Читаем без скачивания Теплица - Гарольд Пинтер

Гарольд Пинтер

Теплица

The Hothouse by Harold Pinter (1980)

Перевод с английского: Нины Севестр

Рут, 50 лет

Гиббс, 30 лет

Ламб, 20 лет

Мисс Каттс, 30 лет

Лаш, 30 лет

Табб, 50 лет

Лобб, 50 лет

Кабинет Рута (на втором этаже): Одна дверь, открывающаяся на лестницу, другая — в спальню (не видна). Окно. Кабинет Рута с креслом. Диван, стул. Картотека. Шкаф со спиртными напитками. Аппарат диспетчерской связи.

Гостиная (на первом этаже): Дверь, открывающаяся на лестницу, ведущую в кабинет Рута. Стулья. Круглый столик. Настенный телефон. Кофеварка.

Испытательная камера (на первом этаже): Дверь, открывающаяся в коридор и на лестницу, другая дверь ведёт в контрольный кабинет 1- А (не видна, может быть обозначена окошком на высоте). Комната звукоизолирована. Медицинско — научное обородование, особенно нечто, похожее на зубоврачебное кресло для проведения испытаний. Настенная коробка, из которой тянутся три кабеля, на концах которых находятся контакты. Одна красная лампа.

Кабинет министра: Два кресла, может быть письменный стол.

Первая часть

Утро. Рут стоит у окна и смотрит на улицу. Гиббс стоит перед картотекой, просматривает бумаги.

Рут: Гиббс!

Гиббс: Господин директор?

Рут: Скажите мне…

Гиббс: Да, господин директор?

Рут: Как дела у 6457-го?

Гиббс: 6457-го, господин директор?

Рут: Да.

Гиббс: Он умер, господин директор.

Рут: Умер?

Гиббс: Он умер в четверг, господин директор.

Рут: В четверг? Что вы несёте? Какой сегодня день?

Гиббс: Суббота, господин директор.

Рут: Суббота… Как же так, господи боже мой, у меня с ним было собеседование… когда же?

(Он открывает на столе свою записную книжку.)

Совсем недавно. Кажется, совсем совсем недавно. Вчера, мне кажется. Подождите минуточку.

Гиббс: Вчера, господин директор, это невозможно!

Рут: Почему?

Гиббс: Я сам осуществлял надзор за его похоронами, господин директор.

Рут: Абсурд. От чего он умер?

Гиббс: Простите, господин директор?

Рут: Если он умер, от чего он умер?

Гиббс: Сердце не выдержало, господин директор.

Рут смотрит ему в глаза, затем садится за стол и смотрит в свою записную книжку.

Рут: Подождите… Вот. Здесь. Разговор с 6457-м, пятница, десять часов утра. Значит, вчера. Ну и как вы это объясните?

Гиббс: Боюсь, что это небольшое недоразумение, господин директор.

Рут: Недоразумение? Чёрт возьми, да, это недоразумение! Вы мне только что сообщили, что человек умер, а я вижу в моей записной книжке, что я вчера утром с ним беседовал. Согласно вам, он в могиле! Мы с вами совершенно согласны Гиббс, кажется, действительно, это маленькое недоразумение!

Гиббс: Только… Что касается дат, господин директор.

Рут: Дат? Каких дат?

Гиббс: В вашей записной книжке, господин директор. (Он подходит к письменному столу.) Позволю вам заметить, что вы посмотрели на пятницу 17-го. (Он показывает дату наверху страницы.) Здесь, господин директор. А ведь вчера была пятница 24. (Он переворачивает несколько страниц и указывает на дату.) Здесь, господин директор. Именно 17-го у вас был разговор с 6457-м. Он умер 23-го. (Он указывает на предыдущую страницу.) Здесь…

Рут: Что? (В свою очередь листает записную книжку.) Боже мой, вы правы. Вы совершенно правы. Это удивительно… я ничего не писал в этой записной книжке в течение целой недели!

Гиббс: Вы не видели ни одного пациента в течение прошедшей недели, господин директор.

Рут: Да, это правда. Почему?

Гиббс: Вы решили… 18-го, господин директор, аннулировать приём пациентов до особого распоряжения.

Рут, после короткой паузы: Ну, да. Так точно.

Гиббс прохаживается по кабинету.

Гиббс: Беспокоясь за точность, господин директор, могу ли я себе позволить указать… как мне кажется на другое недоразумение?

Рут: Другое?

Гиббс: Да, господин директор.

Рут: У вас сегодня очень меткий глаз, Гиббс, не так ли?

Гиббс: Я стараюсь развивать наблюдательность, господин директор.

Рут: Хватит ко мне клеится. Вы на меня наваливаетесь. Что с вами?

