Читаем без скачивания Всегда солдат - Серафим Сабуров

Всегда солдат

В боях

Арифметика ошибается

Рейд на Сарабуз

Ночной таран

Капкан

Через ад

Луч света

В анатомическом музее

90 километров

В Херсонском лагере

«Лучше пуля в спину…»

Дорога на восток

Семья Стаценко

Горсть табаку

Это случилось утром

Нежданно-негаданно

Полтава - Лебедин

Траншеи за бараками

«Добрый» немец

Отчаянный поступок

Проблеск надежды

Задание

Смертники

В застенке

Поем «Интернационал»

Камера № 30

Снова на восток

Финиш

В строй

Эпилог

Примечания

Сабуров Серафим Петрович

Всегда солдат

Серафим Петрович Сабуров родился в 1916 году в городе Раменское, Московской области. Работая бетонщиком на строительстве Московского метрополитена, окончил в 1933 году планерный клуб Краснопресненского района столицы. В 1934 году по призыву комсомола попал в Балашовскую авиационную школу Гражданского воздушного флота. Получив звание пилота четвертого класса, был направлен в 1938 году в Узбекское управление ГВФ, а затем стал летчиком-инструктором в аэроклубе Кировского района Москвы. Здесь и застала его Великая Отечественная война. В боевых действиях участвовал с сентября 1941 года. Воевал в Крыму в составе 6-го полка 62-й авиабригады военно-воздушных сил Черноморского военно-морского флота, оборонял Севастополь. Спустя два месяца был сбит в неравном воздушном бою с пятью «мессершмиттами» и в бессознательном состоянии попал в плен. В своих воспоминаниях С. П. Сабуров рассказывает о тех советских солдатах, которые стойко прошли все муки плена, но остались верными сынами Отчизны и снова вернулись в строй.

В боях

Так держать!

Утро двадцать второго июня сорок первого года застало меня на родном подмосковном аэродроме.

Готовясь к сдаче дежурства, я не спеша обходил стоянки самолетов, придирчиво осматривал, как зачехлены моторы и кабины, заякорены машины. Несмотря на ранний час, чувствовалось, что день обещает быть жарким. Ровно дул ветерок, сгоняя с травы последнюю росу, ярко голубело еще не опаленное зноем небо. Несколько раз я невольно отрывался от дела и подолгу смотрел то на яркое, словно умытое, поле, то на дальние очертания леса, слушал, как посвистывает в расчалках и тросах упругий ветерок.

Закончив обход, направился к небольшому дому, где размещался командный пункт. В распахнутую настежь дверь слышался густой голос диктора. У репродуктора спиной ко мне стоял начальник аэроклуба майор А. Гирчис.

- Товарищ майор!

Гирчис вздрогнул и обернулся. Я начал докладывать, но Гирчис перебил меня.

- Война! - негромко произнес он. - Война, товарищ Сабуров. Фашисты перешли нашу границу, бомбили мирные города.

Война! Это было так неожиданно и противоестественно в то солнечное утро, что я замер, не в силах сказать ни слова…

В конце июня я уезжал в Ленинград. В кармане лежало направление в Морской экипаж. Провожали меня мама и жена Тоня. Мы молча ждали отправления поезда. Мама то и дело прижимала к глазам мокрый платок.

Но вот заскрежетали колеса, поезд тронулся и вагоны медленно поплыли вдоль платформы. Я вскочил [4] на подножку и встал возле проводника. Мать и жена шли рядом, все ускоряя шаг. Потом они затерялись в толпе и пропали за чужими спинами. Поезд повернул на стрелке, и перрон исчез.

На следующий день я уже был на аэродроме, где дислоцировался Первый запасной полк военно-воздушных сил Краснознаменного Балтийского флота. Здесь проходили боевую подготовку и осваивали военные самолеты гражданские летчики и пилоты Осоавиахима. Но учебные полеты нередко прерывались сигналами боевой тревоги: фронт находился близко, и в воздухе часто появлялись вражеские истребители. В эти минуты, ревя моторами, на взлетную полосу устремлялись из капониров верткие и маневренные И-16 и И-153, любовно прозванные в армии «ишачками» и «чайками». Где-то за пределами аэродрома разгорался бой.

Примерно через месяц наш полк перебазировался в Мордовскую АССР. В глубоком тылу ничто не мешало занятиям. И вскоре мы стали военными летчиками. Семерых - Игоря Чаговца, Петра Никонорова, Петра Кузнецова, Николая Николаева, Михаила Киреева, Люля и меня - направили в распоряжение военно-воздушных сил Черноморского флота. Вырваться на фронт оказалось для нас делом нелегким. Незадолго перед тем появился приказ, который на весь период войны закреплял летчиков-инструкторов за училищами. Но мы бомбардировали командование заявлениями и своего добились.

