Читаем без скачивания Размышляющий - Святослав Логинов

Логинов Святослав

Размышляющий

Святослав Логинов

РАЗМЫШЛЯЮЩИЙ

Шел пятый год как Утом стал крутильщиком. Он обжился в своем рабочем закутке и даже во сне продолжал видеть поблескивающую техническую ячейку.

А бывало, что Утом не выходил из закутка и ночевал возле ячейки, инстинктивно ловя пальцами плывущую шелковистую пряжу.

Ячейка состояла из пяти крупных пауков, которые целыми днями вытягивали тончайшие нити. Утом, сидя рядом, скручивал в узорчатую и удивительно прочную нить. Узор нити, сплетенной Утомом, был едва различим, зато ткань из такого шелка радовала взгляд благородным матовым оттенком, либо необычайным искрящимся блеском.

Раз в полгода, когда пауки выдыхались, ячейку заменяли, и тогда Утом получал несколько дней отпуска, Он не любил эти дни вынужденного безделья, потому что всякий раз приходилось заново привыкать к паукам, и работа первое время не ладилась. В середине срока пальцы сами выполняли свое дело, а Утом вспоминал школу, учителей и товарищей, которых судьба развела в разные стороны, определила на разные работы. Чаще всего думалось об Инге.

Его поступки всегда были непонятны Утому и вызывали тягостное недоумение. Работать с нитью Инг не умел - не мог освоить простейших стандартных приемов, - а уж изобрести что-нибудь свое... Тем сильнее было удивление Утома, когда он узнал, что Инг стал размышляющим. Во время последнего отпуска Утом случайно встретил Инга и теперь с неожиданным уважением вспоминал странные поступки однокашника. Выходит, Инг поступал правильно...

Пауки, доставшиеся Утому в прошлый раз, оказались не слишком удачными. Особенно один, которого Утом прозвал Беляшком. Он все время прихварывал. Его пряжа незаметно для несведущего глаза, но все же отличалась от паутины соседей. И потом Утому приходилось еще долго возиться, чтобы создать однородную нить. Из-за Беляшка четверо других пауков - обычные середнячки вынуждены были работать на износ.

Все же Утом привык к ячейке и трудился, скручивал нить в такт плывущим воспоминаниям. Он думал об Инге, с тяжелым недоумением перебирая то немногое, что знал о нем. Сменяющие одна другую картины прошлого мешали работать, дрожь передавалась пальцам, и в конце концов нить порвалась. Скрученный кончик исчез в горловине приемника. Четыре паука выпустили паутину. Беляшок, как всегда, замешкался. Утом, не обращая внимания на ячейку, поднялся, обвел закуток непонимающим взглядом и вышел на улицу. Пауки продолжали гнать пряжу. Пробегавший по пандусу рабочий муравей быстро спустился вниз и принялся скатывать в комок падающий сверху шелк.

Закуток Инга не был похож на рабочее помещение Утома. Инг обитал в небольшой светлой комнате с окном. По пандусу непрерывным потоком двигались муравьи, тащившие разные вещи на край стола, заваленного кипами листков. Эти листки напомнили Утому школу и неудачные ответы, которые он писал на таких же листках.

Инг стоял у окна и глядел на подсвеченные солнцем облака. Он уставился на Утома, не узнавая его.

- Это я, Утом, - сказал Утом.

- А! - обрадовался Инг. - Заходи. Что-то случилось?

- Нет, - ответил Утом. - Я пришел.

- Конечно-конечно. - Инг засуетился, смахнул на пол муравьиную постройку, пододвинул к столу табурет.

- Садись, садись и рассказывай.

- Я пришел, - повторил Утом.

- Ну и молодцом! - улыбнулся Инг. - Рассказывай, что у тебя произошло. Работа плохая? Что тебе не нравится?

- Нет, - сказал Утом. - Я хотел узнать, почему все так? Учились вместе, а теперь ты делаешь одно дело, я другое. Почему так? Зачем?

- Вот оно что!.. - протянул Инг.

Он наклонился к скучающему на краю пандуса гонцу, что-то быстро сказал ему. Гонец, расправив крылья, скользнул в открытое окно.

- Идем, - бросил Инг, Утом послушно встал и последовал за ним. Они вошли в закуток Утома.

Первое, что там бросилось в глаза, была новая технологическая ячейка. Старая ячейка еще пребывала на своем месте, но она более не интересовала Утома. Утом разглядывал новинку, пропуская между пальцев поочередно нити и заставляя ячейку работать в разных режимах. Готовая нить скрывалась в приемнике. Конечно, у него случались ячейки и лучше, но уже сейчас было видно, что из этих пауков - трех серых и двух побурей с красными точками на брюшках - получится на редкость дружная пятерка.

Инг долго смотрел на согнутую спину бывшего товарища, затем тихо сказал: - Это кажется, что все так просто. Все это из-за того, что ты тоже размышляющий. Не знаю, к добру или к худу.

Инг поймал пряжу старой ячейки. Четверо голодных пауков едва вытягивали из брюшков невесомые нити, и только Беляшок, словно опомнившись, пытался гнать ровную паутину. Инг осторожно начал сучить пряжу.

Нить выходила плохая, с узелками, В отверстии пандуса появился рабочий муравей.

Он тащил бескрылую муху. Скормив муху новой ячейке, муравей на секунду замер и двинулся к Беляшку. Тот угрожающе поднял лапы, задвигал безвредными, лишенными яда челюстями. Муравей вспрыгнул на его спину. Лапы паука обвисли, нить оборвалась.

Инг кивнул забывшему обо всем на свете Утому и вышел, машинально наматывая на мизинец обрывок некрасивой, плохо скрученной нити.