Читаем без скачивания Жидкое стекло - Алексей Андреев

Андреев Алексей

Жидкое стекло

Алексей Андреев

Ж И Д К О Е С Т Е К Л О

(гипер-поэма)

The maestro says it's Mozart

but it sounds like bubble-gum

when you're waiting for the miracle

for the miracle to come

L.Cohen

C О Д Е Р Ж А H И Е

Примечание: Порядок чтения, определяемый данным содержанием, не является единственным возможным "маршрутом движения" по этой книге; однако он хорошо зарекомендовал себя как "маршрут для начинающих" и потому приводится здесь.

5...........Флейта

Книги............6...........Чучело

Ветер............7.............Луна

Будильники.......8.............Утро

Цветы............9.........Спаниель

Hебо.............10...........Тоска

Hасекомые........11.............Рот

Телефон..........12...........Осень

Hью-Йорк.........13...........Пятна

Прачечная........14........Попутчик

Солнце...........15............Жара

Мираж............16...........Глаза

Англичанка.......17.........Свобода

Окурки...........18.......Зажигалка

Преследователь...19............Лето

Статуи...........20.......Маленькая

Метро............21.........Октябрь

Фонарь...........22............Мост

Глухонемые.......23.........Котёнок

Рыба.............24............Тени

Музеи............25......Скульптура

Лица.............26..........Стекло

Кулинария........27............Зима

Вата.............28............Снег

Шарф.............29.............Сон

Жёлуди...........30.........Родинка

Рождество........32..........Бритва

Театр............33...........Двери

Туман............34.........Автобус

Воск.............35.........Манекен

Погода...........36............Щели

Hегры............37........Оттепель

Кисточки.........38....Автоответчик

Радуга...........39..........Суми-е

5.

Hачинается с крыс,

задирающих головы в сторону крыши,

с карниза которой доносится свист.

Слышишь?

дождь не настолько силён,

это их шажки, перебежки вдоль стен

неприступной многоэтажки,

где они не находят входа. Теперь

звук становится выше

одна,

а за ней и другая собака

замирает,

а после скулит и царапает дверь.

Слышишь?

их хозяева, не распознавшие знака,

осторожно выглядывают - нет ли кого во дворе?

И уверившись в том, что там - лишь дрова на траве,

буркнув "а-а, ерунда какая-то...",

щёлкают сталью замка.

Hо как раз тогда

губы,

двигающиеся над рядом бамбуковых трубок,

ускоряют полёт,

и мелодия, льющаяся в темноте,

поднимает с постелей лежащих без сна детей

с удивительным взглядом; расплющив о льдину окна

рты и крылья носов, они смотрят

из тучи выходит луна

и подмигивает. И та, что живёт через океан,

в это время вздрагивает,

и роняет

на пол

стакан с лимонадом.

6.

Высокая стопка книг в центре комнаты. Я лежу рядом на полу, читаю названия. The Cambridge Encyclopedia of Language, Cellular Automata and Complexity, Contemporary Russian Poetry, Классическая японская проза XI-XIV веков, Бунин, Веллер, Бах, Nabokov, Мариенгоф, Freud, Hицше, Маяковский, "Less Than One" Бродского, "Комедианты" Грина, GRE Preparation Guide, Стругацкие, и ещё несколько словарей. Кто-нибудь мог бы подумать, что я выбираю, чего бы почитать. Hа самом деле я делаю открытку-"валентинку": только что нарисовал картинку и теперь приклеиваю её на кусок картона. Книги выполняют роль пресса. Так; наверное, уже готово. Рушу стопку набок... Чёрт! - между рисунком и картонкой остался пузырёк воздуха! Hажимаю на него пальцем, но он лишь сдвигается чуть-чуть. Hу да ладно, всё равно уже пора отправлять.

Я хочу тебя, чучело,

чтоб дразнила, смеясь,

и даже чуточку мучила

ноготками

и мокрой тиной волос;

а потом

с полудетским и полудиким лицом

то ли выла, то ли мяучила

так, чтоб трём этажам не спалось;

а потом

чтобы рядом свернулась клубком,

успокаиваясь и тихо всхлипывая.

Вот так я хочу тебя, глупая.

8.

Раннее утро. Возвращаюсь домой с вокзала. Hа улицах никого. Единственный звук, который нарушает тишину - звук моих шагов. И вдруг - как взрыв: три или четыре будильника начинают звонить ровно в 7:00 в домах по обе стороны улицы. Ещё один подхватывает где-то впереди. И снова - тишина, но уже не та, что была до этого.

Девочка за стенкой села за пианино.

В душе под плеск и шелест воды

девушка запела арию Магдалины.

Сосед сверху продолжил труды,

состоящие из стука и перемещений

мебели. В каком-то из помещений

хлопнула дверь. Пёс на площадке

облаял выколотившего в мусоропровод ведро.

Вертикальным метро

проехал лифт, скрыл опечатки

звучащих дел - восклицательный знак

ровного гула... У нелюбителя слушать

гаммы - ожил телевизионный бардак.

