Читаем без скачивания Этнопсихология - Т. Стефаненко

Стефаненко Т. Г.

Этнопсихология

ПРОБЛЕМА СОЦИАЛЬНОЙ ГРУППЫ В ЗЕРКАЛЕ ЭТНОПСИХОЛОГИИ

Выход современного учебника «Этнопсихология» в завоевавшей признание читателей благодаря публикации психологической классики «Библиотеке социальной психологии» – закономерен и своевременен. Не только потому, что в работе Т. Г. Стефаненко подытожены и обобщены результаты этнопсихологического исследований за столетие, минувшее со времени первой публикации представленных в «Библиотеке» фундаментальных трудов В. Вундта, Г. Лебона, Г. Тарда, А. Фуллье и других основоположников этнопсихологии. Но и потому, что этнопсихологическая проблематика занимает особое, можно даже сказать исключительное место в судьбе социальной психологии как отрасли научного знания. И прошлое, и – уверен – будущее этой дисциплины теснейшим образом связаны с решением круга проблем этнопсихологического характера.

Известно, что истоки социально-психологического знания отчетливо обнаруживаются уже в философских трактатах древности. «Государство» Платона, «Политика» и «Риторика» Аристотеля, «Беседы и суждения» Конфуция – убедительные и не единственные свидетельства того, что история социально-психологического мышления столь же стара, как и попытки понять природу взаимоотношений человека и общества и найти способы их регуляции. Каким образом из противоречивых и изменчивых человеческих стремлений вырастают устойчивые формы социального общежития? Как в условиях стандартизирующего людей давления общества и жесткого социального контроля рождается и выживает свободная и неповторимая индивидуальность? Можно ли и как облегчить бремя извечного конфликта индивида и общества, не уничтожив первого и не взорвав второго? Лишь перечень имен мыслителей, на протяжении столетий ставивших и решавших эти центральные для социальной психологии проблемы, занял бы не одну страницу. Однако, сколь ни важен их вклад в становление социально-психологического знания, только во второй половине прошлого века оно перестает быть уделом отдельных интеллектуалов и к началу нынешнего приобретает статус относительно самостоятельной и признанной науки. Почему и как это произошло?

Отдавая отчет в том, что возникновение любой науки – процесс длительный, многосложный и однозначному толкованию не поддается, рискну назвать две группы причин, взаимодействие которых обусловило утверждение социальной психологии как системы научного знания на рубеже столетий. Первая – глобальные общественно-исторические преобразования, достигшие апогея в XIX в. Драматические процессы формирования национальных государств современного типа, миграционная и социальная мобильность как следствие окончательного распада феодальных отношений, беспрецедентный рост городов, бурная индустриализация – эти и им подобные социальные события определили общественную необходимость изучения психологических факторов социальной динамики: массового сознания и поведения, механизмов консолидации и воспроизводства народов (этносов) и др. Вторая группа причин, определивших возникновение социальной психологии, связана с развитием и дифференциацией системы гуманитарного знания (достаточно вспомнить, что именно в XIX в. права «научного гражданства» получили социология, психология, этнология, языкознание и иные человековедческие дисциплины) и кризисом традиционных концепций социо-исторического развития и психологических доктрин. Будучи неудовлетворенны абстрактно-логическими способами реконструкции закономерностей как исторического процесса, так и душевной жизни индивида, мыслители конца прошлого столетия устами последователя Э. Дюркгейма Селестена Бугле постулировали необходимость «перейти от философии Я к философии Мы и построить социальную психологию, законы которой освещают биографию народов, историю человечества, как законы индивидуальной психологии освещают биографию индивидов»[1].

Рассматривая социальную психологию как своего рода мост над пропастью, разделявший историю и индивидуальную душу, авторы того времени полагали, что развитие этой дисциплины позволит существенно продвинуться в познании как первой, так и второй. Изолированный индивид – не более чем привычная абстракция. Рассматривать его таким, как он открыт внутреннему наблюдению, т.е. вне социального контекста – значит строить научную фикцию, т.к. индивидуальность – продукт истории. «Если мы хотим объяснить форму и содержание психики индивида, мы должны идти от общего: логически и хронологически общество предшествует индивиду»[2]. Общество не однородно, состоя в нем, человек принадлежит к различным социальным группам, каждая из которых по-своему влияет на его жизнь. Но наиболее значимой из них столетие назад почти единодушно считали народ (этнос). Не случайно, первым вариантом новой – социальной! – психологии стала именно психология народов, призванная, по мысли ее основателей М. Лацаруса и Г. Штейнталя, «открыть те законы человеческого духа, которые проявляются там, где многие живут и действуют сообща, как единица»[3] . Хотя дух народа живет только в индивидуумах, закономерности его возникновения, расцвета и упадка могут быть познаны лишь тогда, когда главным объектом психологического изучения станет этнос как таковой.

