Читаем без скачивания Подарок с неба - Олеся Янгол

Олеся Янгол

Подарок с неба

© «Ліра-Плюс», 2012

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Верю, что есть мир, в котором человеку не место, но те из нас, кто понял его, дословно, – счастливые люди.

Олеся Янгол – из тех!

В память о моём маленьком друге…

Мне кажется, мы обязательно встретимся…

Когда я был еще жив, у меня было имя, любимый дом и самый родной на свете человек – моя хозяйка. Встретились мы более десяти лет назад и с первого нюха, полюбили друг друга. Она сказала мне: – «Ты будешь Джипиком!», я с радостью согласился. Мне, не терпелось выбежать на улицу, чтобы похвалиться новым именем и такой чудесной девушкой, моей славной хозяйкой.

В роду у меня было много породистых тойтерьеров и кровь моя, весьма благородна по маминой линии. Прапрабабушки и прапрадедушки, все были тойтерьеры, и только мой папа оказался пинчером. Мамины родственники, поначалу, отворачивали благородные носики от ее избранника, но когда на свет появился я и шесть моих братиков и сестричек, все они дружно позабыли о снобизме и приняли моего папу и всех нас в одно свое многочисленное семейство.

Вскоре я расстался с родительским кровом и начал жить самостоятельной жизнью. За один год пришлось сменить двух хозяев. Я уже было отчаялся обрести спокойную собачью жизнь, как оказался в очередном доме, среди новых, незнакомых мне людей. Сперва было очень страшно, так как меня почти сразу же оставили одного в огромном доме. Я бегал по комнатам и обнюхивал все углы. Новые запахи пугали, но в то же время, очень нравились, и я подумал: – «Если здесь меня полюбят, я стану самым счастливым щенком на свете!».

Прошел целый час, а может и больше, но вот, за входной дверью загремели ключи, и в дом вошла Она, такая чудесная и прекрасная. Она увидела меня, схватила на руки и крепко обняла. А я обнюхал ее ресницы и лизнул в нос. Она сказала: – «Какой ты маленький, милый песик!». А я посмотрел в ее глаза и подумал: – «Какая славная, чудесная девочка!». Потом мы немножко поиграли в мячик, и она мне сказала:

– Я должна дать тебе имя!

Она написала что-то на бумажке, разрезала ножницами и положила в шапку. А потом закрыла глаза и, достав из шапки одну из бумажек – произнесла:

– Отныне ты будешь Джипиком! И сейчас, мы пойдем с тобой гулять!

Больше всего на свете я любил гулять. Стоило только хозяйке посмотреть на меня особенным взглядом, как я начинал радостно носиться по комнатам, потому что знал, что этот взгляд означал только одно:

– Гулять!

Во дворе у меня появилось много друзей и даже одна большая любовь на всю жизнь. Это была очень красивая дама, я обожал ее. Гуляли мы всегда вместе. И каждый раз я страдал от неразделенной любви к Динке. Так звали ту, которая снилась мне в радужных собачьих снах. Она не обращала на меня внимания, считала слишком маленьким и не серьезным псом. Она любила спаниеля из соседнего дома, а он любил ее. Вскоре у них родился сын, которого моя хозяйка подарила своему двоюродному брату. Он и по сей день проживает у него и при моей жизни мы несколько раз встречались. В общем, стали, так сказать, родственниками.

В жизни произошло много разных событий, веселых и грустных, смешных и опасных. Однажды, я чуть не умер от чумки. Я помню, как она рыдала, сидя у моего коврика, грея мою спину лампой по указу доктора, и моля Бога о моем исцелении. В это трудно поверить, но чудо произошло, я поправился. И только сейчас, после своей смерти, я узнал, что Бог действительно все слышал и видел! Внял ее молитвам и позволил мне прожить еще несколько счастливых лет. После болезни меня иногда трясло в лихорадке, но всякий раз, Она брала меня на руки, и словно отдавала всю свою силу, и я чувствовал себя лучше. Я ее очень люблю, даже сейчас, когда меня видишь только ты, маленький, несмышленый пес.

Моя смерть – это очень горькое событие, а ты еще так мал, что мне не хочется тебя огорчать. Скажу только, что прошло уже более двух лет. Умер я в пригородном автобусе, у Нее на руках. Она сильно рыдала, видя, как я страдаю. А я ничего не мог поделать, и не как не мог облегчить Ее страдания. Я умирал. С неба прилетел ангел и взял мою душу. Он отнес меня прямо к Богу и тот, усадив меня на колени, сказал: «Это еще не конец истории, и ты в ней сыграешь решающую роль». Он вновь отдал меня ангелу и тот спустил меня на землю, в огромный город, где я встретил тебя. И что мне теперь с тобой делать? И какую решающую роль я должен сыграть? Бог так мне и не сказал.

