Читаем без скачивания Восточный путь, или книга Паладина - Михаил Высоцкий

— Твоими бы устами, да мёд пить… — вздохнул я.

Хотя разумное зерно в этом есть, если заглянуть в пасть дракона, утверждая, что на самом деле драконов не существует, и это лишь массовая галлюцинация… Может и галлюцинация, но голову она стопроцентно откусит. Так и тут придётся, даже если я в лешего не верю, не имеют лесные экосистемы когерентного биополя, наукой доказано, то уважить его всё равно лишним не будет. А вдруг…

Проспали мы несколько часов, нечего дрыхнуть, когда крэг по следу идет. И, хоть мои детекторы движения молчали, да и магический круг Зака ничего не заметил, деревья вокруг нас были уже совсем другие. Одно из них, высокий ясень с сухой нижней веткой, я хорошо запомнил — мы напротив него отдыхать устроились, а теперь он уже был в метрах двадцати, а грибы, которыми вся поляна была усеяна, у его корней притаились, как будто защиты прося. Конечно же, такого быть не может — деревья не бегают, а грибы разума не имеют, но ведь я дал себе слово ничему не удивляться? Дал, потому и удивляться не буду. И грибы трогать не стану, совсем рядом заросли дикой малины нашлись, одно заклинания Зака — и все ягоды сами в руки слетелись. С тех пор, как Норуас Великий разработал основы сельскохозяйственной магии, многие профессии приказали долго жить — один хороший маг за сутки с десяти гектар клубнику собрать может, симпатическая магия, срываешь одну ягодку, и остальные к ней сами летят. А если учесть, что клубника в Верхней Родии в сезон раз десять созреть успеет, можно понять, почему за последние годы так резко цены на продовольствие упали… Хотя без тракторов на атомной тяге всё равно не обойтись, магией землю пахать не разумно, да и с сорняками проще химией, чем магией, бороться.

Короче, была у нас на завтрак, он же обед, он же не понятно что, малина. А как поели, так убегать пришлось — медведь из берлоги выполз, вреда он нам причинить бы не смог, но лучше крэгу таких следов, как медвежья туша, не оставлять. Он мигом поймет, что это мы косолапого завалили, так что повезло мишутке, не стали мы его трогать.

Только сейчас, когда хоть немного оторвались от погони, отдохнули, поели и не нужно сломя голову бежать по ночному лесу, можно и осмотреться по сторонам. Внимательно осмотреться, непредвзятым взглядом. И, надо сказать, картинка получилась довольно интересная…

— Зак… — начал было я.

— Нет, тебе не кажется, это действительно они, мелкие лесные духи.

И после этого он будет утверждать, что мысли читать не умеет? Ну хорошо, допустим, забрало у меня опущено, и глаза по сторонам бегают, можно догадаться, на что я внимание обратил, но вот так, нагло… Вот обижусь, подниму забрало, включу модулятор голоса, чтоб по интонациям ничего нельзя было понять, и весь остальной путь из упрямства так пройду! Будет знать, как отвечать, пока я ещё вопрос задать не успел!

А духи действительно… мелкие. Лучше и не скажешь. То под кустиком, то из кучи старого сухого хвороста, то из поваленного валежника за нами внимательно наблюдали чьи-то крошечные озорные глазки, шевелились чьи-то усики, сёрбали носы. И — чистота на биодетекторе, чистота на детекторе магии, чистота на детекторе движения. По мнению моего доспеха, вокруг никого нет, по мнению моих глаз, вокруг сотни, если не тысячи, существ, которые не поддаются никакой идентификации и классификации. Интересно, они хоть разумные, или это всего лишь персонификация каких-то природных явлений? Может спросить? Это, наверно, забавно будет выглядеть, паладин, золотая статуя двух с половиной метров, спрашивает посреди леса у несуществующего существа, как пройти в библиотеку! Хотя… Хоть я уже не двенадцатилетний озорник, не семнадцатилетний юнец с бушующими гормонами, и мне далеко не двадцать один, когда мальчишка официально признается мужчиной, на голове лысина, в бороде первые седые волоски, но не даром мне говорят, что я и в старости буду способен на всякие шалости. Говорят с укором, мол, не солидно паладину вести себя временами так, как дитя малое, но ничего не могу с собой поделать! Если вокруг ни души, а Зак не считается, он и сам мальчишка, то можно позволить себе мелкие шалости!

— Простите, любезный, — притормозив, я обратился к двум торчащим из дупла глазам. — Вы не подскажите, как нам кратчайшим путём выйти из этого леса?

Глаза испуганно исчезли, да и чего я ждал, не будет же мне отвечать несуществующий дух, зато откуда-то из корней раздался очень даже человеческий голос:

— Туда иди. Туда, туда. Туда, говорю.

Сначала я не понял, потом до меня дошло — со мной корневик общается, крошечный, с мизинец, на сломанную ветку похож, весь коричневый, только глаза голубые. Рукой с ноготок куда-то указывает.

