Читаем без скачивания Старорусская ворожба и гадания - Леонид Моргун

Леонид Моргун

Старорусская народная ворожба и гадания по священным и отреченным книгам

С комментариями и пояснениями

 © Л.И. Моргун, 2015.

Предисловие. О верованиях Древней Руси и ворожбе

На Руси обычай ворожить или отправляться за советом к ворожее имеет весьма давние корни, настолько давние, что они теряются в дебрях языческих веков. Прежде того как на Русь пришли Перун и Велес, среди славянских племен проживали люди, известные как ведуны, вещуны, волхвы и доки. Все это суть одно и то же – люди, владеющие приемами и навыками ворожбы. Их нельзя причислить к категории друидов или жрецов, магов или чернокнижников, поскольку они не поклонялись тем или иным богам, не творили магических деяний и не имели никаких книг. Их можно сравнить разве что с позднейшими монахами-отшельниками, которые уходили от мира и пытались познать мир в себе. Они не владели письменностью и знания свои передавали по наследству изустно. Между тем известно, что первые языческие храмы (капища) появились по инициативе князя Владимира, лишь незадолго до крещения Руси.

В каких же богов веровали наши предки? Мы устойчиво повторяем байки позднейших ученых про Перуна, Даждьбога, Велеса, не имея о них каких бы то ни было письменных источников (кроме пресловутой «Велесовой книги», в которой легендарно решительно все – от ее якобы находки до ее якобы расшифровки.). Нет о них упоминания и в самых ценных литературных памятниках Древней Руси – народных песнях и народных мифах-сказках. Вместо языческих богов героям наших мифов (Иванушкам или Аленушкам) помогают или вредят… животные! Могучий и преданный Волк, добродушный Медведь, волшебница Щука, проказница Лиса, отважный конь Сивка Бурка, пламенная птица Сирин. Нет, наши предки не творили себе кумиров из бревен и камней, не поклонялись тотемам, но верили в духов, живущих в животных. Эта религия называется теротеизмом, и она была свойственна многим древнейшим культурам мира – древнеегипетской, древнеиндийской, древнеафриканской. Ну и древнерусской, естественно, поскольку исконно русскими божествами были божества природные – духи лесов, полей, озер, домов, которых олицетворяли те или иные, наиболее примечательные животные.

Единственными признаками божеств (бессмертие, всемогущество, повелевание силами природы) русская мифология наделяет только крайне отрицательных существ – (коварную) Бабу-Ягу, грозного (хотя и смертного) Змея Горыныча и Кощея Бессмертного (весьма жестокого, но все же смертного). Логика русского человека была несокрушимой – добро, оно добро и есть, а зло – оно от лукавого. Добро – это все то, что не зло, а если зло творится, то его носителя все равно не победишь (коли ты не богатырь), значит надо его умилостивить, то есть дать взятку. Отсюда происходят обряды умасливать домовых, банников, овинников, всякую дворовую нечисть, отсюда же исходит неистребимое на Руси (и позже в России) взяточничество. История показывает, что взяточник в итоге все равно будет наказан промыслом Божьим, но до этого еще много может утечь воды, так что спокойнее будет вовремя от него откупиться.

Можно предположить, что именно из-за всеобщего всенародного безверия князь Владимир принялся насаждать на подведомственных ему землях религию, которая могла бы сплотить отдельные живущие на территории нашей страны племена в единый народ. Похоже, что князь долгое время колебался между одной религией и другой, склонился было к язычеству и стал воздвигать кумиры богов (до него в Киеве храмы если и были, то лишь у нескольких христианских общин, возникших с Аскольдовых времен); начал приносить богам кровавые человеческие жертвы, но в итоге сделал окончательный выбор в пользу христианства. И выбор этот был сделан вовсе не от того, что «веселие на Руси есть пити», а потому что христианская Византия была несравнимо более могущественным государством, чем исламская Хазария или иудейская Булгария. Именно такой князь Владимир Красное Солнышко хотел видеть и русскую землю. Так что выбор был сделан мудро и правильно.

Собственно, потому христианство так органично прижилось в русском народе, что никаким особым богам наши русские предки не поклонялись. К тем же народам, у которых действительно сложились языческие культы – чуди, мордве, коми и проч. – христианство шло гораздо более долгим и сложным путем и дошло в итоге лишь к XVII–XVIII векам.

Вообще к религии у русских людей всегда было двойственное отношение – с одной стороны, безусловная истовая вера в Бога и святых угодников, с другой – ироничное «на Бога надейся, да сам не плошай» (см. у В.И.Даля «Русские пословицы и поговорки» в соотв. разделе). Такое же двойственное отношение сложилось в народе к служителям культа и к властям предержащим. Таким образом, можно говорить об определенной черте русского национального характера. Если сказать, что народ наш просветлен и всею душою тянется к православию, то это будет неправдой, ибо далеко не весь наш народ просветлен, и 73 года насаждавшегося атеизма основательно повыветрили в нем веру в Бога. Если же сказать, что народ наш тёмен и в нем живет единодушная вера в силу ворожбы, это тоже будет ложью, поскольку далеко не все русские и не во всех случаях жизни прибегают к помощи гадалок и целителей. Но даже если такое и случается, то это в народе не считается каким-то особенным грехом, изменой Господу или суеверием. Ворожба для русского человека обычна, даже обыденна, поскольку к ней на Руси, а позже и в России прибегали всегда – всегда пытались предугадать будущее, найти способ сохранить себе жизнь и здоровье, как в военное, так и в мирное время, внушить симпатию к себе, как у лиц противоположного пола, так и у начальства. Происходило это потому, что и на Руси и позже в России всегда был крайне низкий уровень медицинского обслуживания, совершенно наплевательское отношение властей к жизни и здоровью подданных и чрезмерно высокий уровень угодничества и взяточничества (тест: найдите 10 отличий с бытием современной России)