Оформив документы, не задерживаясь, тронулись в путь. В Крыму в то время шли ожесточенные бои. Мы знали, что едем в самое пекло, и радовались этому. Наконец-то - фронт! Каждому из нас не терпелось поскорее попасть в бой.

До Ростова добирались поездом. Ехали долго, с бесконечными остановками и задержками. Навстречу тянулись составы с ранеными, эвакуированными, часто мелькали открытые платформы, до отказа забитые оборудованием, машинами, станками. В далекий тыл - на Урал, в Сибирь перебазировались целые заводы с рабочими и их семьями.

Эти длинные тяжелые составы говорили о положении на фронте лучше сводок Совинформбюро. Творилось [5] что-то трагически-непостижимое, непонятное нашему уму.

Из Ростова наша группа перебралась в Ейск, а оттуда на самолетах в Крым.

Шестой истребительный полк 62-й бригады военно-воздушных сил Черноморского флота базировался на трех аэродромах. Вторая и третья эскадрильи находились под Бой-Бузаком, первая - во Фрайдорфе и четвертая - в Ак-Мечети.

Кузнецова, Киреева, Люля и меня назначили в третью. Ею командовал капитан Денисов.

Командир полка полковник Юмашев позвонил в Бой-Бузак, сообщил, что направляет четырех летчиков, перечислил фамилии и приказал встретить новичков.

- Думаю, останетесь довольны назначением, - приветливо обратился к нам полковник. - У Денисова есть чему поучиться даже опытным летчикам. Желаю успеха!

От Фрайдорфа, где располагался штаб полка, до Бой-Бузака - всего несколько километров. Когда мы прибыли на аэродром, комэск только вернулся из полета. Он вошел в помещение КП почти вслед за нами, сдернул с головы шлем и устало опустился на табурет.

- Да, комиссар, - обратился Денисов к хозяйничавшему на КП старшему политруку Пятницкому, - с каждым днем становится все жарче и жарче.

Пятницкий представил нас.

Вначале волевое лицо Денисова показалось мне сухим. Но это впечатление быстро исчезло.

- Пополнение? Отлично, - быстро заговорил он. - Рад вам, товарищи. Летали много? Где, когда?

Мы рассказали о себе, о том, что на боевых машинах летали только в учебном полку и в боях еще не участвовали.

- Та-ак, - протянул капитан, - это хуже. Тут, друзья, некогда привыкать к военной обстановке. Тяжело придется. Учтите это и в воздухе глядите в оба. Буду откровенен. Враг превосходит нас как количеством техники, так и ее качествами. Слышали? Этого мало. Нужно испытать на своей шкуре… Так вот, - комэск внимательно оглядел каждого, - наша тактика - активная оборона. Ни в коем случае не отбивайтесь [6] от строя, летайте группами и бейтесь по принципу: «Один за всех, все за одного».

После короткого раздумья Денисов продолжал:

- На «ишачках» вы летали мало и, стало быть, знаете их не очень хорошо. Придется изучать эту машину в бою. Запомните крепко: у «мессершмитта» меньшая осадка, чем у нашего ястребка, и на вертикалях противник бьет нас. На вертикалях у нас мотор сдает, зато на виражах наш самолет чувствует себя отлично. Здесь радиус его меньше, чем у «мессера», он раньше выходит из виража, и вы можете быстрее противника занять боевую позицию, открыть огонь. Поэтому бой старайтесь вести только на виражах. Ясно?

- Ясно, товарищ капитан! - вразнобой ответили мы.

- Ну и отлично. Остальному научитесь в боях. Теперь распределим вас по звеньям.

- Нам бы в одно, - попросил Кузнецов, - вместе учились, вместе драться хотим. Все-таки малость слетались.

- Э-э! - Денисов махнул рукой. - Людей у нас не хватает, так что в воздухе будете почти всегда вместе. Рад бы уважить вашу просьбу, да во всех звеньях нужны летчики…

Так я попал в звено опытного, кадрового летчика старшего лейтенанта Василия Пьянова.

Боевое крещение получил при сопровождении штурмовиков. Ил-2 бомбили передний край обороны противника в районе станции Ишунь. Штурмовики прилипли к земле, мы шли выше и зорко посматривали по сторонам.

Ил- 2 только начали обрабатывать позиции гитлеровцев, как неподалеку от них появились «мессершмитты». Прижимаясь к земле, чтобы не выдать себя раньше времени, фашисты ждали, когда штурмовики отвалят от цели и нарушат боевой порядок. В этот момент удобнее всего нападать.