Читаем без скачивания Выжить среди мужчин или Дырка от бублика - Галина Куликова

Галина Куликова

Выжить среди мужчин или Дырка от бублика

1

– В этом есть нечто противоестественное, – с кислой физиономией сказала Римма. – Она является на воскресный ужин в шерстяном костюмчике а-ля баба Дуня, у нее растрепанные волосы, жуткие очки – и она счастлива!

– Римма, не будь злой! – шепотом одернул ее Юрий. – Все-таки она твоя сестра.

– Я не говорю, что желаю ей плохого, – отмахнулась та. – Я говорю, что это противоестественно. Больше года она замужем, и до сих пор ничего не случилось! С Элкой всегда что-нибудь случается – она жуткая неудачница. У нее такие гены, и с этим ничего не поделаешь.

– Римма, прекрати! – Юрий был полным, румяным и представительным. Очки сидели на коротком носу важно, словно несли государственную службу.

– Юрочка, ты не понимаешь. Когда у Элки очередная катастрофа, я знаю, что все путем, жизнь идет как надо. Но это странное затишье… Да, конечно, она постоянно обливается чаем и теряет вещи, однако это все мелочи, все не то.

– Ты драматизируешь ситуацию.

– Да ладно! У тебя просто комплекс вины. Ты с ней познакомился, ухаживал, а женился на мне.

– Нет у меня никакого комплекса! – напыжившись, сказал Юрий. – И это не я на тебе женился, а ты вышла за меня замуж. Научись называть вещи своими именами.

Римма закинула ногу на ногу и как бы между прочим спросила:

– Не хочешь же ты сказать, что жалеешь?

– Конечно, нет! – с жаром ответил он. – Просто… Элла очень цельная личность и заслужила личное счастье. Несмотря на твое вечное подтрунивание над ней!

– Да-да, конечно. Девушка с глазами дикой серны! Я знаю, в Элке есть какой-то шарм. Она привлекательна, несмотря на жуткие круглые очки, которые ей совершенно не идут. Хоть ты ей скажи, что ли. Можно ведь носить контактные линзы! Я прямо кожей чувствую приближение какой-то драмы. Вот увидишь, Астапов ее бросит! Не может быть, чтобы она провела замужем целый год – и ничего не произошло.

– Он ее не бросит. Ты же сама говорила, что Астапов женился по расчету, – язвительно заметил Юрий.

Мать Риммы и Эллы вышла замуж во второй раз за вице-президента солидного банка Бориса Михальченко. Астапов работал в том же самом банке начальником отдела.

– Кстати, а почему Астапова сегодня нет на семейной вечеринке? – спросил Юрий.

– Борис сказал, что руководство скинуло на него какого-то гостя. И он повел этого типа в Театр современной пьесы. Как ни странно, но без Астапова скучно.

В этот момент одомашненный вице-президент банка Борис Михальченко в спортивном костюме и велюровых тапочках, насвистывая, прошел мимо.

– У тебя сегодня хорошее настроение, я вижу? – спросила Римма. – Случилось что-то приятное?

– Точно. Мне пообещали вернуть старый долг. Разве не приятно? Я, наконец, смогу купить твоей матери машину, чтобы она перестала пользоваться моей и царапать ее обо все, что попадается на пути. Кстати, Юр, чего мы сидим, как на именинах? Предложи дамам какое-нибудь интересное занятие.

Юрий крякнул и сделал широкий жест рукой:

– Дамы! Давайте смотреть телевизор! Там сегодня хороший западный фильм.

– О, нет! – воскликнула жена Бориса Дана, повалившись в кресло. – Все хорошие западные фильмы насмерть изуродованы русской озвучкой. Поищите что-нибудь другое.

Дана была высокой и крупной, с королевскими манерами и громоподобным голосом. Она считала, что в жизни женщины важную роль играют три «м» – мозги, муж и маникюр. Мозги у нее наличествовали, маникюр она делала раз в неделю в салоне красоты возле дома, а нового мужа нашла не так давно в ресторане для гурманов. Он был младше ее на восемь лет, поэтому Дана считала второе замужество большим личным успехом.

– Устроит тебя ток-шоу «Затруднительное положение»? – подала голос ее младшая дочь Элла, переключив канал.

Очки ей действительно не шли. Новые дорогие она потеряла, потом потеряла менее новые и менее дорогие, так что остались только эти – старые и некрасивые. Она все откладывала поход в оптику, тем более что Астапов почти никогда не видел ее в очках – дома она старалась обходиться без них, хотя это и было непросто при ее минус шести.

Что касается невезучести, то тут сестра была права на все сто. Участие Эллы в любом деле становилось гарантией того, что дело провалится. Когда она собиралась за покупками, магазины закрывались по самым разным причинам – от технических до катастрофических: такси, в которых она ехала, застревали в пробках, лифты зависали, в кассах заканчивались чековые ленты, а в пунктах обмена валюты заканчивалась валюта.