Гиббс, отходя от стола: Очень сожалею, господин директор.

Рут: Здесь достаточно места! Вы мне прямо в затылок дышите!

Гиббс: Прошу вас меня извинить, господин директор.

Рут: Это ужасно раздражает.

Гиббс: Это от невнимательности, господин директор.

Пауза.

Рут: Хорошо… Ну и, какое другое… недоразумение?

Гиббс, нейтральным голосом. Это не 6457-й, господин директор, которого вы видели 17-го.

Рут: Гиббс.

Гиббс: Господин директор?

Рут: Простой вопрос…

Гиббс: Господин директор?

Рут: Вы надо мной издеваетесь?

Гиббс: Никогда в жизни, господин директор!

Пауза.

Рут: Очень хорошо. Вы только что сказали, что 17-го я разговаривал не с 6457-м. У вас есть доказательства, чтобы это подтвердить?

Гиббс: Да, господин директор, цифра номера, записанного в вашей записной книжке.

Рут: Какого номера?

Гиббс: По крайней мере, одна цифра номера, господин директор. Если могу себе позволить… (Он наклоняется над столом.) Вот эта.

Рут: Какая?

Гиббс: Вот эта. Это не семь, господин директор, это девять.

Рут: Девять?

Гиббс: Девять, господин директор. Это номер шесть тысяч четыреста пятьдесят… девять.

Рут: Боже мой, да конечно. Это девять. Согласитесь, что эта девятка написана не очень разборчиво!

Гиббс: На самом деле вы разговаривали с номером 6459, господин директор.

Рут: Надо полагать. Занятно. Как я мог подумать, что это семь? (Он резко поднимается.) Всё это смешно! Это неудобная система! (Он прохаживается по кабинету взад вперёд.) Не надо было бы использовать номера. Это всё только усложняет. Господи, почему не звать их по фамилии? У них у всех есть фамилии, не так ли?

Гиббс: Это ваш предшественник ввёл в употребление номера, господин директор.

Рут: Откуда вы знаете?

Гиббс: Я так понял, господин директор.

Рут: В то время вас даже здесь не было.

Гиббс: Нет, господин директор.

Рут: А я был.

Гиббс: Совершенно верно, господин директор.

Рут: Я стоял здесь, Гиббс, там, где вы сейчас. Я, тот кто с вами сейчас говорит! И я говорил да — господин-директор, нет-господин-директор, конечно-господин-директор. Как вы теперь. И я никого не подкупал, чтобы получить мою нынешнюю должность. Я поднялся по служебной лестнице до самого верха. Когда мой предшественник эээ… вышел на пенсию… меня пригласили занять эту должность. Вы знаете почему вы меня зовёте теперь господин директор?

Гиббс: Да, господин директор.

Рут: Почему?

Гиббс: Потому что вы сами в ту пору называли его господин-директор, господин директор.

Рут: Совершенно верно! (Пауза.) Иногда я говорю себе, что немного запаздал с некоторыми изменениями. Изменения — это порядок вещей, так? Или скорее, это в порядке вещей, это не порядок вещей, это в порядке вещей. (Пауза.) Тем не менее, иногда я себе говорю, что мог бы ввести ещё некоторые небольшие изменения… если бы у меня было время. Я не говорю большие изменения, ни значительные изменения. Я не вижу в этом необходимости. А эта история с номерами, например. Это так упростило бы жизнь называть их по фамилиям, вместо этих…номеров. Знали бы где находимся. В конце концов, они не уголовники. Это люди, которым нужна помощь, помощь, которую мы стараемся им так или иначе оказать, лучшее, что мы можем, лучшее, как мы это понимаем, чтобы им помочь вселить в них веру, веру в самих себя, веру в других, веру в… в окружающий мир! Нет? Не нужно забывать, что все эти люди были специально рекомендованы нам Министерством. Речь идёт не о каких-то там Томах, Диках или…или… Гарри. (Он молчит, думает, угрюмый взгляд.) Я часто себе говорю, что это должно им портить настроение, когда их называют по номерам. После нескольких лет прибывания здесь, некоторые их них рискуют забыть фамилию, данную им отцом при рождении. Или матерью. (Пауза.) Одна из целей этого учреждения, повторяю, снова вселить в них веру, да, веру, которая им позволит в один прекрасный день сказать: «Меня зовут… Смит!» Например. Это нелегко, нелегко, это понятно, но это в два раза труднее, когда нужно называть их, ээ… 5244-й, вы не находите? Мы теряем понятие об их фамилии и они теряют понятие об их фамилии. Иногда я себя спрашиваю, хороший ли это метод. (Он снова занимает своё место за столом.)