На темном пустыре, в миле от светящихся огней Большого Города, среди мусора и ржавых, разбитых автомобилей, лежал маленький, пушистый комочек. Он уже не трясся от холода и не плакал от страха. Он знал, что рядом с ним сидит друг, который не даст его в обиду и не оставит одного.

Он родился совсем недавно и учился делать первые шаги. Толстые белые лапки, в черных пятнышках, смешно заплетались, и он падал, делая неуверенный шаг. Но с каждым разом шел все лучше и лучше. Ему было, у кого учиться.

Рядом, эта парочка, смотрелась презабавно. Маленький черный тойтерьер, ступавший уверенно и чинно и большой, неуклюжий щенок долматина, спотыкавшийся, и всякий раз, оглядывающийся на своего старшего друга. Малыш был не совсем чистокровным. На его мордочке, там, где по всем правилам экстерьера должны быть черные пятнышки, красовались ярко палевые, почти красные кляксы. Может быть, по этой причине новорожденный щенок оказался на свалке, далеко за границами Большого Города.

– Если ты постоянно будешь спотыкаться, то вконец разобьешь свой нос, – Джипик подбежал в очередной раз к щенку.

– Посмотри на свои лапки, у тебя их четыре, а это вовсе не лапа, а хвост и не стоит пытаться им шагать.

Песик, лежа на спине, поднял свои шарнирные лапы и с интересом взглянул на них. Потом поднял голову и уставился на черный, остроконечный хвост, словно маятник, шатающийся из стороны в сторону. Его глаза смешно скосились в одну точку, следя за самостоятельным хвостом. Тот, словно отдельное существо, жил своей жизнью и вовсе не желал слушаться хозяина. Он вилял во все стороны и словно приглашал поиграть. Щенок принял условия игры и начал ловить свой веселый хвост, но тот постоянно ускользал. Это так развеселило долматина, что он вскочил на все четыре лапки. И, не задумываясь над тем, что еще плохо умеет ходить, стал носиться кругами. Он изгибал спинку, пытаясь приблизиться к хвосту. А вконец разыгравшись, так крепко цапнул свой хвост, что взвизгнув от боли, уселся в пожухшую, сырую траву и недоуменно раскрыл и без того огромные, черные глаза, всем своим видом вопрошая:

«Что случилось?»

Через мгновение глаза наполнились слезами, и он решил заплакать. Очень уж ему стало обидно. Вот только от чего? Конечно, от боли, но болел-то хвост, ведь это он укусил его, а не на оборот. Почему же было так больно?

– Ты получил от жизни свой первый урок.

Джипик важно шагал вперед-назад и словно старый, мудрый учитель, читал лекцию: – Из этого урока ты извлек две пользы; во-первых, научился нормально ходить, а во-вторых, ты понял, что хвост это не что иное, как ты сам. И если больно хвосту, то больно и тебе.

«Да, наверняка я должен быть таким важным, строгим и мудрым учителем. Может это и есть моя решающая роль!»

Так размышлял почти невидимый песик, весьма довольный своей новопридуманной ролью.

Сквозь моросящий, холодный, осенний дождь, покинув свалку, две маленькие, четырехлапые фигурки, двигались навстречу огням Большого Города.

– Я не знаю, зачем я веду тебя именно туда, – рассуждал Джипик, – просто какое-то внутреннее чувство подсказывает, что это правильное решение.

Щенок уже освоился. Ему так понравилось бегать, что он нарезал круги вокруг своего старшего друга и нисколько не уставал. Он чувствовал себя абсолютно счастливым, единственное неудобство доставлял его пустой животик, который непрестанно урчал. От этого урчания долматин пугался и принимался бегать еще быстрей, но урчание становилось все громче. Песику показалось, что в животике кто-то живет своей собственной жизнью, но в его воображении было еще так мало образов, что он смог представить только ржавую машину без одного колеса, ту, которая лежала на боку, неподалеку от его прошлого жилья. Эта машина каталась туда-сюда и урчала. Вот она-то и пугала.

– Р-р-гав! – сказал щенок.

Урчание прекратилось, машинка в животике остановилась и удивленно вскинула вверх свои фары-глаза:

«Кто это там гавкает? Я тебя не боюсь!»

И снова заурчала и заездила.

– Гав, гав,…гав!

Песик сел на травку и уставился на свой розовый живот.