Читаем без скачивания Улей Хельстрома - Фрэнк Герберт

Фрэнк Герберт

«Улей Хельстрома»

Из дневника Праматери Тровы Хельстром:

«Я приветствую день, когда сама войду в чан и присоединюсь к своему народу».

(26 октября 1896 г.)

Человек с биноклем полз на животе, медленно продвигаясь по высохшей, нагретой солнцем траве. Он старался не обращать внимания на копошащихся вокруг ненавистных насекомых и полностью сосредоточиться на том, чтобы поскорее достичь тени дуба на гребне холма. При этом требовалось как можно меньше потревожить колючую растительность и ползающих по его незащищенной коже букашек.

Его возраст — пятьдесят один год — выдавало узкое, загорелое лицо в глубоких морщинах. Но блестящие черные волосы, торчащие из-под солнцезащитной шляпы цвета хаки, заставляли усомниться в этой цифре, как и его движения, быстрые и уверенные.

Достигнув гребня холма, он глубоко вздохнул и льняным носовым платком протер линзы бинокля. Раздвинув сухую траву и подкрутив окуляры бинокля, человек стал внимательно разглядывать ферму, лежащую в долине у подножия холма. Наступил самый пик жаркого осеннего полудня, и туманная дымка затрудняла наблюдение. Не помогало даже то, что бинокль имел специальные линзы. Он попробовал применить тот же метод, как при стрельбе из ружья: затаил дыхание и сконцентрировался, чтобы бросать быстрые взгляды одним глазом. При этом дорогостоящий прибор из стекла и металла, способный различать самые крошечные детали удаленного объекта, оставался неподвижным.

Напряженный взгляд человека внимательно изучал эту странно отдаленную от других мест ферму. Долина достигала в длину почти полмили, а шириной была в среднем около пятисот ярдов. Она сужалась к горловине, где тонкий ручеек пробивал себе путь, стекая с черного скалистого уступа. Строения фермы на дальнем берегу узкого ручья, чье извивающееся заросшее ивами русло смутно напоминало о весеннем разливе, занимали все свободное от растительности пространство. Открытая вода ручья заросла зеленью и в мелких заводях казалась стоячей.

Строения за ручьем представляли собой потемневшие от непогоды сараи со слепыми пятнами стекол. Своей грубой отделкой они резко отличались от аккуратно убранных грядок, которые параллельными рядами тянулись внутри ограды, образуя четкий прямоугольник на фоне всей остальной части долины. Выделялся дом старой постройки с двумя флигелями, стена одного из них выходила к ручью. Справа от дома находился огромный сарай с большими дверями на втором этаже. Над коньком крыши выступала куполообразная пристройка. Никаких окон там не было, но по всей длине виднелись вентиляционные жалюзи. За сараем вверх по склону холма находился обветшавший навес, а рядом с ним виднелось еще одно деревянное строение поменьше — вероятно, насосная станция. В северной части рядом с высокой оградой стоял приземистый бетонный блок — квадратный, шириной футов двадцать, с плоской крышей. Вероятно, это была новая насосная станция, но внешне она походила скорее на защитный блокгауз.

Карлос Депо, так звали наблюдателя, мысленно отметил, что долина соответствует описаниям, хотя в рапортах было мною недочетов. Несмотря на довольно отчетливое гудение машин, доносившееся из сарая, людей никто не видел. Не имелось и дороги, которая должна была бы протянуться от северных ворот к строениям фермы, лишь узкая тропа подходила к долине с севера, но обрывалась у ворот за блокгаузом. От ворот к ферме и сараю тянулась тропинка со следами колес.

Дальше склоны долины становились круче, а там, где проступали коричневые скалы, делались почти отвесными. Один такой скалистый выступ вознесся в сотне футов справа от Депо. Среди дубов и мадроний — земляничных деревьев, растущих на склонах долины, — были заметны следы животных. Черная скала с небольшим водопадом скрывала южный край долины, где тонкие светло-коричневые струйки превращались в сплошной поток. На севере за долиной находились обширные пастбищные луга, по которым тут и там были разбросаны купы деревьев — сосен или дубов. А еще дальше паслись коровы, и хотя за границами фермы ограды не имелось, но по высокой траве можно было безошибочно сказать, что пасущиеся животные не решались слишком близко подходить к этой долине. И это тоже соответствовало рапортам.

Удовлетворенный тем, что долина соответствует описаниям, Депо отполз назад за гребень и залег в тени дуба. Перевернувшись на спину, он положил рядом небольшой рюкзачок, чтобы удобно было в нем копаться. Он знал, что благодаря цвету его одежда сливается с травой, но никак не решался приподняться и сесть, предпочитая прислушиваться и ждать. В рюкзачке находились футляр для бинокля, два сандвича с тонкими кусками мяса, завернутые в пластиковую обертку, измусоленный журнал «Узнай птицу с первого взгляда», тридцатипятимиллиметровая камера с длиннофокусными линзами, апельсин и пластиковая бутылка с теплой водой.

Депо достал сандвич, некоторое время полежал, глядя вверх сквозь ветви дуба, ни на чем конкретно не задерживая взора серых глаз; выдернул черную волосинку, вылезшую из ноздри. Все вокруг выглядело странно. Была уже середина октября, а Агентство за время сбора урожая не смогло заметить в этой долине ни одного фермера. Однако сам урожай оказался собран — это было ясно с первого взгляда. Депо не был фермером, но он узнал кукурузные охвостья, хотя сами стебли были убраны.

Он спросил себя, зачем их понадобилось убирать. На других фермах, которые он видел по пути сюда, по полям все еще беспорядочно валялись остатки урожая. Ему показалось, что он обнаружил еще одну загадку — среди прочих загадочных сообщений об этой долине, которые так сильно заинтересовали Агентство. Неясность, прореха в знаниях тревожили его, и он решил уточнить все. Они что, сожгли стебли?

Убедившись, что за ним никто не наблюдает, Депо сел, прислонившись спиной к стволу дуба, съел сандвич и запил его теплой водой. Это была первая трапеза, которую он позволил себе с утра. Апельсин и второй сандвич он решил оставить на потом: ему еще предстоял долгий медленный спуск среди сосен, туда, где был спрятан его велосипед. И еще полчаса езды на велосипеде до Тимьены, которую он оставил у автофургона.

Депо решил не рисковать и не возвращаться до наступления темноты. Он понимал, что пока доберется до автофургона, успеет проголодаться. Но ему это не впервой. Необычный характер дел на ферме становился все более отчетливым. Что ж… его предупреждали. С упрямой настойчивостью он продолжал придерживаться выбранной тактики действий. В отношении питания, как он понимал, ему ничего не изменить до самого возвращения. Местность оказалась лишенной растительности, в которой можно было бы спрятаться. Гораздо более открытой, чем он ожидал, изучая аэрофотоснимки, — хотя в докладах Портера это особенно подчеркивалось. Только высокая, бурая трава скрывала его продвижение через широкое пастбище и подъем на холм. Поэтому Депо решил приблизиться к долине с другой стороны и поискать укрытие там.