Читаем без скачивания Анисия - Диана Бойцова

В горле жутко першило, когда я делала первые слабые вдохи. Ртом ловила каждый новый глоток воздуха, наполняя сдавленную вакуумом грудь.

Глаза открыла позже. С трудом разлепила отяжелевшие веки и тотчас зажмурилась. Ударивший по уязвимой радужке свет ослепил меня до головной боли. В ушах словно что-то щелкнуло, и в висках противно застучало.

— Тише, тише, Анисия, не спеши, — прозвучал ласковый женский голос.

Я ощутила теплую, нежную ладонь на своей шее. Она пробралась к затылку и подложила подушку под мою голову.

— Ты еще очень слаба. Резкие движения могут тебе навредить.

Этот голос был совсем рядом, но казался далеким и приглушенным непрекращающимся металлическим гулом.

Я попыталась ей ответить. Увы, неудачно. В глотке будто застряли иглы. Вместо слов вырвался рваный хрип.

— Не напрягай голосовые связки, — посоветовала мне молодая женщина, заботливо поглаживая меня по плечу. — Знаю, у тебя много вопросов. Ты обязательно все узнаешь. А пока набирайся сил.

Головная боль вдруг стала затихать, тело утратило вес, дыхание уравнялось, и я снова уснула, чувствуя лишь холод иглы в вене на руке.

Сон унес меня туда, где было тепло и уютно. Я оказалась на вершине зеленого холма, откуда до самого горизонта простирались луга, леса, горы. Я видела, как ветер колышет тонкие стебли цветов. Слышала, как шелестят листочки на деревьях. Кожей чувствовала, как через меня проплывают облака. Это был рай. Пока небо не начало темнеть…

— Анисия, ты должна выпить воды, — разбудил меня тот же голос.

Теперь мне удалось открыть глаза. Все плыло. Я почти ничего не видела. Лишь размытые линии и силуэты. Но узнавала запахи. Особенно очень приятные духи. Завораживающие.

Моих губ коснулась коктейльная соломинка. С огромным трудом я втянула маленький глоток и с еще большим его проглотила.

— Отлично, — улыбнулась незнакомка. Взяла меня за руку и попросила сжать. Мои пальцы едва пошевелились. — Ты быстро восстановишься. Отдыхай.

Меня снова оставили в покое, но в этот раз я не уснула. Разум начал светлеть. Я лихорадочно перебирала в голове разные мысли, ища ответы на появляющиеся вопросы. Что со мной случилось? Где я? Кто эта женщина или девушка? В конце концов, кто я? Она назвала меня Анисией, но я даже имени своего вспомнить не могла.

Когда зрение, наконец, сфокусировалось, я разглядела комнату. Это была больничная палата, не иначе. Квадратная, с белыми стенами и панорамным окном, вид из которого был для меня недосягаем.

Я лежала на медицинской кровати с подъемным механизмом и прочими функциями. Рядом мигали светодиодными датчиками приборы. К моей груди, рукам и ногам были прицеплены электроды. Я была абсолютно голой, прикрытой лишь маленькой простыней от груди до бедер.

Воспользовавшись тем, что в палате больше никого нет, я напряглась всеми мышцами и сделала попытку привстать. Напрасно. Тело не слушалось. Зато умная машина моментально отправила мои изменившиеся показатели той самой незнакомке. Она буквально влетела в палату и, кинувшись ко мне, помогла снова лечь.

— Анисия, что ты делаешь? Тебе нельзя вставать. А если бы ты упала?

Нависнув надо мной, она принялась поправлять подушку, ощупывать мои руки и ноги, проверять работу приборов. А я тем временем разглядывала ее красивые черты лица, лежащие на плечах каштановые волосы, ровные пальцы с маникюром, тонкую фигуру, обтянутую белой рубашкой и светло-серой юбкой-карандаш до колен. На ее губах блестела ярко-красная помада, а большие зеленые глаза были обрисованы серебристыми стрелками. А еще она цокала каблуками туфель.

— Вы не врач, — сумела я пробормотать хриплым шепотом, преодолев боль в горле.

Она прекратила возню и, взглянув на меня, обезоруживающе улыбнулась:

— А ты и правда хочешь жить.

— Кто же не хочет?

— Ты побила рекорд, Анисия. Еще никто так быстро не восстанавливался после криосна. Всего семь часов. Ты удивительная девушка.

Я нервно сглотнула. В животе образовалась неприятная пустота. По рукам и ногам прокатились горячие шарики. Кое-как совладав с эмоциями, я спросила:

— После какого криосна?

Улыбка сошла с ее лица. Положив ладонь на мою руку, она с сожалением посмотрела мне в глаза и ответила:

— Ты провела в искусственном анабиозе почти сто пятьдесят лет.