Конечно, ученик И. Гербарта М. Лацарус и последователь В. Гумбольда Г. Штейнталь не были единственными авторами открытия большой социальной группы как особой психологической реальности. Психологическому осмыслению социальной группы способствовали труды К. Д. Кавелина, П. Л. Лаврова, Н. К. Михайловского, Н. Н. Надеждина, Г. В. Плеханова, А. А. Потебни, Г. Г. Шпета и др. в России, В. Вундта, Г. Зим-меля, Ф. Тённиса в Германии, Г. Спенсера в Англии, Э. Дюрк-гейма, Г. Лебона, Г. Тарда и др. во Франции, Ф. Гиддингса, Ч. Кули, Э. Росса, А. Смолла, У. Томаса, Л. Уорда в США. Этнопсихологические исследования названных ученых, как и их многочисленных последователей в XX в., во многом определили, во-первых, проблемную область психологического анализа социальных групп, во-вторых, понимание их сущностных отличительных признаков.

Что стремятся понять психологи, изучая группы? Другими словами, что является основным предметом социально-психологической рефлексии при анализе групп? Исследования психологии народов – общностей настолько сложных и многоликих, что, казалось бы, о каких-либо целостных психологических феноменах здесь и речи быть не может, – позволяют сформулировать по меньшей мере пять главных проблем психологического изучения разнообразных групп. Первая. Как первоначально номинальная общность некогда посторонних людей превращается в реальную психологическую общность? Благодаря чему возникают и в чем состоят феномены и процессы, знаменующие рождение группы как целостного психологического образования? Как появляется и проявляется групповая сплоченность? Вторая. Каков цикл жизнедеятельности группы от момента возникновения до распада? Каковы предпосылки и механизмы ее перехода от одного качественного состояния к другому? Какие факторы определяют длительность существования группы? Третья. Какие процессы обеспечивают стабильность и эффективность функционирования группы как коллективного субъекта общей деятельности? Каковы способы стимуляции ее продуктивности? Как возникает и реализуется руководящее начало групповой активности? Как происходит функционально-ролевая дифференциация членов группы либо ее подгрупп? Влияет ли структура взаимодействия людей в группе на характер их межличностных отношений? Четвертая. Как зависит психологическая динамика группы от ее положения в обществе? В какой степени социальный статус группы предопределяет траекторию ее жизненного пути? Как связаны внутригруп-повые процессы и феномены с особенностями межгрупповых отношений данной группы? Пятая. Происходит ли что-либо с человеком, когда он становится членом группы? Изменяются ли его взгляды, ценности, привычки, пристрастия? Если да, каковы механизмы воздействия группы на личность и насколько глубоки его последствия? Может ли и при каких условиях отдельная личность выступить фактором групповой динамики? Как сказываются на судьбе группы индивидуально-психологические особенности ее участников?

Многообразие социальных объединений, выступавших объектами психологического анализа на протяжении полутора столетий, равно как и серьезные трансформации, которые они претерпели за этот период, исключают однозначность встречающихся в литературе ответов на поставленные вопросы. Однако направленность их решения просматривается достаточно четко: она продиктована сложившимся, в том числе под влиянием этнопсихологических исследований, пониманием сущности социальной группы как относительно устойчивой совокупности людей, исторически связанных общностью ценностей, целей, средств либо условий социальной жизнедеятельности. Конечно, сама по себе эта дефиниция, впрочем, как и любая другая из многих десятков существующих в социальной психологии, не позволяет полностью и всесторонне охарактеризовать психологическое своеобразие столь многопланового явления, как человеческая группа. Давно известно, что всякое явление всегда богаче собственной сущности. Многоликость, динамичность и изменчивость реальных социальных групп не могут быть сведены к остающимся неизменными сущностным свойствам стабильности, историчности, общности жизнедеятельности группы. Однако другого пути у нас нет, ибо дать определение какого-либо объекта – это значит сформулировать критерии его отличия от других объектов, критерий же может быть только устойчивым, следовательно, сущностным отличительным признаком. Какими же качествами должна обладать некоторая совокупность людей, чтобы ее можно было отнести к разряду социальных групп?