Читаем без скачивания Антей - Людмила Свешникова
- Категория: Фантастика и фэнтези / Научная Фантастика
- Название: Антей
- Автор: Людмила Свешникова
- Возрастные ограничения: (18+) Внимание! Аудиокнига может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту для удаления материала.
- Год: 1990
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Людмила СВЕШНИКОВА
АНТЕЙ
Сова неясыть выбралась из глубокого дупла — наступал час охоты. Совин, отец трёх её птенцов, вылез следом и бесшумно на мягких крыльях скользнул в глубины ночного леса. Неясыть же замерла на краю дупла, широко распахнув чёрные, будто незрячие глаза — вдали, за деревьями, приглушённо протарахтело, пробежал светлый отблеск и скатился за обрыв к реке. В лесу появились люди. Птица знала: на свету летучие мыши становятся беспомощными, слепнут, их легко поймать и принести ещё тёплую добычу голодным птенцам, но она, чутко прислушиваясь к ночным звукам, осталась на месте…
В избушке, сколоченной из горбыля, стояла мутная предрассветная мгла и яркими пятнами выступали только репродукции, вырванные из каких-то журналов и пришпиленные кнопками к корявой стене. На одной обнажённая розовая Вирсавия сидела на краю бассейна, на другой краснорожий Гаргантюа пожирал корову, обжаренную на вертеле.
Михайлов лежал на топчане, прикрытом тощим матрацем, под головой была каменно жёсткая подушка с застарелым запахом пота. Лицо и шея зудели от комариных укусов — подвижная стайка занудливо пищала, вилась над топчаном. Михайлов вытянул из кармана измятую пачку сигарет и закурил, стараясь больше напустить дыма. Комары отступили, но один всё же нагло прорвался сквозь дымовую завесу. Михайлов прихлопнул его на щеке и брезгливо вытер липкие пальцы о матрац.
«С этой поганью тоже на «вы», престарелый маразматик?!»— недоброжелательно вспомянул он седовласого мотоциклиста.
Вчера Михайлов плохо рассмотрел это убогое жилище. Приехали они поздно, и седовласый сказал:
— Освещения, извиняйте, нет. Летние ночки, они коротки, зачем освещение? — Он сбросил тяжёлый рюкзак на земляной пол, а «тулку» аккуратно пристроил в угол.
Ружьё одолжил Игорёк:
— Будешь чувствовать себя увереннее…
На это седовласый с осуждением покачал головой:
— Опасности нет, уверяю… Зря же палить нехорошо, с Природой надо на «вы». Удочка складная припасена, ловите себе рыбку, однако жадничать не следует.
Игорёк называл старика каким-то дремучим именем, не то Лазарь, не то Лаврентий — Михайлов не запомнил.
В дороге они почти не разговаривали, мчались на бешеной скорости, мотоцикл вроде не касался колёсами асфальта. Михайлов отрывочно дремал в коляске мотоцикла, и наверное поэтому дорога показалась совершенно незнакомой. Лазарь — Лаврентий внезапно свернул с асфальта в лес, завилял между деревьями, не сбавляя скорости, и тормознул только около избушки. В темноте по тихому плеску и влажному запаху угадывалась близость реки. Лазарь — Лаврентий сразу уехал, а Михайлов свалился на топчан и крепко заснул.
Он встал, откинул на двери ржавую щеколду и вышел в сырую прохладу раннего утра.
На каменистый берег набегали медленные пологие волны, дальше на них белыми комками качались сонные чайки. За избушкой, на крутизне, из прозрачного тумана проступал лес. Корневища ближних деревьев, перепутавшись с клочками сухой травы, неопрятно свисали вниз, глинистый обрыв был отвесным. Михайлов решил, что съехать на мотоцикле с него невозможно и спуск где-то есть в стороне — он ещё отыщет его.
Разувшись, он вошёл в реку по колено и поплескал из пригоршней на лицо и шею, вода в контрасте с прохладным воздухом показалась приятно тёплой. Умывание взбодрило и успокоило зуд от комариных укусов. В рюкзаке Лазаря — Лаврентия нашлись четыре буханки хлеба, консервы, соль в баночке из-под майонеза, сахар, пачка чаю и кулёк с карамелью.
«Не густо на неделю! — решил Михайлов. — Впрочем, любитель «земных красот» через неделю никого не обнаружит, кроме комаров, — на реке всегда много лодок, какая-нибудь сегодня же причалит к берегу…»
…Лето с самого начала было томительно жарким. Михайлов долго размышлял, где провести отпуск.
Все варианты отпадали, всё было изведано за прошлые отпуска и надоело. На юг ехать не хотелось: там приходится обходить обширные лежбища распаренных солнцем курортников, прежде чем доберёшься до морских волн, там придётся круглые сутки слушать завывание транзисторов и раздражаться длинными очередями в кафе и столовые. На загородной тёщиной даче придётся что-то подрезать и перекапывать под её неусыпным осточертелым надзором, а вечерами за долгим чаем на веранде выслушивать сообщения о базарных ценах на ягоду и молча злиться, понимая, что так она напоминает о своём благодеянии, снабжая семью Михайлова вареньем.
Последнее время он почти всегда был в состоянии раздражения, объясняя это однообразием существования. Казалось, жизнь не удалась, могла быть какой-то более интересной, но какой, он не знал, и привык изливать свою желчь в подтрунивании, временами злым, над окружающими его людьми.
Жена тоже пошла в отпуск и собралась с дочерью на загородную дачу. На прощанье они поругались.
— Нет, это невозможно! — заплакала жена. — Что, в конце концов, тебе нужно, чего ты хочешь?!
Михайлов действительно не знал, чего он хочет, но не мог отделаться от всегдашней обиды и жалости к себе.
После отъезда жены он провалялся несколько дней с книгой на тахте, выходил из дома только в полдень пообедать в ближайшем кафе, потом вспомнил об однокашнике ещё по институту, Игорьке, и решил от скуки навестить. Редкие визиты к нему иногда развлекали. Игорёк жил неустроенной холостяцкой жизнью, вечно о ком-то хлопотал и куда-то торопился. В однокомнатной его квартирке, прокопчённой табачным дымом и захламленной случайными вещами, неизменно пил кофе и поедал «полуфабрикатные» пирожки разношёрстный народ. У Игорька было хобби — опекать непризнанные таланты.
— Старик, — кивал он на парня, заросшего неухоженными волосами, — это оригинальнейший поэт, но знаешь… в наше время без протекции трудновато!
Или:
— Эта девушка — драматический талант — закачаешься!
Временами Михайлов жаловался Игорьку на душевную неудовлетворённость и скуку. Тот понимающе кивал головой с ранней, но уже обширной лысинкой:
— Тебе, старик, необходимо поменять работу или влюбиться!
Работа у Михайлова была престижной и хорошо оплачиваемой, а заводить роман казалось пошлым и тоже скучным.
В этот день по дороге к Игорьку он затарил портфель бутылочным пивом — от жары оно было почти горячим. Игорёк пристроил бутылки в раковину, но вода из крана шла тоже тёплая.
На этот раз в холостяцкой квартире сидел пожилой седовласый человек с ласковыми глазами. От пива он отказался, пил чай, вкусно хрустя окаменелой карамелью. Редкие слова его с нажимом на «о» и изучающий взгляд не понравились Михайлову, выйдя следом за Игорьком на кухню, он поинтересовался:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});