Читаем без скачивания Разговор двух солдат - Михаил Андреев

Михаил Андреев

Разговор двух солдат

глава

I

начало

2134 год. Декабрьская зима. Темнело, время уже ближе к полуночи. Снег падал маленькими лепестками спокойно и ненавязчиво на головы двух еще совсем молодых солдат стран нового мира. Все политические и экономические границы давно размыты, Землю охватила непрерывная волна человеческой жестокости, которая начиналась из чисто меркантильных целей глав когда-то существовавших государств. Два молодых солдата были хорошо знакомы и проверили свою дружбу годами службы.

Первый из них, Бредо, обладал хладнокровным и жестоким нравом в военном деле, благодаря которому до сих пор мог дышать морозным воздухом. Ему едва ли исполнилось двадцать семь, лицо было изрезано шрамами вдоль и поперек, но огонек в глазах выдавал в нем мальчишку-озорника, который любил пошутить со смертью. Его непослушные волосы были темнее ночи, он постоянно зачесывал их назад, благодаря чему его голова была похожа на дикобраза с острыми, торчащими шипами. Глаза, полные боли от постоянных утрат своих боевых товарищей, обладали зеленым отблеском, которые в пылу боя мерцали как огни нападающего зверя. Лицо было худым, щетинистым, впалые скулы напоминали крутые склоны опасной горы. Закуривая очередную сигарету он любил задавать себе один и тот же вопрос — «Зачем я до сих пор живу?» Не найдя ответа, он снова погружался в воспоминания прошлой счастливой жизни, когда он мог обладать свободой, так хорошо присущей его натуре.

Второй, Давид, был более живым, он радовался любой мелочи и мог даже в самых сложных ситуациях не терять энтузиазм, его активность и желание жить позволили ему дотянуть до этого скверного дня. Ему совсем недавно исполнилось двадцать пять, он обладал красивыми, яркими чертами лица. Глядя на его улыбку порой представляешь сколько девиц за ним могло бегать в когда-то мирном счастливом мире, но сейчас его красота едва ли могла пригодиться на поле боя. Находясь в отряде, Давид был лидером и боевым духом людей, он не позволял сдаваться отстающим, поощрял преуспевающих бойцов и обладал удивительным даром убеждения, который позволял ему выбираться из многих неприятных ситуаций. Лицо его было средним, щеки слегка впалые, щетина мягкая, не густая, широкий волевой подбородок выделялся на его добродушном лице, как бы предостерегая, что в случае чего этот парень готов к решительным действиям. В его идеалистичном сознании до сих пор теплилась мысль о том, что еще возможно вернуть мир к его привычному состоянию, он был упрям даже на руинах забытой цивилизации.

Два товарища сидели в наспех вырытом окопе, в нескольких километрах от военной базы противника. Весь их отряд был уничтожен в последние две недели долгих странствий по вражеской территории. Они остались одни, обессилев от долгих боев и пеших путешествий.

— Провианта едва ли хватит на пару дней. Холодные ночи не менее серьезная проблема. — озвучил печальный факт Давид.

— Да…, видимо здесь нас ждет конец пути, может это и к лучшему, меня так задолбала эта кровавая дорога — сказал устало Бредо.

Давид сидел тихо, внимание его привлекли появляющиеся звезды, которые оставались неизменны даже в такое тяжелое время.

«Хотел бы я летать среди галактик и познавать новый мир, ведь люди были так близки к научному прорыву, но все было разрушено бесконечными спорами» — с горестью думал Давид.

Они сидели неподвижно, в пустом оцепенении пытаясь сохранять тепло тела, но холодный ветер давал о себе знать, гуляя по грязной от пыли и пота коже боевых товарищей.

— Надо бы разжечь костёр, глядишь в сумке осталось еще что подходящее. — постукивая от дрожи зубами медленно произнес Бредо.

Давид раскрыл зашнурованную сумку, засунул в нее руку и нащупал пару палок и каких-то тряпок. — Сгодится. — сказал Давид, скривив рот в неприятной гримасе от безысходного положения.

Он начал складывать небольшой костёр из круглых палок, которые когда-то могли служить ножками стола или стула, затем подложил кучку рваных тряпок внутрь только что созданной конструкции.

Тем временем Бредо пошарил по карманам своей куртки и достал коробок довоенных спичек, которые обычно использовал для закуривания сигарет. На коробке было изображено восходящее солнце — когда-то символ объединенного мира и процветания. Он раскрыл коробок и достал деревянную спичку, чиркнул об тёрку коробка спичкой и она зажглась.

Подойдя к костру, он аккуратно сунул спичку внутрь будущего костра, в то место, где были скомканы рваные тряпки, поджог край тряпки и через минуту огонь заполонил созданный шалаш из палок.

Два товарища постелили рядом с костром оставшиеся тряпки и полулёжа облокотились на землю с разных сторон костра.

Минут десять оба солдата смотрели молча на огненную прирученную стихию, которая обогревала их в это холодное время года. Они наблюдали за появляющимися тут и там языками пламени, за искрами, которые выдавала трескающаяся древесина. В этот непродолжительный момент они могли забыть о всех горечах судьбы, о безжизненной действительности, о мрачности последних дней существования. Возможно, этот момент природной медитации последнее удовольствие двух покинутых душ.

Первым разговор начал Давид, последние несколько часов он много думал о прошлом, ему хотелось оказаться там, в местах, где он переживал лучшие дни своего существования.

— Иногда я вспоминаю время, когда мы были счастливы и могли любить, жаль, что никто не ценил небольшие радости обычной жизни.

Делаешь что хочешь, распоряжаешься сам своей никчемной судьбой, решаешь мелкие проблемы и задумываешься только какой холодильник тебе выбрать. — с довольной ухмылкой сказал Давид.

— Мы просто родились не в то время, все равно нашу судьбу решили большие «шишки» в правительстве, нас просто повели на убой. Теперь люди остались ни с чем, выжили единицы, да и те не рады, что живы. Нам просто не повезло было вляпаться в такое дерьмо… — полусонно сказал Бредо.

Давида увлек этот разговор, он был не согласен с Бредо и ему хотелось доказать свою правоту, это раздражение придало ему бодрости продолжать интересный диалог.

— Конечно мы в дерьме, но я бы сказал, что виноваты все, ведь люди тоже принимают участие в войне и их мнение во многом определяет ход действий, каждый сам в ответе за свою судьбу и если бы я не хотел, то меня бы здесь не было. Всю свою жизнь я принимаю решения от которых зависит моя дальнейшая судьба и во многом я определяю судьбу других людей. — сказал оживленно Давид.

— Ты слишком много на себя берешь, ты сам создал себе иллюзию ответственности за вещи, над которыми не властен и