Читаем без скачивания Я дрался с самураями. От Халхин-Гола до Порт-Артура - А. Кошелев

Я ДРАЛСЯ С САМУРАЯМИ

От Халхин-Гола до Порт-Артура

Военное дело просто и вполне доступно здравому уму человека. Но воевать сложно.

От составителя

«Тихо вокруг, сопки покрыты мглой.Вот из-за туч блеснула луна,Могилы хранят покой…Тихо вокруг, ветер туман унес.На сопках Маньчжурии воины спят,И русских не слышат слез.»

Этот трагический вальс родился сто лет назад, во время первой русско-японской войны, после нашего поражения под Мукденом:

«Плачет родная мать, плачет молодая жена,Плачут все, как один человек,Злой рок и судьбу кляня!..Пусть гаолян вам навевает сны,Спите, герои русской земли,Отчизны родной сыны.»

Кто мог тогда представить, что вся первая половина XX века пронесется, словно кружась в этом траурном вальсе, что впереди еще японская интервенция на русском Дальнем Востоке (1918–1922), множество «пограничных инцидентов» 30-х годов, кровопролитные бои на озере Хасан (1938), «необъявленная война» на Халхин-Голе (1939), участие советских добровольцев в боевых действиях в Китае (1937–1940) и только потом — победный август 1945 года.

Вальс «На сопках Маньчжурии» завершался таким куплетом:

«Спите, сыны, вы погибли за Русь, за Отчизну,Но верьте, еще мы за вас отомстимИ справим кровавую тризну.»

Наши деды сдержали слово. В сентябре 1945 года разгромленная Япония капитулировала.

В этой книге, посвященной 60-летию Победы над Японией, собраны воспоминания тех, кто бил «самураев» на Халхин-Голе, в Китае и в Маньчжурии, кто в августе 45-го с боями прошел «через Гоби и Хинган» и вновь поднял русское знамя над Южным Сахалином, Курилами и Порт-Артуром:

«Дойдя до Порт-Артура, мы поклонились праху погибших там в начале века русских солдат и сказали: мы вернулись, мы рассчитались за вас.»

«В Сталинском приказе день Победы над Японией был объявлен праздничным. Сейчас эту дату пытаются вычеркнуть из народной памяти. Но нашу Победу, нашу гордость и славу, наше великое прошлое у нас не отнять.»

«Что касается так называемых «спорных территорий» — эта земля полита нашей кровью, это русская земля: была, есть и будет.»

Сегодня, когда поколение Победителей уходит, когда пересматриваются итоги Второй Мировой, а Япония все более настойчиво требует «возвращения северных территорий» — чем мы можем ответить? Что осталось у нас, «проср…ших» (выражаясь по-сталински) свою страну и свое будущее, кроме памяти о великом прошлом и дедовской славы? Посмеем ли напомнить наглеющим соседям, что в первом варианте «Варяга» был и такой куплет, ныне вычеркнутый и забытый:

«Из гавани гордо мы в битву идем,Навстречу грозящей нам смерти.За Веру, Царя и Отчизну умрем —Держись, желторожие черти!»

Большинство воспоминаний, вошедших в эту книгу, прежде никогда не публиковались. Ате, что были напечатаны в малотиражных изданиях, давно стали библиографической редкостью (например, сборник «Была такая война», посвященный событиям на Халхин-Голе, вышел тиражом всего 999 экземпляров).

Хочу поблагодарить за помощь Артема Драбкина, предоставившего для книги ряд материалов своего сайта «Я помню» (www.iremember.ru), и Александра Широкорада, написавшего комментарии и послесловие.

ХАЛКИН-ГОЛ

(май — сентябрь 1939 г.)

Август 1938 года. Дальний Восток, пограничный район между рекой Тумень-Ула и озером Хасан. Советские войска раз за разом штурмуют захваченные японцами сопки Безымянная, Заозерная, Черная, Пулеметная горка. После тяжелейших трехдневных боев неприятель вытеснен с нашей территории, высоты очищены от «самураев», а над Заозерной вновь поднят красный флаг.

Однако победа получилась неубедительной — бои непредвиденно затянулись, наши потери в два с лишним раза превысили японские.

