Читаем без скачивания Тыквоголовый Джек на Дикой Охоте (litres) - Лучезар Ратибора

Лучезар Ратибора

Тыквоголовый Джек на Дикой Охоте

Мы летели, как ужас на крыльях ночи, как самый тёмный мрак во тьме. Я посередине на своей верной колеснице, запряжённой Рвущим и Метущим, адскими рысаками. Справа – прорва теней, черень которых была видна даже в густом лесу глухой ночью. Слева – вурдалаки, тоже стая. Такие мы разные, и всё-таки вместе в эту волшебную ночь Хэллоуина. Проскальзывая призраками сквозь непролазную чащу, мы преследовали бросившего вызов мага. Станет ли он жертвой, время покажет. До рассвета борьба непредсказуема, как напоминает мой многовековой опыт. Мы кричали и визжали, наши инфернальные голоса, отчётливо слышные магу – здесь я точно уверен – должны были заставить чуть ли не лопнуть человеческие барабанные перепонки. Но нет, смотри-ка: чародей держится, бежит, умудряется увиливать от метких теней. Я покрепче сжал хлыст в левой руке, ярче вспыхнул огонь в моей голове, заржали кони, почуяв безмолвную команду совершить максимальное ускорение. Р-р-раазз! Кончик хлыста долетает до шеи мага, оставляя кровавый след. Есть! Попал!..

***

Так. Что-то я сразу рванул с места в карьер. Надо отмотать назад. Представиться хоть для приличия. Вы все меня прекрасно знаете. Я – Тыквоголовый Джек. Да-да, тот самый, чья физиономия у вас возникает на внутреннем взоре при слове «Хэллоуин». И, конечно же, вы помните мою историю, и почему именно тыква стала символом вашего праздника (даже, скорее, нашего праздника, чего лукавить). Как не помните? Вообще не знали? Тогда приготовьтесь, детишки, сейчас я вам устрою небольшой мифологический ликбез.

Раньше я был человеком из плоти и крови. Прямо, как вы. Жил я в Ирландии очень давно, аж в четырёхсотых годах нашей эры. Когда ещё Святой «Покровитель ирландского пива» Патрик не покрестил всё местное население. Но уже старательно пытался. Был я кузнецом, хорошим кузнецом, мастером своего дела. А про кузнецов сами знаете, какая слава ходит. Знаете же? Ладно, я скажу, чтобы вновь не ставить вас в неловкое положение: про кузнецов и мельников всегда шла народная молва, что они колдуют, что водятся с нечистой силой. Нет дыма без огня. Чародействовал понемножку, конечно. Потому как с магией куда успешнее огонь горит, железо под молотом слушается, как дрессированное, саламандры – духи огня – не хулиганят. Да и в целом жизнь веселее и ярче, когда мир наполнен магией.

В общем, к тому времени уже много стран покрестили, то бишь христианизация пошла по всему миру. А я планировал после смерти переселиться в Сид – волшебную страну блаженства. Сид – это другой мир, куда отправились жить различные волшебные существа, вытесненные людьми с их исконных земель. Туда же отправлялись после смерти все ирландцы. Там живут все наши предки. А здесь внезапно все правила поменяли. И дали какой-то куцый выбор: либо в рай, либо в ад. Выбор богатый, аж закачаешься! Особенно «притягателен» рай, в котором ни родни, ни друзей, какие-то облачка. Что-то рот у меня открывается. Ааа, это зевота от такой перспективы. В аду хоть какая-то активность.

Жил я, не тужил со своей любимой красавицей-женой. Боги детей не даровали, но нам хватало душевного тепла друг друга. Она была моей царицей, моей королевой, усладой глаз моих. Я смотрел на неё, держал за руки и понимал, что именно моя Мэррид даёт мне силы и цель жить и двигаться дальше. Это не значит, что я не видел жизни вокруг. Просто моя благоверная наполняла смыслом всю эту жизнь. Что бы я ни делал, я вершил с оглядкой на Мэррид, словно всё это – для неё, ради неё. Она дарила мне свою интуитивную мудрость, направляя мои силы. Она была моей опорой и поддержкой. По мере сил я старался равноценно отвечать её вкладу в наш союз.

И всё-таки её забрали у меня. Напала чёрная лихорадка. И унесла она мою Мэррид из этой жизни. Плакал я, горевал, да и запил, не видя смысла в дальнейшем существовании. Не скажу, что от спиртного стало веселее, но забыться помогало. Как-то я ещё продолжал работать, добывая себе деньги на горькое зелье. И всё дочиста пропивал, мечтая о завершении своего жизненного пути. И втайне всё-таки надеясь, что моя Мэррид ждёт меня в Сиде и что я тоже туда попаду. И буду жить в стране предков со своей ненаглядной, с моей любимой Мэррид.

И будто кто мои мысли подслушал. Как-то пришёл я, как обычно, в кабак, дабы обрести забвение для израненного сердца. И подсел ко мне плут. С виду обычный хитрюга. Но я видел его нутро. Не человек то был, а демон. У меня, кузнеца-мага, глаз намётанный, быстро вычисляю иномирных. В легенде говорится, что сам Дьявол пришёл за моей душой в подошедший смертный час. Враки! У Владыки Тьмы других забот, покрупнее, хватает. Так, один из легиона прибыл. Не совсем мелкая служивая сошка, таки один из Маркизов бесовских. Но точно не Хозяин Адских просторов.

– Всё, Джек, пришёл твой час. Ты так хотел поскорее завершения жизни – вот и дождался. Конечно, в Сид ты не попадёшь, правила посмертия немножко изменились. Ты, как колдун, знающийся с нечистой силой, по новым правилам отправишься в ад. Пожаришься пару сотен лет с раскалённым трезубцем в одном месте до следующего перерождения, – тут демон расплылся в волшебной улыбке, он был так радостен и счастлив, будто переел сладкого.

И знаете что, други: вот не захотелось мне в ад, прямо совсем ни малейшего желания не возникло. В волшебную страну, в другой мир, куда уходили мои предки – с радостью бы отправился. А тут в свежесделанный офис нового культа – не хочу. Там, небось, потолки ещё даже не успели просохнуть после ремонта. И родилась в голове идейка.

– Дружище, конечно, сейчас же пойдём в ваши чертовские чертоги. Только давай выпьем немного. Всё-таки последние часы доживаю на земле. Тебя как, кстати, кличут?

– На Земле моё имя известно как Марбас. Называю его тебе смело, поскольку это имя внешнего круга, использовать его для подчинения не получится. Давай выпьем, хорошо. Только смотри, не пытайся хитрить! Я тебя быстро раскушу: обманщика не обманешь!

– Что ты, Марбас, даже в мыслях не было пытаться смошенничать. Сам тебя ждал, мечтая поскорее умереть, – лукаво улыбнулся я. – А про тебя читал, слыхал. Даже помню, что помощь от тебя кузнецам может быть. Правда, от вашей братии помощь гниловатая. Один дар