– А что это за «Затруднительное положение» такое? – пробурчала Дана. – Там что, выступают беременные женщины?

Борис захохотал за своей газетой.

– Даже я знаю! – принялся объяснять Юрий. – На передачу приглашают людей, которые попали в трудную ситуацию. Человек в камеру рассказывает о своей беде, и вся страна по телефону начинает давать ему дружеские советы.

– Чудовищно, – заключила Дана. – Но все равно давайте посмотрим.

Все, кроме Бориса, стали смотреть. Тот продолжал читать газету, постукивая ногой по полу. После заставки на экране появился ведущий с волосами, завитыми под каракуль, и большим ртом, в котором запросто мог бы поместиться микрофон. Когда он улыбнулся, от его зубов зарябило в глазах.

– Здравствуйте, друзья! – торжественно провозгласил он. – Как всегда, по вечерам с вами я, Антон Григорчук, в ток-шоу «Затруднительное положение»!

Публика загрохотала и заулюлюкала, а Дана заметила:

– Симпатичный мальчик.

Борис тотчас же вылез из-за газеты, посмотрел на Григорчука и громко фыркнул. В знак солидарности Юрий тоже фыркнул. Обфырканный ведущий продолжал тем временем щебетать:

– И сегодня гостья нашей студии – Надежда Степанец, встречайте!

В студии появилась маленькая глазастая брюнетка, постриженная под Мирей Матье. Энергичной походкой она прошла к гостевому диванчику, свалилась на него и стала так и сяк складывать ноги.

– Ой! – громко воскликнула Элла и даже подпрыгнула от избытка чувств. – Это же кузина моего Астапова – Надя! Вы только посмотрите на нее!

Все и так смотрели. Дана даже придвинулась ближе к экрану.

– Вот это Надя? – переспросила она. – Значит, с ее ребенком ты сидишь по субботам? Шурик, кажется?

– Ну да! Наверное, Шурик тоже там. Интересно, а Астапов знает? Может, позвонить ему? – Элла уже хотела вскочить и броситься к телефону, но сестра, сделав мрачное лицо, не позволила.

– Погоди, – сказала она и упреждающе вытянула руку. – Сначала послушаем, что скажет кузина. Что там у нее за затруднительная ситуация?

– Я пришла к вам на передачу, – начала Надя глубоким грудным голосом, – потому что у меня нет никого, с кем я могла бы посоветоваться.

– Она что, сирота? – спросил Борис и отбросил газету, которая пролетела через всю комнату, перебирая в воздухе страницами, после чего громко чавкнула о стол.

– Я сирота, – тут же подтвердила его догадку Надя, стиснув перед собой руки. – Родители умерли, когда мне было шестнадцать лет. А других родственников у меня нет.

– Как это нет? – громко и сердито спросила Элла. – А Астапов?!

– Зато есть близкий человек, – продолжала между тем сирота. – Именно из-за него я пришла сегодня в студию. Мне очень нужен совет.

Надя закусила губу. Из правого глаза у нее выкатилась большая бриллиантовая слеза и, остановившись на щеке, немного попозировала перед камерой. Моторный Григорчук тем временем забегал по студии, представляя телезрителям остальных своих гостей – психолога Михаила Анцыповича, красногубого дядьку с мохнатой черной бородой, похожего на Карабаса-Барабаса, модную писательницу Ирму Скандюк и инициатора возрождения кулачного боя Дмитрия Куроедова. Все трое, судя по их виду, чувствовали себя очень хорошо и уже изготовились слушать драматичный рассказ Нади.

То, что рассказ будет именно драматичным, стало ясно без слов. У Нади сделалось вдохновенное лицо – брови сдвинуты, губы плотно сжаты.

– Итак, расскажите нам, Надя, о своем близком человеке, – поощрил ее Григорчук, пристраиваясь на самом краешке стула напротив гостьи.

– С Игорем мы познакомились шесть лет назад, – послушно начала та, глядя в камеру.

– Ее близкого человека тоже зовут Игорем. Как Астапова! – громко сказала Элла и наклонилась вперед, чтобы ничего не пропустить.

– Он работал в банке, – продолжала Надя, – а я продавала цветы в маленьком магазинчике на углу. Мы сразу понравились друг другу.

– Ее Игорь работал в банке… – пробормотала Элла. – Как Астапов.

– Он часто покупал цветы? – с любопытством спросил ведущий.

– Да, очень часто! – оживилась Надя.

– А для кого, если не секрет?

– Для своей первой жены, – застенчиво ответила та.

Публика, гнездящаяся в студии на пластмассовых стульях, выстроенных лесенкой, заворчала. Было непонятно, одобрительное это ворчание или наоборот.