Читаем без скачивания Как всегда - Саша Чекалов

Как всегда

Саша Чекалов

© Саша Чекалов, 2016

ISBN 978-5-4483-1150-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Внезапно снег

На землю опустилась как бы нега, —

и в самый раз тут выспаться бы, но

давно я не видал такого снега!

А он летит и бьётся мне в окно,

как будто мотыльки (но не на пламя),

как будто саранча (и фиг бы с ней)…

Как будто всё, что было между нами

в течение минут, часов и дней,

не льдинками нанизано на нити,

а тонет в толще разностей и сумм

и немо умоляет: «Обманите!

Скажите, что пурга – лишь белый шум!»

…Да, чуял холод с самого утра твой;

да, в самый раз бы мне утратить речь,

но эта нега кажется неправдой…

И значит, ни к чему её беречь.

Вечер

Стынет молоко

обступивших сумерек;

В нём, как лягушки,

мы масло надеемся

взбить… Похоже, напрасно.

Хочу познакомиться…

Хочу познакомиться с кем-то из библиотеки,

и чтобы она не мечтала об ипотеке,

и чтобы она не ходила на йогу и фитнес, —

и чтобы не трогал ничуть никакой новый хит нас!

Конечно, сперва мне роман дописать было б нужно,

работу найти, и полы подмести, и принять уже душ! – но…

такая весна за окном: запоздалая, робкая, – словом,

не нужно пока говорить, что влюбиться в меня тяжело вам:

и так уже духом упал, будто нюх потерявшая псина…

Эй, нимфа из букинистического магазина,

приди в мою жизнь, и заполни её, и останься,

чтоб жили – от песни до песни, от танца до танца…

от пенсии к пенсии… от перевода до гранок…

Весна – это время, когда выздоравливает и подранок

и прыгает, прыгает… шепчет:

«Хочу познакомиться с кем-то!» —

и каждая строчка внезапно интимна, хотя и анкетна.

Но – стеклопакетно таращится дом на аллею,

там голуби и воробьи… Ни о чём не жалею.

Внутри всё расслаблено, всё невесомо, бескостно.

Душа замерла

в предвкушении чуда знакомства.

Мотив растерянности

Написал бы я про зиму,

да зима уже прошла —

и лежит с утра красивый

свет на плоскости стола.

Ну про май вот написал бы…

а зачем! —

почти ведь он

весь уйдёт в салюта залпы,

как порядок заведён…

Написал бы уж о смерти —

но пока узнал о ней

очень мало

(и, поверьте,

нет резона гнать коней).

Написать о жизни разве?

Ну не знаю… Мы и так

в суете её погрязли,

прямо будто Скрудж МакДак.

Написал бы о просторе,

но, как выйду из норы —

то ли жутко сразу, то ли

тошно делается… р-рр!

(«Что ж, избрал навеки глушь ты?»

Как же! – тает на глазах…)

О норе?

Уже всех лучше

написал о ней Бальзак.

В общем, нет идей почти что.

(В реку – дважды не войду.)

Рай ли памятью почтится,

перестройка ли в аду, —

всё тщета… Напьюсь-ка чая,

словно тёплого дождя,

и… черкну про Ильича я:

день рожденья у вождя!

А потом закрою ноут,

натяну штаны и плащ

и – наружу…

Ветер ноет,

дождь идёт…

«Но ты не плачь!» —

еле слышный голос музы

затихает… Всё, затих.

Бьются капли. Рвутся узы.

Повторяется мотив.

Аутотрепет

нельзя распускаться. давай-ка, держи

в руках себя крепче:

полны усыпляющей логику лжи

банальные речи.

нельзя расслабляться, пока ты не стал

(поскольку – пора ведь)

однажды и впредь окончательно стар:

всё может поранить!

едва (ведь не так уж она и честна,

молвы полупритча)

размякнешь – и вновь обернётся весна

кровавым каприччо…

расслабиться и получать удово…

да ну! – это мерзко.

настолько, что лучше себя самого

поставить на место:

ну нам ли теперь самовольничать, а?

а что же! – быть может…

другие какие-то знаки чертя,

когда уже прожит

оставшийся вечер… крутой поворот…

восторг перевала…

закрой одиночеством уши и рот.

всё – как не бывало.

всё – как и не парился. как и не жил.

всё – как не тянул из

тебя этот мир обезволенных жил

тентаклями улиц.

