Читаем без скачивания Вольф Мессинг. Драма жизни великого гипнотизера - Надежда Димова

Надежда Димова

Вольф Мессинг. Драма жизни великого гипнотизера

Нет вещей непонятных. Есть только не являющиеся для нас в настоящий момент очевидными.

В начале 70-х годов…

Маленькая квартирка на Новопесчаной улице. Весьма немолодой человек, седой, худощавый, в очках, нисколько не скрывающих проницательно-завораживающего взгляда, сидит в удобном, хотя и видавшем виды кресле. Где его мысли? Конечно же, не здесь, не в нашем суетном и взбалмошном мире, который и принес ему огромную славу, и сделал одним из самых несчастных людей…

– Вольф Григорьевич! Мы готовы. Грузить вещи? – доносится крик грузчиков с улицы.

– Пожалуйста, подождите, я хочу попрощаться с жилищем, где столько прожито и пережито…

Рабочие, знающие, кого им предстоит переселять, в немом трепете застывают в ожидании. И ждать они будут столько, сколько понадобится хозяину: ведь он не кто-нибудь, а всемирно известный гипнотизер, телепат и пророк – Вольф Мессинг!

А старый сутуловатый мужчина никак не может найти в себе силы встать: ему кажется, что весь мир, который он покорял на протяжении многих лет, сейчас сузился до размеров этой комнатки. Нигде ему не было так хорошо, как здесь, с любимой женой, другом и помощницей Аидой, ее сестрой и двумя маленькими собачками, Машенькой и Пушинкой… Никого из них уже нет, да и его жизнь подходит к концу.

«Ничего хорошего меня уже не ждет… вряд ли что еще осталось», – такие мысли стали в последнее время постоянными спутниками Мессинга. Маг и кудесник на сцене, дома, наедине с собой, он испытывает страх перед настоящим и ужас – перед грядущим.

Окончательно не впасть в депрессию помогают продолжающиеся едва ли не со времен его младенчества телепатические контакты с небом, звездами, планетами, и особенно – с нашим постоянным спутником – ночным светилом. Вот и сейчас на плохо гнущихся, артрозных ногах он подходит к окну и привычно вглядывается в небольшой светящийся шарик: «Не будешь ли ты на меня в обиде, если я покину этот мир? Ведь жить мне уже незачем…» В ответ на эти слова пятна на Луне как-то потемнели и стали словно сморщенными, а само светило слегка искривилось в недовольной гримаске. От него отделился маленький лучик и, как обычно, вошел чародею в левый висок. Затем прямо в мозг полились слова: «О нет, ты еще не до конца выполнил свой долг… Постарайся, соберись с силами, ведь ты еще не исчерпал их… Я и мои небесные спутники надеемся на тебя…»

Но что он мог сейчас, стареющий и больной? Многочисленные жизненные невзгоды, неприятности, а также выступления, опыты, выжимающие в последнее время всю энергию… Однако и ослушаться небесного собеседника было нельзя! Поэтому вплоть до последних дней Вольф Мессинг продолжал удивлять, восхищать и очаровывать всегда полные залы зрителей.

Однако вернемся к той поре, когда ему надо было переезжать в новую кооперативную квартиру, значительно более просторную и удобную, чем прежняя, однокомнатная. Казалось бы, надо радоваться и побыстрей переселяться: ведь дом на улице Герцена – элитный, там будут жить известные артисты, музыканты, писатели. А он – не только равный среди них, но и превосходящий многих и по количеству аплодисментов, выпавших на его долю, и по достатку, по славе.

Вот давно собраны и аккуратно завернуты столь дорогие сердцу пожелтевшие фотографии, запакованы многочисленные книги, связаны в узлы вещи… Грузчики терпеливо ждут, но седой человек, как будто прикованный неведомой силой и к старому креслу, и к этому насиженному гнезду, не в силах подняться и отдать команду о начале погрузки. Вместо этого они слышат неожиданное:

– Нет, ребята, уж извините, но на сегодня все отменяется, давайте через денек-другой подъезжайте!

Нет, не совсем был прав Вольф Григорьевич, считая, что ничего в этой жизни у него больше не осталось. А как же воспоминания, что с новой силой нахлынули именно сейчас, когда предстояло расставание со старым жилищем? А ведь ему как никому другому было что вспомнить…

НЕСОСТОЯВШИЙСЯ РАВВИН

Лунные беседы

10 сентября 1899 года в местечке под Варшавой под названием Гура-Кальвария в семье польских евреев родился первенец, которого решено было назвать Вольфом. Гура-Кальвария – странноватое название местности, не правда ли? А произошло оно от библейской Голгофы, которая, как известно, находится в Израиле.

Впоследствии в своих записках, а особенно в автобиографической повести «О себе самом», наш герой вспоминал о родной местности и о детстве без особых любви и нежности. Это и понятно: постоянный труд на крохотном участке земли, арендованном отцом, жара, недоедание… Все семейство от мала до велика проводило дни, недели и месяцы в неустанном труде.

Поскольку Вольф был старшим сыном, ему доставалось больше всего: он должен был, дыша ядовитыми парами, вместе с отцом опрыскивать виноград и плодовые деревья, поливать, рыхлить почву, собирать урожай, продавать его на рынке… И не дай бог было в какой-то момент пожаловаться отцу на усталость, голод или жажду! Крутой нрав главы семейства Герши, прозванного в местечке Хаимом Босым, был всем известен: за малейшее непослушание или недовольство – розги!

Однообразная, скучная жизнь среди весьма религиозных родных и односельчан была заполнена лишь одним – борьбой за кусок хлеба, за выживание. Семейство Мессингов – жена и три сына – трепетало перед Герши, но еще больше – перед суровым, справедливым и всемогущим Господом Богом. Его боялись все, даже отец, что уж говорить о мальчиках! Поэтому неудивительно, что и Вольф, и другие братья росли нервными, набожными, впечатлительными детьми. Во всем остальном же наш герой был вполне обычным ребенком, никаких особых забот родителям не доставлявший.

Правда, замечали за ним некоторые странности. В ясные лунные ночи, когда все в семье спали, он вставал с постели и, не открывая глаз, подходил к окну. «Какая красивая Луна! А на ней – столько всего интересного нарисовано! Вот бы узнать, что? А еще лучше – чтобы она сама об этом рассказала и, вообще, поговорила со мной».

После этого Вольф спокойно отправлялся в кровать. Так длилось некоторое время, и в конце концов мысли мальчика каким-то неведомым даже нашей современной науке способом были «услышаны» его любимым ночным светилом. Однажды, когда он подошел к окну, продолжая спать, то почувствовал (или ему показалось), что небольшой голубоватый лучик, отделившись от Луны, проник ему в левый висок. Это было не только не больно, но, напротив, очень приятно и волнующе. А затем… полились тихие слова, подобные журчанию ручейка, которые он воспринимал не ушами, а как-то по-другому. Как? Конечно, маленький лунатик не в состоянии был этого понять, но зато на всю последующую жизнь он запомнил сказанное: «Ты – не такой, как все. В тебе заложена огромная сила, надо только много трудиться… А все мы, обитатели неба, будем помогать тебе…»