— Не понимаешь? Туда, говорю! Большой, а дурной. И брата не трогай. Он ещё маленький. А я знать дам. Такой большой, а такой дурной! Тьфу!

И исчез. Только что был, и не стало — детекторы, естественно, ничего не заметили, кроме акустических — он, кем бы он ни был, действительно со мной говорил.

— Зак…

— Я его тоже видел…

— Да я не о том. Как ты думаешь, верить можно? Не заведет нас его совет в какую-то трясину? И кому он знать даст?

— Не знаю… Думаю, что не заведет, он тебя дураком назвал, да и какой ему смысл нас обманывать…

Это точно, смысла обманывать нет. Как и смысла говорить правду, но те, кто называют тебя дураком, обычно всегда правдивее тех, кто утверждает обратное. По большому счёту ведь каждый человек — дурак, кто-то выпить любит, кто-то в еде меры не знает, кому-то острые ощущения на свою голову подавай, а потом печень села, желудок сдох, кости ноют, и говорим мысленно, «какой же я был дурак»… Но одно дело в старости перед самим собой в грехах признаться, а другое дело вот так, в лицо, другому человеку — на такое только или наглый, или правдивый человек способен. Или не человек.

Да и, если уж быть перед собой до конца честным, заблудились мы. Не совсем, конечно, магнитный полюс и на востоке чувствуется, да и солнце по небу пока ни кто особо не перемещал, но что-то мне чудится, что не туда идем. Интуиция, наверно — в сказке прямой путь не самым коротким бывают, так что если мы до этого шли, вроде как, на северо-восток, то теперь, по совету существа, которого не может быть, на северо-запад пошли. Вроде как. Хоть я уже ни в чем не уверен — или у меня сбились атомные часы, или система измерения угла местности, или солнце решило по небу прыгнуть, но сейчас оно должно быть на несколько градусов выше и южнее… А может это мы переместились не понятно куда, хорошо бы и крэгу такие финтили светила голову заморочили, да боюсь, эта тварь нас так просто не упустит… У неё инстинктивное, не магическое, чутье, не удивлюсь, если она местным лешим закусит, водяным запьет, а мелких лесных духов на десерт оставит.

Причём я думал, что лесной дух нам дал только толчок, куда идти. Оказалось не так, уж не знаю, с кем он там договорился, и за что такая честь, но стоило нам в ту сторону, что он указал, пойти, и деревья сами стали проход указывать. Захочешь — не заблудишься, причём за спиной проход мистическим образом исчезал, вроде как и те же деревья, и на тех же местах, да по своим следам уже не пройдешь. Сначала мы с Заком шли настороженно, а как поняли, что никто нас в ловушку не гонит — ускорились, перешли на легкую трусцу, насколько «легко» может трусить трехсоткилограммовый паладин в доспехах. Если ёжика какого раздавил — не виноват, я, конечно, старался зря почём не обижать лесных жителей, но создатели этих доспехов в последнюю очередь думали, как бы на мелкое зверье не наступить. Их больше бластеры, маги и драконы волновали.

От размышлений по поводу и без оного меня отвлек зычный голос:

— Эй, скороходы! Это вы в моем лесу заблудились?

Первая мысль — к нам приехал цирк! Дядя-клоун уже в наличии, сейчас красивая тетя будет прыгать на канате, а дядя-фокусник доставать из шапки кроликов. Вторая мысль — нет, не цирк, а один лишь клоун. Зато какой! Всем клоунам клоун, штаны зеленые мешком свисают, рубаха полосатая, один сапог синий, второй желтый, шляпа голубая широкополая, на плече белка, в зубах травинка, в руке яблоко, так и кажется, что сейчас жонглировать начнет. Стоит, спиной столетний дуб подпирает, и важный такой, всего леса хозяин!

— Мы не заблудились, мы дороги не знаем, — поправил Зак, и я понял, что к местной логике он быстрее меня приспособится — лично я разницы между этими двумя вещами не замечаю.

— Вот оно как… Ну тогда другое дело! — обрадовался клоун. — Тогда милости прошу в мой дом, всегда рад гостям дорогим!

Дом? И действительно, как я сразу его не заметил — наверно потому, что ещё секунду назад его тут не было. Красивый такой лесной домик, милый, уютный, плющом оброс, да не зарос, крыша черепичная, из трубы дымок, а вместо ограды — крапива в человечий рост, и я, честно говоря, даже в своих доспехах в эту крапиву не полезу. А на пороге дети играют, мал мала меньше, все в отца, клоунята малые. На нас даже взглядом не повели, из песка человечков лепят, а те все из рук вырываются, и в пляс… Создание големов, высшая маго-технология, особые сорта специально обработанной глины, последняя разработка Нижней Родии, сотни лет тяжелейшей работы и миллионы неудачных экспериментов… Все, я на востоке, забыть и перечеркнуть — голема из песка может вылепить и оживить пятилетний ребёнок, и я этому не удивляюсь. По крайней мере, пробую.