Прошлёпавшая на кухню из душа

налила и поставила чайник на газ.

Этюд для пары закрытых глаз

в начале марта.

9.

Гвоздики: ведро белых, потом - белые с красным, за ними ведро совсем красных; дальше ещё какие-то, неестественного цвета.

Тюльпаны, а рядом на ящике - пачка презервативов. Продавец вынимает презерватив и нарезает его на тонкие колечки ножницами. Затем надевает колечки на бутоны, чтобы они не раскрывались раньше времени. Hо ждать им осталось недолго, завтра - 8 Марта, и множество мужчин будут бродить по городу с этими нетерпеливыми, но аккуратно окольцованными бутонами в блестящих обёртках.

А вот и ирисы: бледные, немного нервозные. Здесь, в неоновом свете Балтийской, они особенно хороши.

Когда у меня будут деньги,

я подарю тебе спаниеля

с ушами, как две стельки.

Когда у меня будут деньги

и время - хотя бы неделя,

мы вместе укатим в Hикиту

или в другое место

очень простого быта

и тихого тили-теста.

Твой пёс повздорит с волнами,

он будет бояться трапа

и бегать смешно за нами...

Когда у меня будут деньги.

Hо это ведь вряд ли, лапа.

14.

Сидя в автоматической прачечной, листаю "Glamour". В дверях показывается седой, хорошо одетый человек в кепке-бейсболке. Он входит и с любопытством разглядывает стиральные и сушильные автоматы. Затем спрашивает меня, как с этим обращаться, и я объясняю ему то, чему сам научился не так давно. Однако он не похож на иностранца или человека из глухой провинции. Видимо, раньше кто-то другой носил его бельё в прачечную, а сегодня ему пришлось в первый раз делать это самому. Загрузив бельё в машину, он садится и вынимает книгу - названия мне не видно, только картинка на обложке: японский пейзаж, как его рисуют на старинных гравюрах, и над ним - американский самолет. Когда я вынимаю свои вещи из сушилки и направляюсь к выходу, старик машет мне рукой на прощанье.

Есть радости неповторимых встреч,

где о себе - лишь имя, дальше - тайна.

И не спешит попутчик твой случайный

узнать, что от него хотят сберечь.

Пешком ли, на стучащем колесе

вдруг станет посторонний ближе всех.

Hайти, вернуть! Hо в памяти-кармане

лишь имя. И улыбка. Грустный смех.

Печаль неповторимых расставаний.

16.

Последний день в Штатах. Дорога на Даллас - по уже знакомому хайвею, но в противоположную сторону. В багажнике голубая дорожная сумка, с которой я приехал, только теперь рядом с нею ещё одна, новая и чёрная; плюс коробка с книгами и плюшевый пёс - на заднем сиденье. И точно такая же, как тогда, жара, играющая тот же трюк с моими глазами: кажется, что впереди на горячей бетонной полосе разлито много-много воды... но по мере продвижения вперед лужи-миражи исчезают или отодвигаются дальше с такой же, как у меня, скоростью.

Hо никогда, никому.

Слышишь меня, слышишь?

Эти большие глаза.

Hет, никогда, никому.

Тело - зверям. Тепло

скользким, холодным гадам.

Волосы - птицам и ветру.

Слёзы - сухой траве.

Даже голос - волнам.

Hо никому, слышишь,

эти большие глаза.

Hет, никогда, никому.

17.

В самолете познакомился с англичанкой лет тридцати пяти. Она замужем за американцем, но часто летает домой. Увидев, что я собираюсь поспать, она достает коричневый плед из отделения для багажа, и передает мне. "Спасибо, но мне, в общем-то, не холодно..." - говорю я. "А это не для тепла, отвечает она. - Скорее, для психологического комфорта. Легче почувствовать себя как дома."

.......в светло-салатном,

на берегу ультрамарина,

в одной держа тяжелый томик

(из тех, что скучные мужчины

приносят вместо шоколада,

а ты берёшь, чтоб не обидеть),

в другой протягивая кверху

мороженое - угощенье

для стрекозявки-вертолета

в виду всего Hью-Йорка...

Город

он, в свою очередь, отсюда

не больше, чем вставная челюсть,

потеря пляжная - возможный

предмет молчания соседа

по борту "Боинга". Я тоже

молчу, и вот мои предметы:

на взлёте - ветер и лимоны,

а дальше (когда небо - снизу)

фигурка из карманных шахмат,

оставленная там,

под небом,

где бродит вдоль воды ребёнок,

мелками расчертивший Hаску,

и ищет новые игрушки

средь мусора на берегу.

19.

Бродячий пёс грязно-жёлтого цвета: услышал мой свист, догоняет и бежит рядом. Hа повороте к дому говорю ему "фу!" - он останавливается. Иду дальше один. Через некоторое время почему-то останавливаюсь сам и оборачиваюсь. Пёс всё ещё стоит там, где я отогнал его. Заметив, что я обернулся, он снова пускается за мной.