Читаем без скачивания Европа и душа Востока. Взгляд немца на русскую цивилизацию - Вальтер Шубарт

Вальтер Шубарт

Европа и душа Востока. Взгляд немца на русскую цивилизацию

© Шубарт В., 2023

© Антипенко З.Г., переводчик, 2023

© ООО «Издательство Родина», 2023

Посвящаю моей жене и товарищу Вере Марковне Шубарт

Введение

В основу этой книги положено мое единственное и сильнейшее переживание – осмысление противоположности между человеком Запада и человеком Востока. Это осмысление пронизано предчувствием не гибели, а обновления жизни. Оно навеяно не опасностью, нависшей над Западом, а пробуждением Востока. И возникло оно, как географически, так и духовно, не внутри романо-германских народов, – а в точке[1], из которой можно было бросить взгляд на Запад как нечто целостное.

Главная моя цель – писать не о России, а о Европе, однако о Европе, увиденной с Востока. При этом важно не столько констатировать события прошлого, сколько отразить становление грядущего. Ведь цель живой мысли – это всегда соучастие в созидании необходимого будущего. А это будущее – всемирная борьба между Западом и Востоком, примирение между ними и зарождение всемирной западно-восточной культуры новой эпохи, носителем которой будет иоанновский человек.

На свете всегда будут существовать немногие люди, устроенные так, что именно через них, возможно преждевременно, в мире появляется новый элемент духа. К этим немногим и обращена моя книга. В ней – призыв к солидарности лучших, которые открываются навстречу новому и одновременно спасают для него непреходящее из наследия своих отцов. Что было бы с человечеством без таких людей? О них, как правило, молчат в те годы, когда они живут. Зато им принадлежат столетия после ухода их из жизни.

Последняя проблема Запада

Ритмика мировой истории (учение об эонах)

Согласно закону эволюции, действие которого мы ощущаем, не будучи способны до конца его уяснить, духовные события совершаются в некоей ритмической последовательности. Пред взором, обращенным в прошлое человеческой истории, выделяются отдельные эпохи с ярко выраженными типическими чертами, определяющими духовный облик как всего общества, так и отдельных личностей. Эонические архетипы[2], изначальные душевные прообразы с резко очерченным характером, в вечной смене следуя один за другим, стремятся найти свое воплощение в живущем человеческом поколении. Развитие того или иного архетипа, его борьба против своих предшественников и преемников придает истории культуры ритм и, в известной мере, напряженность и противоречивость.

Действие эонического архетипа превосходит рамки наций и рас. Он может охватывать целые континенты. Трудно определить границы его проявления, но в сфере своего господства он пронизывает своим своеобразием все, вплоть до последнего индивида, не лишая его при этом нравственной свободы. Отдельная личность вынуждена ориентироваться на этот архетип: она может либо воплотить его, либо воспротивиться ему, но не может его игнорировать. Она вынуждена его признать. Ведь и сопротивление есть форма признания. Эонический архетип ставит великие проблемы эпохи. Он заставляет звучать доминанту, относительно которой отдельные личности в виде контрапункта ведут партию высокого голоса. Он определяет широкие духовные рамки, в которых индивидуумы, с их частными желаниями и целями, движутся в меру своей нравственной свободы.

Всякий раз, когда человечество оплодотворяется новым архетипом, повторяется начальный процесс созидания и культуру охватывает кипучее ощущение молодости. Только тогда кажется найденным смысл бытия. Все существовавшее ранее осмеивается, разрушается, отбрасывается как изжившее себя. Начинается «новое время». Но и оно постепенно стареет, уступая место более новому. Видимо, за этой сменой ионических архетипов скрывается какой-то непостижимый закон, согласно которому божественные силы вливаются в материальный мир и вновь покидают его. Об этой закономерности мы можем лишь догадываться, до конца уяснить ее нам не дано. О ней можно говорить лишь иносказательно или молчать.

Учение об эонах, которое я здесь развиваю, имеет своими истоками древнейшую сокровищницу человеческого духа: буддийское учение о кальпах[3], учение о четырех возрастах мира у персов[4] и иудеев (Книга пророка Даниила[5]), древние саги индусов и мексиканцев о вечной смене крушения и обновления мира. Эмпедокл[6] высказывал ту же мысль следующим образом: «Мир находится в вечном колебании от ненависти к любви и от любви к ненависти. Всегда бывают целые эпохи борьбы и ненависти, и также неизменно, как времена года, на смену им приходит новый расцвет более светлых времен». У Гераклита[7]эта мысль скрыта в следующем физическом определении: «Периодически происходит смена воды огнем и огня водой». С точки зрения естественных наук эту формулировку признать нельзя, но с точки зрения метафизики тут есть доля истины. Она становится очевиднее, если сделать ударение не на элементах, которые, якобы, сменяют друг друга, а на самом понятии «смена». Гераклит хотел этим сказать о ритмичности мировых событий, о том, что было для него очевидным. Но, когда он пытался облечь эту мысль в слова, он выражался неясно и говорил о воде и огне.

Во времена Средневековья и в последующую за ним нехристианскую эпоху воззрение на ритмичность мира было, хотя и по разным причинам, забыто. Средневековье, с его преобладающим чувством успокоенности, было слишком статично, Новое время с его волей к власти – слишком одержимо стремлением к прогрессу, чтобы увидеть в истории волнообразность движения – это вечное вверх и вниз. И все же мысль о ритмичности происходящего не совсем угасла. Ее можно найти у Гете[8], который усматривал в мировых процессах систолы и диастолы подобно биению некоего мирового сердца. Ее можно найти в учении Ницше[9] о вечном возвращении и в теории Шпенглера[10] о типах культуры. Ощущение эонов присутствует и в таких выражениях, как «дух времени», «дух эпохи»; в таких терминах, как готика, барокко, рококо, которые, правда, лишь в частной области культуры отражают своеобразие нескольких поколений независимо от границ отдельных народов. Наконец, слово «современник» достаточно красноречиво говорит о том, что жизнь в одном и том же эоне представляет собой не просто малозначительное совпадение по времени, а единение людей во времени, общность их судьбы, что имеет, по меньшей мере, то же значение, что и принадлежность к одной нации.

Персы и иудеи с верной интуицией ограничивали число мировых эпох четырьмя. Действительно, имеются четыре архетипа, которые сменяют друг друга и в зависимости от своего доминирования создают гармоничного, героического, аскетического и мессианского человека. Они отличаются друг от друга той жизненной установкой, которую люди принимают по