И уже не остается сомнений, что хасанские события — лишь первый раунд схватки, что продолжение следует. В конце 30-х вся страна знает, что на Востоке «тучи ходят хмуро», а самураи готовы вновь «перейти границу у реки».

И действительно, после хасанских боев не прошло и года, как грянул новый пограничный конфликт — теперь уже в Монголии, на реке Халхин-Гол.

Предыстория конфликта

С начала 1930-х годов японское правительство вынашивало агрессивные планы в отношении Монгольской Народной Республики. Еще в 1933 г. военный министр Японии генерал Араки потребовал оккупации Внешней Монголии, которая «обязательнодолжна быть Монголией Востока». Начиная с 1935 г. на японских официальных картах линия государственной границы в районе реки Халхин-Гол стала переноситься вглубь МНР на расстояние до 20 км.

В конце января японо-маньчжурские войска напали на погранзаставы Халхин-Сумэ и «Монголрыба», оставленные монгольскими пограничниками без боя. Для предотвращения конфликта в июне 1935 г. начались переговоры о демаркации государственной границы между Монголией и Маньчжоу-Го. Но позиции сторон сразу же разошлись. Представитель Японии от имени правительства Маньчжоу-Го потребовал допустить «в соответствующие пункты на территории МНР (в том числе и в Улан-Батор) для постоянного проживания своих уполномоченных, которые будут пользоваться правом свободного передвижения». Монголия отвергла эти требования «как прямое покушение на суверенитет и независимость МНР». В итоге переговоры были прерваны. При этом представитель Маньчжоу-Го заявил: «В дальнейшем все вопросы мы собираемся решать по своему усмотрению».

В марте 1936 г. на монголо-маньчжурской границе произошло несколько мелких стычек. В ответ на это 12 марта между СССР и МНР был подписан протокол о взаимной помощи, а Сталин в интервью американскому журналисту предупредил: «В случае если Япония решится напасть на Монгольскую Народную Республику покушаясь на ее независимость, нам придется помочь Монгольской Народной Республике». 31 мая, выступая на сессии Верховного Совета, председатель Совнаркома СССР и нарком иностранных дел Молотов подтвердил, «что границу МНР мы будем защищать так же решительно, как и свою собственную границу».

В соответствии с договором о взаимопомощи в сентябре 1937 г. в Монголию был введен «ограниченный контингент» советских войск в составе 30 тысяч человек, 265 танков, 280 бронемашин, 5000 автомобилей и 107 самолетов. Штаб корпуса советских войск, получивший наименование 57-го особого, обосновался в Улан-Баторе. Командовал корпусом Н. В. Фекленко.

Тем не менее, японцы продолжали готовиться к нападению на МНР. Японское командование не случайно выбрало для вторжения район у реки Халхин-Гол — со стороны Маньчжурии сюда вели две железные дороги, ближайшая станция находилась всего в 60 км от намеченного района боевых действий. А вот от советской железнодорожной станции Борзя до Халхин-Гола было более 750 км, и растянутость коммуникаций сильно затрудняла сосредоточение советско-монгольских войск, их снабжение боеприпасами и продовольствием.

Приходится признать, что накануне конфликта и командование монгольского погранкорпуса, и комкор Фекленко проявили непростительную беспечность. Государственная граница за рекой Халхин-Гол фактически не охранялась, да и на западном берегу не было стационарных постов наблюдения — лишь иногда здесь проезжали монгольские конные дозоры. Ком-состав 57-го особого корпуса угрожаемого района не изучал. Рекогносцировок на местности не было. Бойцы отвлекались на дровозаготовки на длительные сроки.

Иначе действовали японцы. Задолго до нападения они произвели рекогносцировку будущего района боевых действий, издали отличные карты, совершили много разведывательных полетов не только в приграничной полосе, но и над монгольской территорией. С комсоставом предназначенных для операции частей и соединений были проведены полевые выезды. Войска обучались с учетом условий данной местности.

С января 1939 г. японцы возобновляют провокации в районе Халхин-Гола — совершают набеги на монгольскую территорию, обстреливают пограничников, нападают на сторожевые посты. А в середине мая приступают к развертыванию полномасштабных боевых действий.