Читаем без скачивания ссыльнопоселенец - 2 - Владимир Стрельников

Владимир Стрельников

ссыльнопоселенец — 2

Механические часы на стене звонко отсчитывали секунды. Правда, я каждое утро подводил их, выбирая разницу между земным и местным временем, благо с работающей нейросетью это никаких проблем не составляло. Голый камень стен украшала пара картин, довольно умело нарисованных пейзажей, в грубых рамах из мореного ореха, рядом висели несколько реплик кремневых и капсюльных ружей. Одну стену прикрывал гобелен, изображающий космическую станцию и пару корветов на подлете к ней, на орбите Земли. Правда, с опознанием корветов трудновато, что-то среднее между нашим, земным 7003 проектом и «Юнлингом» Евросоюза. Станция же вылитая «Сатурн — 31», правда, что этот антикварит, распиленый на иголки окола ста лет тому назад, около Земли делает, понять невозможно. Само собой, картины покупала девушка, а вот гобелен и дульнозарядки купил я.

У этой же стены стояла оружейная пирамида из светлого бука, в которой был довольно внушительный набор ружей и винтовок, великолепно гармонирующий с общей обстановкой в комнате, но странно смотрящийся рядом с изображением относительно новых космических кораблей.

Красивая девушка, да-да, та самая, что покупала картины, в пушистом сером свитере на голое тело, сидела на подоконнике, обняв обнаженные колени руками и положив на них голову. Роскошная черная коса была переброшена через плечо, и лежала на высокой груди. Девушка грустила. Сидела и смотрела на улицу сквозь грубокатанное стекло, на которое попадали и тут же замерзали дождинки.

— Дождь. Представляешь, Матвей, идет дождь! Две недели морозов, Великая уже встала, и дождь! — Вера отвернула голову от заледеневшего стекла, и поглядела на меня, валяющегося на кровати. — Ты вообще сегодня вставать думаешь?

— Воскресенье же, Вер. Можно и поваляться. — Я потянулся, хрустя суставами, и с огромным удовольствием зевнул. — Так сказать, и у тебя, и у меня законный выходной. Герда и то вон, вставать не хочет.

Голована подняла тяжелую голову с лап, и коротко, гулко гавкнула. Потом передала ощущение мокрой шерсти и холодного ветра, который мешал идти по ледяной корке.

— И гололед, Герда передает. Неужели ты хочешь куда-то идти? — Я, в конце концов, сел на кровати.

— Я хочу в ресторан. Не в трактир, а в «Царь-рыбу»! Красиво одеться, вкусно поесть, послушать музыку. Матвей, неужели тебе это непонятно? — На меня рассерженно глянули сине-зеленые глаза. Кстати, я обратил внимание на одну особенность — когда Вера сердится, то у нее глаза как будто искрятся. Такое впечатление.

Когда я спросил у нее, почему так, мне прочли целую лекцию по менталистике. В общем, все дело в моей возросшей чувствительности, и в том, что Вера мне очень близкий человек. Потому мне и кажется, что глаза искры мечут, так я воспринимаю резкое ментальное излучание. И, по словам Веры, есть несколько чрезвычайно сильных менталистов, которые могут лишить человека сознания ментальным ударом. При этом другие менталисты видят молнию, поражающую жертву, которая вылетает из глаз атакующего. Прямо-таки фантастический фильм, из старых, еще 2Д.

— Все, понял. Но, наверное, это надо или обед, или на ужин идти. Сегодня воскресенье, так что лучше на обед. — Я, в конце концов выбрался из кровати, подошел к тлеющим в камине дровам, и подбросил несколько поленьев. Из-под колотых деревяшек появилась струйка дыма, и вскоре веселые язычки пламени побежали по кускам дуба и бука. — А вообще, я тоже могу приготовить что-нибудь. Молчу-молчу, — усмехнулся я, глядя на возмущенную девушку. И, коварно подкравшись к ней, схватил ее в охапку, и пару раз крутнулся вместе с ней. — Но тогда, солнце мое, тебе придется компенсировать мой душевный голод и телесные страдания! — И оказавшаяся в кровати девушка была лишена единственной одежды. Впрочем, Вера от этого ничуть не смутилась, и вскоре ведущая роль перешла к ней. На какое-то время.

Так что на поздний обед в «Царь-Рыбе» мы собрались изрядно проголодавшиеся. Зато с отличным настроением. И даже гололед нам его не испортил. Наоборот, развеселил.

Герда, правда, не пошла, пожаловалась на ноющую лапу. Так мы пообещали ей принести чего-нибудь вкусненького.

— Здравствуйте, Вера, Матвей. — К нам подошла молоденькая белобрысая девчонка, Елена Котова, дочь хозяина этого заведения. Да, хозяин этого ресторана уже почти тридцать лет как здесь. Умудрился в то время найти себе женщину, сумел отстоять, сумел вместе с ней родить и выходить трех отпрысков. А это по тем временам реально подвиг. — Ваш любимый столик свободен, так что усаживайтесь. Вот, пока держите меню, а я схожу к музыкантам. Они с удовольствием для вас сыграют.

Ну да, как-то получилось, что и Вера, и я стали в Звонком Ручье своими. Вера врач, я офицер полиции. Если Веру женщины любят, и даже почти боготворят, то меня просто уважают. Надеюсь, что заслуженно.

— Сейчас они появятся. А пока вот, меню. — Мы едва успели устроиться за столиком из великолепного дерева, как Лена прибежала снова. — Вера, потрясающе выглядишь! Роскошное платье! Эх, еще бы туфельки на высоких каблуках, как в журналах мод. — Ни разу не бывавшая за пределами этой планеты девчонка грустно вздохнула.

Мда, планеты. Как оказалось, у нее есть название. Точнее, целых два. Номерное человеческое, и на языке Прошлых. Нантли, или мать. Тут, правда, не все так просто, по словам Веры. Не просто мать, а мать всего сущего, вроде так правильно перевести ее ощущения. В принципе, абсолютно верно, Земля тоже мать человечества.

— Лен, у тебя итак каблучок восемь сантиметров, не меньше. Для того, чтобы каблук сделать выше нужны уже серьезные технологии. — Улыбнулась Вера, поправив на коленях нежно-голубое платье. На самом деле великолепное, Айк, владелец универсального магазина и по зову души местный кутюрье свое дело знает отлично. И самое главное, он получает от этого удовольствие. Для него нарядно одеть красивую девушку настоящее наслаждение, и он тратит на это немало времени.

Так что Вера выглядит потрясающе. Такой девушке в таком платье и в ресторан верхнего уровня на Земле вполне пройтись можно, не потеряется. Напротив, внимание ей гарантировано. И от мужчин, и от женщин. Только вот если и состоится это, то очень не скоро. Вера отказалась покидать меня, категорически. А у меня — пожизненное.

Вся эта планета, этот ресторан, наш флигель, этот поселок — это все тюрьма. Планета ссыльных. Я здесь уже пару месяцев, и надо сказать, что это время было достаточно бурным и деятельним. По крайней мере, кой-какую карьеру что Вера, что я уже сделали.

— Что возьмем, Матвей? Смотри, сколько тут всего интересного. — Вера передала мне меню. — Бобрятина, запеченая с белыми грибами и картофелем — это как, вкусно?