тихое сопение и равномерно вздымающаяся в такт дыханию грудь товарища рассеяли все опасения. Чувство облегчения разгладило душу, словно с неё свалился пудовый камень.

«Он жив! Слава Богу!.. Где мы? Как здесь оказались?..

В памяти замелькали картины последних минут кровавой стычки в лесу у Периметра. Секундная перестрелка, закончившаяся резким ударом в грудь и невыносимой болью, которая губкой впитала в себя сознание. «Значит, напарник вынес меня оттуда и где-то спрятал… — его взгляд скользнул по сплетению могучих корней над головой, — похоже на нору… — запах земли подтверждал догадку сталкера. — Интересно, это вечер или уже утро»?!

Он изогнул шею, чтобы рассмотреть лаз в убежище. От позвоночника к примотанному на груди комку поднялась волна обжигающего тепла. «Это, наверное, артефакт! — мелькнула догадка. — Но откуда»?..

Товарищ застонал и пошевелился. Наверху заскрипело. Потолок укрытия на мгновение ожил. Оттуда посыпались крупинки сухой земли. Трава, скрывающая вход заволновалась, потревоженная ветром. Взору человека открылся глинистый обрыв узкого оврага, обласканный лучами заходящего солнца.

«Мы в Зоне»! — сталкер вспомнил, как днём они проходили мимо этой раны на теле дубовой рощи. Голова бессильно откинулась назад. События последней недели вереницей поплыли перед глазами, плавно перетекая в беспокойный кошмарный сон.

1. ПОБЕГ

«Как же задрало это грёбаное солнце! Хоть бы одну какую-нибудь затасканную тучку», — подумал Сергей, отбрасывая пустую консервную банку в дальний угол густых зарослей мясистых лопухов, оккупировавших обширную территорию вдоль забора, с тыльной стороны солдатской казармы. Несмотря на идеальный порядок по всей части, эта плантация откровенных сорняков благополучно произрастала, скрываясь в тени исполинских тополей, и даже время от времени поливалась. Причиной подобного парадокса являлась живительная прохлада, царившая под сенью зонтиков из прожилковатых листьев, где в свободное от нарядов время любили отдыхать военнослужащие, растянувшись на старых матрацах в одних лишь трусах.

Командир знал о пляжном притоне контрактников, но отдавать приказ на вырубку не спешил. Ходили слухи, что полковник великодушно разрешил отложить искоренение «форменного безобразия» лишь до первого дождя.

И вообще, как заметил парень, дисциплина в части оставляла желать лучшего. По нему, так бойцы больше боялись завхоза, чем большинства из офицеров. Сей факт приводил Сергея в недоумение и возможно, при наличии свободного времени, заставил бы задуматься о причинах подобного поведения военных. Но тяжёлая физическая работа от зари до самих сумерек изматывала напрочь, не оставляя сил на праздные размышления. Ведь если и выпадала свободная минутка, её хотелось потратить на отдых, так необходимый телу и душе.

Подходил к концу обеденный перерыв. Парню снова предстояло в обнимку со своей подругой совковой лопатой, бросаться на кормление ненасытного жерла пузатой, рычащей от натуги и старости, бетономешалки. Хоть консервированные ананасы и скрасили «музыкальный» суп с перловкой на «второе», которыми потчевали сегодня в столовой, но проклятущая жара рубила на корню любые поползновения, связанные с активной трудовой деятельностью. Хотелось спрятаться в какой-нибудь подвал или занырнуть по самую макушку в пожарный гидрант, которым служила врытая в землю десяти кубовая цистерна армейского топливозаправщика — лишь бы укрыться от прожигающих насквозь лучей «ультрафиолетовой микроволновки», исправно палящей с голубого прозрачного неба весь световой день. Отсутствие ветра, усугубляло плачевное состояние людей, вынужденных работать и нести службу на территории Опорного Пункта Украинских Вооружённых Сил (ОПУВС), охраняющего Периметр Зоны отчуждения.

По свидетельству Васьки Сивоконя — прапорщика-аборигена, служившего здесь с момента основания части, такая жара наблюдалась последний раз — восемь лет назад. Именно тогда легендарный сталкер Стрелок пробрался к ЧАЭС, предварительно отключив Выжигатель мозгов. В результате чего, открылся доступ к центру Зоны с неизведанными доселе территориями. Тогда тоже — столбики термометров поднимались к сорока градусам в тени. Хотя, опять же из слов прапорщика, уже на подходах к Свалке — могильнику радиоактивного мусора, климат резко менялся в сторону умеренной осени. Такой вот парадокс. В Зоне не бывает ни зимы, ни лета — всегда «демисезонная» погода. Поверить в подобные утверждения было трудно, тем более Сергею, с высшим образованием. Поэтому к россказням земляка-балаболки, он относился с плохо скрываемым скептицизмом. Такие сцены вызывали у Василия приступы праведного гнева, переходившие в брызганье слюной и битьё волосатой груди своими же пудовыми кулаками.

Ещё пять недель назад, Сергей плюнул бы в рожу любому, кто бы сказал, что он будет на Украине, рядом с Чернобыльской АЭС, строить не то гауптвахту, не то мини тюрьму. Тот первый день, с которого всё и началось, каждый раз вспоминается ему во всех подробностях, когда в голову лезут мысли, типа — «Что я здесь делаю?» или «За какие грехи судьба засунула меня в эту глухомань?».

В то, пасмурное, летнее утро Сергей Лысенко, вынужденный беженец из России, пришёл устраиваться на работу в строительную фирму «Робинзон», офис которой примостился на окраине Киева. В общем, устраиваться — слишком громко сказано. Одноклассник его тётки, работавший прорабом в этой фирмочке, по старой памяти взялся пристроить племянника на заработки в нелегальной форме, то есть под свою ответственность.