Читаем без скачивания Последний полустанок - Владимир Иванович Немцов

Вл. Немцов

ПОСЛЕДНИЙ ПОЛУСТАНОК

От автора

В этом романе продолжается рассказ о путешествиях двух друзей — Вадима Багрецова и Тимофея Бабкина, с которыми автор никак не хочет расставаться.

Он посылал их в разные концы страны. Сначала в деревню Девичья Поляна, о чем было рассказано в романе «Семь цветов радуги», потом Багрецов путешествовал по Волге и Казахстану, о чем написано в романе «Альтаир» («Счастливая звезда»). Через год вместе с Бабкиным Багрецов успел побывать в среднеазиатской пустыне. О том, что там произошло, можно прочесть в повести «Осколок солнца».

Все эти книги автор называл научно-фантастическими. А под заголовком «Последний полустанок» значится просто «Роман». Так неужели в четвертой книге, рассказывающей о путешествии наших друзей, нет никакой фантастики?

Всё есть: и фантастика и приключения. Но автор считает своим долгом предупредить заранее, что в книге нет ни полетов в дальние галактики, ни выходцев с других планет, ни шпионов и уголовников, как не было этого и в первых книгах.

Автор не берется угадывать, какой будет техника через много лет, — жизнь часто обгоняет мечту. Но как хочется помечтать о чистых сердцах и о том, как бы сделать всех хороших людей счастливыми. Об этом и рассказывается в книге.

Глава первая

Не скрывая своего отношения к героям, автор представляет некоторых из них читателю. В книге есть научные загадки, но нет загадочных натур. Да и в жизни так часто бывает: люди распознаются сразу. Впрочем, будем знакомиться…

Подойдя к двери, обитой клеенкой, Багрецов увидел черную стеклянную табличку с золотыми буквами:

«Директор

Научно-испытательного института аэрологических приборов».

В окошке, где должна быть проставлена фамилия, — зияющая пустота.

Истертые, исцарапанные шляпки шурупов, удерживающие табличку, подсказали Багрецову, что к ним не раз прикасалась отвертка. Золотая надпись оставалась неизменной, а в окошке менялись фамилии. «Несовершенная техника», — подумал Багрецов, запуская пальцы в свою пышную шевелюру. Он по привычке представил себе, как бы должна выглядеть табличка с автоматической сменой фамилий.

Повернувшись к своему другу Тимофею Бабкину, с которым вместе приехал в командировку, Багрецов вздохнул и сказал:

— Теперь я понимаю Бориса Захаровича, почему здесь трудно работать. Ведь каждый директор сидит на чемоданах.

— А сейчас, ты думаешь, кто-нибудь там сидит? — спросил Бабкин, кивая на дверь кабинета. — Поздно, да к тому же еще суббота.

— Но, говорят, дело срочное. Иначе бы нас не вызывали, — заметил Багрецов и приоткрыл дверь.

Кабинет был огромный, как плавательный бассейн. Сходство с бассейном подчеркивал натертый до зеркального блеска пол. Ковровая дорожка, тянущаяся от двери к письменному столу, казалась зыбким мостиком, по обеим сторонам которого, как в воде, отражались тусклые светильники, похожие на старинные факелы.

И в этой настороженной полутьме, там вдали, на письменном столе, расцвел гигантский оранжевый абажур, поддерживаемый бронзовой нимфой.

В столь огромном и пышном кабинете невольно представляешь себя пылинкой мироздания, затерянной в бесконечности. И пока дойдешь под строгим начальническим взглядом до стола, успеешь вспомнить всю свою жизнь с грехами, ошибками и заблуждениями.

Кое-что могли бы вспомнить и наши друзья. Правда, возраст их нельзя признать почтенным, каждому по двадцать четыре. Но при чем тут годы, если жизнь этих друзей сложилась так интересно, что они уже успели и много поездить и многое повидать. В этих поездках для установки автоматических радиометеостанций и всевозможных контрольных приборов Вадим Багрецов и Тимофей Бабкин встречались с учеными, видными изобретателями, участвовали в интереснейших испытаниях, сами придумывали и строили приборы. А все началось с обыкновенных радиолюбительских увлечений. Потом работа в лаборатории сначала монтажерами, лаборантами, техниками. И вот сейчас перед нами полноценные инженеры с солидным практическим опытом, незаурядной смекалкой и умелыми руками.

Заведующий лабораторией Московского метеоинститута Борис Захарович Дерябин очень горевал, когда потребовалось отпустить Бабкина в недавно организованный филиал института. «Да я за такого парня трех аспирантов отдам», — говорил он директору, но пришлось утешиться лишь тем, что в лаборатории останется Багрецов. Для установки оригинального прибора — нечто вроде полупроводникового гигрометра, — сконструированного молодыми инженерами, Дерябин вызвал их в НИИАП, то есть в тот самый институт, название которого Багрецов прочитал на двери директорского кабинета и где старику Дерябину очень не нравилось. Он уже сидел здесь целых два месяца, подготавливая какие-то серьезные испытания.

Кроме того, что НИИАП находится недалеко от Киева и как туда добраться, ни Багрецов, ни Бабкин ничего об этот институте не знали. Но вот они уже в директорском кабинете.

Как бы стесняясь своего высокого роста, Багрецов шел, несколько ссутулившись. За ним, поглаживая светлый ежик волос, не спеша, в развалочку двигался Бабкин. Мягкая дорожка скрадывала звук шагов.

Казалось, что новоназначенный директор института должен обязательно сердиться и нетерпеливо постукивать разрезальным ножом по столу — поторопитесь, мол, товарищи, вас ждут. Но директор, склонив голову не обращая внимания на вошедших, что-то писал.

Наконец, услышав осторожный кашель, встал и, щурясь от яркого света настольной лампы, тщетно пытался разобрать, кто там его беспокоит.

— Чем могу служить?

— Товарищ Медоваров? — удивленно и вместе с тем разочарованно протянул Багрецов.

— По какому делу?

Но Багрецов еще не оправился от изумления. Меньше всего он ожидал этой встречи. В свое время ему много пришлось перетерпеть из-за товарища Медоварова, который, будучи помощником начальника одной из экспедиций профессора Набатникова, чинил всякие препятствия, чтобы конструктор маленькой радиостанции Багрецов никак не смог доказать свою правоту и занять скромное место радиста экспедиции.

Анатолий Анатольевич Медоваров, или, как его все добродушно звали, Толь Толич, вышел из-за стола и остановился перед Багрецовым.

— Привет, золотко. Опять какую-нибудь халтурку привезли? Но ведь мы игрушками, вроде вашей карманной радиостанции, не занимаемся. Обратитесь к профессору Набатникову.

Если бы не предупреждающий толчок Бабкина, Багрецов вспылил бы обязательно.

— Простите, Анатолий Анатольевич, — поправляя галстук, сдержанно напомнил Вадим, — мы спрашиваем не профессора Набатникова, а директора НИИАП.

— Директор переводится в Москву. А новый пока не назначен.

— Кто же исполняет его обязанности?

— С вашего разрешения, я. Устраивает?

— Вряд ли вас интересует мое личное мнение, — вздохнув, сказал Багрецов. Он вытащил из бокового кармана командировочное удостоверение и протянул его Медоварову. — Пожалуйста.

Медоваров взял бумажку