Я решил собрать в этой книге сведения о различных видах ворожбы, таких как ворожба предсказательная, целительская и любовная. Некоторые виды ее раннего, еще языческого происхождения, другие возникли в христианское время, иные – такие как ворожба на картах и кофе – в новейшее время, в Петровские времена. Но от этого ворожба не становится менее увлекательным занятием. Не хочется называть ее полезной или вредной – она есть, она бытует в нашем народе, пусть такою же и остается.

Глава 1. Библиомантия, как особый род гадания

Дар прорицания – дар божий: вот почему злоупотребление им есть обман, который подлежит наказанию. Когда у скифов случалось, что предсказание их прорицателя не оправдывалось, они сковывали его по рукам и ногам, бросали на устланные вереском и влекомые быками повозки, а затем сжигали на них.

Поэзия и прорицание

Желание знать будущее, порою превращается в самую настоящую потребность. Оно вполне понятно у человека во всякое время, при любой культуре еще в отдаленные времена жизни человечество создало богатейшую пророческую литературу, как на Древнем Востоке (каковы, например, книги иудейских пророков, откровения), так и у античных народов(Сивиллины книги, libri fatales у этрусков). Этому же стремлению обязаны своим происхождением древнехалдейская астрономия, средневековая астрология, античные оракулы различных типов (Додонский, Дельфийский, Трофониев и проч.); тому же стремлению обязаны своим началом бесконечные в своем разнообразии способы гадания, как средство заставить высказаться высшую силу, будет ли это языческое божество или христианский Бог; в различных явлениях природы, в различных событиях жизни человека, в комбинации этих событий стараются видеть указующий перст судьбы, Божества. Понятия о гадании и пророчестве становятся весьма близкими в сознании человечества.

Еще в древние времена отдельные личности получали особенную славу людей, обладающих даром предвидения, даже иногда специально какого-нибудь рода. Самым блестящим в ряду этих людей был, разумеется, Орфей, легендарный певец и философ фракийского происхождения, имя которого связано как с ранней историей греческой литературы, так и с историей греческой религии, в которой он является установителем особого вероучения и религиозных обрядов и учредителем секты, названной по его имени орфиками. Он считался сыном фракийского царя Эагра, бога реки, и музы Каллиопы (хотя по некоторым сказаниям, Орфей был сыном Аполлона, его учеником и учредителем в честь его культа, однако это лишь сказания, поскольку он в таком случае не пользовался бы поддержкой бога Гермеса). Он жил в догомеровскую эпоху, и, как явствует из мифов, общался с языческими божествами древней Эллады. Его лира издавала такие чудные звуки, что дикие звери выходили из своих логовищ и следовали за ним; деревья и скалы сдвигались со своих мест, чтобы послушать его дивную игру. Из мифологических сказаний об Орфее особенно распространен миф о спуске певца в подземное царство за своей погибшей женой Эвридикой. И несмотря на то, что покровительствовал певцу сам бог Гермес, что даже адский трёхглавый пёс Цербер был умилен звуками его лиры, что снизошли к нему даже правители ада Гадес и Прозерпина, так и не смог он вывести жену из ада в силу пресловутого женского любопытства. Конец поэта был ужасен и трагичен: окончательно потеряв Эвридику, Орфей влачил жизнь в одиночестве, чуждаясь женщин или, по некоторым сказаниям, перенеся свою любовь на юношей. По сказаниям позднейших мифографов, Орфей участвовал в экспедиции аргонавтов в Колхиду; при звуках его лиры море не шумело; двигавшиеся скалы-симплегады остановились на месте, чтобы пропустить корабль «Арго», и с тех пор остались прикованными на своих местах; благодаря его игре был усыплен дракон, стороживший золотое руно в Колхиде, и выполнена трудная задача аргонавтов – достать это руно. По одним сказаниям, Орфей умер от тоски по Эвридике; его могилу показывали в Пиерии, возле Пимплейского источника; фракийцы рассказывали, что соловьи, свившие гнезда возле могилы поэта, пели приятнее и громче прочих соловьев. По другому сказанию, Орфей был растерзан спутницами Диониса менадами то ли за непочтение к культу Диониса, то ли за ревность к памяти Эвридики. Овидий в своих «Метаморфозах» рассказывает, что менады, убив Орфея своими тирсами[1], растерзали его труп, раскидали части его по долине Гебра, а голову и лиру бросили в реку, которая вынесла останки певца в море и принесла к Лесбосу; здесь, в Антиссе, в память поэта был поставлен жертвенник.