как будто всё в книжке дурной прочитал, —

в рассказе, в романе…

как будто владельцы дешёвых гитар

на чём-то поймали

и вот обессиленно, загнанный ёж,

забился под койку…

а что и когда ты теперь запоёшь —

не важно: на смену грядёт молодёжь.

постольку-поскольку.

Без названия

в моём сердце нет памяти, лишь тоска.

не уныния омут – река, узка,

под напором боли ревёт в трубе,

глубоко внутри… не слыхать тебе.

под землёй, под толщей, в аллее свай

эта жижа несётся вперёд, кавай.

…ты льняная герда, и я твой кай, —

не избыть тебе этого, привыкай.

да и фиг ли морочиться – не любя?

…ничего ведь не требуется от тебя.

просто будь… адаптируйся как-нибудь.

обо мне и не думай…

зову?

забудь.

я ведь тоже не думаю, – типа, слит

между делом… ну просто душа болит,

и, как следствие, глухо ревёт внутри

что-то, право же, страшное… не смотри.

лучше съезди куда-нибудь… вырвись из

ада общего в рай, где не нужно виз

(если где-то остались ещё, близки

к идеалу, подобные уголки).

познакомишься с сильным, и добрым, и —

непременно весёлым… а в игры мы,

уж конечно, не дети с тобой играть.

нужен альфа – на эльфа души не трать.

так, из жалости разве что можно дать,

да и то… оценю ли я благодать? —

сомневаешься… правильно. всех собак

на меня теперь вешай, ведь я – слабак.

в моём сердце нет памяти, лишь тоска…

а вокруг – сплошь индастриал, фанк и ска!

возрождение, молодость, произвол…

только я тут понурился, будто вол,

запряжённый в себя самого… поник,

как дурак, узнающий про жизнь из книг

и не знающий, нудный, что – вот она:

абсолютно проста… весела, стройна…

будто вечного конкурса красоты

победительница… понимаешь, ты? —

рекламировать кремики ей пора,

а не к лузерам этаким – в доктора,

не в сиделки к беспомощным, что, дрожа

от предчувствий, устроиться в сторожа

наиобыкновеннейшие – и то

не умеют… не нужен таким никто.

им бы угол отдельный – покойно гнить.

да ещё б хоть какой-нибудь повод ныть, —

вот и счастливы, кажется… и врагу

на таком не желаю я берегу

вдруг очнуться, себе не желая зла,

чтоб понять: это жизнь… и она – прошла.

…до свидания, прошлое.

герда, гéть!

прочь!.. желаю, как в юности, офигеть,

в перспективе наткнувшись вдруг на того,

кто вернёт тебе бывшее волшебство.

что до кая – побольше бедняге снов

ну и повода…

пусть он давно не нов:

все аспекты реальности, сколько есть,

в совокупности… стоит ли снова лезть

в гущу жизни!

уж лучше марать листки

фофудьёй… и – ни памяти, ни тоски.

На отшибе памяти

всё устремляешь себя за выси,

всё норовишь заглянуть за них —

а разве что от тебя зависит?

…ну что молчишь-то, чудак-жених?

едва привыкнешь, убог, ко всякому —

и вот, пожалте: в компост ложись…

за ежеутреннюю овсянку

отдам последний взгляд на жизнь! —

и буду тесто тут ежедневно

месить, месить… и не только не

коситься на весточки из женев, но —

даже москве не попасть ко мне

по нитке-тропочке в этой жиже,

непроходимой почти весь год…

месите лучше, живите тише,

не обижайте ни люд, ни скот,

и будет счастье… и по заслугам:

за кротость – чистое небо ты

однажды вновь обретёшь над лугом.

благословение немоты

и снизойдёт, и потом отпустит,

но впредь не будешь уж языком

молоть.

а правда – дитё в капусте

и в горле ком…

Хичкок

Когда вы смотрите Хичкóка

(а может, хИчкока), то вам

не страшно в общем-то нискока.

Скорее группа «Ottawan»

перепугает песней «Hands up»,

чем этих качественных кин

триллериада… Приодеться б —

и стать каким-нибудь таким:

в костюме-тройке, мягкой шляпе

и туфлях выделки ручной…

Ловить преступника на ляпе,

душить любовниц по одной,

а после – эх, кидать их скопом,

бежать, скрываться от убийц

и – снова делать ручкой копам!

(Такой вот rather handsome beast.)

Но нет, не ладится чего-то.

Не долетает трубный зов,

как ожидалось… И зевота

вновь искривляет сонный зёв.