Читаем без скачивания Испытание любви. Случай в Гаване - Томас Майн Рид

Томас Майн Рид

Испытание любви: Случай в Гаване.

В прекрасном Гаванском заливе стоит на якоре шлюп; сходство с клиппером, четкий рангоут, стройная оснастка свидетельствуют, что это частная яхта; в то же время паруса, хотя и свернутые, говорят об английской принадлежности судна. В расправленном состоянии они соединяются только с гафелем; будь корабль американским, паруса крепились бы не только к гафелю, но и к гику. Это английская яхта – «Снежинка», порт Коус, остров Уайт.

Белые полированные палубы, начищенный нактоуз и аккуратно свернутые тросы свидетельствуют, что хозяин яхты – подлинный моряк; а обстановка кают говорит об утонченном вкусе, элегантности и богатстве.

Если бы мы заглянули в каюту в то время, к которому относится наш рассказ, то увидели бы в ней двух джентльменов разного возраста. Младшему около тридцати, это высокий красивый молодой человек с военной выправкой и аристократическими чертами лица; кожа его, от природы смуглая, еще больше потемнела от пребывания на солнце и морском воздухе. Будучи военным, он служил в Индии и в других тропических странах, а на этой самой яхте проделал не одно плавание. Он владелец яхты, и зовут его сэр Чарлз Торнтон.

Второй джентльмен по крайней мере на десять лет старше; у него сильная фигура и спокойный, склонный к юмору характер; наружность его выдает возраст, а также роль ментора, которую он и исполняет в данный момент. Это майор Лоуренс, в прошлом сослуживец сэра Чарлза, вышедший в отставку; на борту яхты он гость и спутник ее владельца.

«Снежинка» уже три месяца стоит в Гаванской бухте, и все это время баронет и его друг живут на борту. Сэр Чарлз как истинный яхтсмен не любит жить в отелях и всегда остается на своем корабле. Если не считать экипажа и парусного мастера, на борту больше никого нет; яхта стоит уже гораздо дольше, чем первоначально намечалось; причина задержки – в женщине, в которую баронет безвозвратно влюбился.

Отплытие «Снежинки» задержала мисс Изабель Мейсон, единственная дочь англичанина, гаванского купца, недавно скончавшегося; мать ее – прирожденная кубинка. Вдова приняла сэра Чарлза у себя в доме как соотечественника покойного мужа; сверкающие глаза Изабель нанесли непоправимый ущерб его сердцу. Ущерб, впрочем, был взаимным; красивый яхтсмен произвел не менее благоприятное впечатление на красавицу полуиспанку, и они уже обручены.

Именно о ней и говорят джентльмены. Сэр Чарлз доверился майору, надеясь получить от него совет.

– Вы считаете, что завоевали ее сердце! – говорит старший офицер. – Вы в этом уверены, Чарли?

– Да, насколько мужчина может быть в этом уверен. Я знаю, Лоуренс, вы скептически относитесь к женской любви. Но будь вы на моем месте, когда прекрасная девушка положила руку мне на плечо, посмотрела прямо в глаза и призналась, что любит меня…

– Она в этом призналась?

– Так, что невозможно усомниться в ее искренности. Я скорее поверю, что лжет ангел, чем Изабель Мейсон.

– В таком случае я думаю, «Снежника» простоит здесь на якоре еще месяца два – или шесть?

– Ни одного – ни одной недели!

– Ни одной недели! Совсем немного времени для церемонии.

– Какой церемонии?

– Брачной! Вы ведь намерены жениться?

– Конечно. Но перед этим совершу кругосветное плавание – в течение года. Это самое меньшее. А потом вернусь сюда и сделаю Изабель своей женой.

Секунду или две майор сидит в задумчивости. У него просят совета, дело серьезное, и он не может отвечать легкомысленно.

– Сэр Чарлз Торнтон, – наконец серьезно говорит он, – вы просите у меня совета. Дело слишком деликатное, чтобы давать советы; но поскольку уж вы обратились ко мне, позвольте спросить: а вы не считаете опасным оставить девушку так надолго? Не забывайте, Изабель Мейсон – совсем молодая девушка; к тому же она наполовину испанка, выросла здесь, в Гаване; а тут некоторые обычаи и привычки не совсем соответствуют английскому идеалу.

– Тем больше оснований проверить ее. По правде говоря, именно по этой причине я решил отсутствовать – по крайней мере год. – Сэр Чарлз встает и начинает расхаживать по каюте. Говорит он совершенно искренне. – Но я не боюсь: она меня любит и будет мне верна до самого моего возвращения.

– Значит вы в ней уверены? Тогда к чему рисковать?

– Что касается опасности, на которую вы намекаете, то я ее не боюсь. Если что-то произойдет, пусть произойдет до брака, а не после.

– Верно, верно, – соглашается его друг.

– Если бы я считал, что девушка, которая призналась мне в любви и пообещала быть моей, могла бы передумать, подумать о ком-то другом, я бы…

– Что вы бы сделали? – прерывает его майор.

– Могу вам сказать только, что я не сделал бы – не сделал бы ее своей женой. Вы смеетесь, Лоуренс; я так и знал. Ваши представления о браке отличаются от моих: не зря вы решили на всю жизнь остаться холостяком. Для меня брак – это священный союз, и я считаю, что в брак можно вступать только раз в жизни. Я отдал сердце Изабель Мейсон, и если бы она сейчас умерла или была бы для меня утрачена, а никогда не посватался бы к другой. Я хочу убедиться, что она так же любит меня; даже если она будет считать меня мертвым, останется мне верна и никогда никому не даст согласия на брак.

– Довольно необычно – привязать к себе так женщину.

– Я низко оценил бы женщину, не способную на это.

– Ну что ж, – со смехом отвечает майор. – Мне кажется, это довольно трудно проверить. Если вы даже предъявите такое условие мисс Мейсон, как вы проверите, соблюдает ли она его; я предполагаю при этом, что вы умрете, исчезнете из мира.

– Ага! У меня есть план, с помощью которого я сумею проверить ее постоянство. В должно время я его обсужу с вами, Лоуренс. Мне понадобится ваша помощь в его осуществлении, и думаю, что могу на вас рассчитывать.

– Конечно, можете.

– Спасибо, спасибо! Я знал, что могу на вас положиться. Начнем операцию и сделаем первый шаг для проверки моей возлюбленной. Я сегодня увижусь с ней в последний раз, а в следующий…

– Когда будет следующий?

– Только когда я буду знать, что она выдержала испытание. Поэтому, майор, если у вас есть какие-то дела в Гаване, уладьте их сегодня. Завтра «Снежинка» отплывает.

Сала, или гостиная в испано-американском стиле, с крашеным и натертым полом, с окнами, открывающимися на веранду, с китайскими циновками вместе ковров – так прохладней, с дорогой элегантной мебелью, изготовленной из различных редких сортов древесины, с несколькими картинами в позолоченных рамах на стенах, и среди них – изображением святой девы, Мадонны, с ореолом вокруг головы, с распятием, прижатым к груди, – работы старого испанского мастера. Это гостиная в доме миссис Мейсон – в Гаване она известна как сеньора Мейсон, – расположенная в самом фешенебельном пригороде столицы Кубы. Картина с изображением девы Марии и другие признаки католической религии, которые заметны в помещении, показывают, что вдова английского купца, который был протестантом, все еще придерживается религии своих предков или вернулась к ней. Будучи кубинской креолкой, она, конечно, родилась католичкой и выросла в этой вере.