Читаем без скачивания Ветер страсти - Делла Сванхольм

— Это лишь остатки былой роскоши, — с горечью усмехнулась Хелена. — Знаете, так иногда находят на морском дне древнегреческие или древнеримские амфоры с вином, пролежавшие в морской воде несколько тысяч лет. В них сохранилось древнее вино, которое пили, может быть, Цезарь, Цицерон, Сенека. Но таких амфор все равно лишь единицы.

— А почему вы считаете, что эта настойка такая же редкость, как те древние амфоры?

— Все дело в травах. Они когда-то в изобилии росли на острове, но теперь с каждым годом их становится все меньше и меньше. Причем никакие меры по охране природы не помогают. Говорят, нарушена экология всего Балтийского моря. Поэтому травы вымирают. Может, вы один из последних, кто пьет эту настойку. — Она наполнила бокал Бьерна.

— А… вы сами?

— Мне нельзя пить много. Лишь на донышке маленькой рюмочки. Вечером мне снова придется выходить в море.

— Понятно. — Бьерн высоко поднял бокал. — За ваше здоровье!

— И за ваше — тоже.

Бьерн проглотил обжигающую жидкость. На мгновение у него даже выступили слезы на глазах. Но лишь на одно мгновение. А потом по всему телу разлилось необыкновенно приятное ощущение тепла. Вкус у настойки оказался по-настоящему восхитительным.

— Понравилось? — с улыбкой посмотрела на него Хелена. — Ну что ж, тогда я налью вам еще. Только не спешите, иначе, боюсь, вы не сможете понять то, о чем я собираюсь вам поведать.

— Да, — кивнул Бьерн, — вы очень заинтриговали меня, Хелена. Вы сказали, вас не беспокоит, что ваш предок был корсаром. Так в чем же состоит главная тайна вашего происхождения?

— Вы правы. — Ее глаза чуть затуманились. — То, что мой прапрапрадедушка Тристан де Рошфор де ла Валетт был пиратом и грабил и захватывал морские суда, не самое главное. Все дело в том, что он был… — она понизила голос, — братом Жозефины Богарне.

— Жозефины Богарне? — переспросил потрясенный Бьерн. — Жены Наполеона?

— Да. Ведь эта тема вам знакома, не правда ли? Основателем нынешней королевской династии Швеции являлся один из наполеоновских маршалов, Жан-Батист Бернадотт. Он взошел на шведский престол под именем Карла XVI, не так ли? Нынешний король Карл Густав XVI, которому как главе государства вы служите в качестве дипломата, его прямой потомок, верно?

— Абсолютно верно. Но почему… почему никто об этом не знает?

— Потому что я не хочу, чтобы кто-то об этом знал, — отрезала она. — Поднимется глупая шумиха, которая вскоре спадет, не оставив после себя ничего, кроме ощущения суеты и разочарования. А я совсем этого не хочу. Ведь, в конце концов, Тристан де Рошфор де ла Валетт был не родным братом Жозефины, которую у них дома на Мартинике звали Жозефина Мария Роза Таше де ла Пажери, а двоюродным.

— Даже кузен Жозефины Богарне — это… это…

— Ну вот видите, — засмеялась Хелена. — Разве я была не права?! Вы тоже клюнули на эту дурацкую приманку. Между тем в этом нет ничего особенного. Это были бы лишь дни бесконечных съемок и идиотских расспросов телеведущих, готовящих свои репортажи, а потом — несколько минут эфемерной славы на телеэкранах. Где расскажут, что на острове Фредериксе — непонятно почему — затерялась прямая родственница Жозефины Богарне и всех известных современных потомков Наполеона. Зачем мне это? Я не тщеславна. К тому же я больше всего на свете дорожу свободной и спокойной жизнью. И наконец, мне больше всего нравится мой остров Фредериксе, пусть даже с его поверхности и исчезают некоторые целебные травы. Но я все равно ни за что не променяю его ни на что другое!

— Понятно. — Бьерн скрестил руки на груди. — Знаете, у меня такое ощущение, как будто сегодня я прикоснулся к кусочку истории. Прикоснулся своими собственными руками. Невероятное ощущение! — Он покачал головой.

— Не смотрите на все это так серьезно, — махнула рукой Хелена. — Если бы вы не работали в шведском посольстве, я бы ни за что не рассказала вам об этом. Просто я знаю, что дипломаты приучены хранить конфиденциальные сведения в глубокой тайне. А мне надо сохранить это в тайне.

— Я никому не расскажу, Хелена! — с чувством заверил ее Бьерн.

— Тогда — за ваше здоровье. И напишите хороший отчет о вашей поездке на Фредериксе. Напишите, что здесь живут в общем-то неплохие люди. Хозяйку бара старую Мерете мы оставим за скобками, хорошо? А в остальном на Фредериксе все прекрасно. — Хелена пожала плечами. — Надо только меньше пить и следить за своей безопасностью, вот и все.

— Вы правы. Но только…

— Что?

Бьерн уже пожалел о словах, которые едва не сорвались с его языка. Но Хелена смотрела на него так пристально, что даже он, уже достаточно опытный дипломат, не нашел в себе сил соврать.

— Хенрик Краг успел предупредить меня, что у некоторых девушек здесь такой характер, что…

— Что таким, как его сын, к ним лучше не соваться! — гневно закончила Хелена. — Знаете, на кого он похож, этот Биргер Краг? Полная противоположность своему отцу — эдакая жирная туша на коротких ногах, без мозгов и даже без чувства юмора. Ненавидит ходить — предпочитает всюду передвигаться на мотороллере. Даже если ему надо съездить в магазин за шоколадкой. — Она провела рукой по своим роскошным волосам. — Полная противоположность мне самой. И вы хотите, чтобы я… чтобы я целовалась с ним?!

— Господи! — ужаснулся Бьерн. — Да мне это и в голову не могло прийти!

— А то, что Хенрик рассказывает про меня… как говорится, Бог ему судья. — Она покачала головой. — Может быть, мое увлечение дикими кабанами и покажется кому-то нелепым, но я прикармливаю их с раннего детства. Так же, как и собираю дикие травы. Мне это нравится гораздо больше, чем современная техника, мотороллеры и всякие машины. И в море я тоже обычно выхожу на простой лодке, под парусом. Редко-редко когда ставлю мотор. — Она наклонилась к Бьерну и доверчиво посмотрела ему в глаза. — Я такая, какая есть. Но разве это хуже, чем пить шнапс, заниматься невесть чем и в конце концов утонуть в ледяной воде озера?

— Вы правы. Вы совершенно правы. — Бьерн встал, хотя этого ему хотелось меньше всего на свете. — Очень было интересно познакомиться. И ваш рассказ, не скрою, потряс меня до глубины души. А сейчас, боюсь, мне пора, — с некоторой досадой произнес он. — Надо ехать докладывать послу об увиденном.

— И об услышанном. — Хелена предостерегающе подняла вверх палец. — Но только не обо всем!

— Я все помню, Хелена. И я умею держать слово. — И он внимательно посмотрел в ее глаза, горевшие, как черные бриллианты.

Она подошла к двери и распахнула ее перед Бьерном.

— Тогда, господин дипломат, до свидания! Может, когда-нибудь снова увидимся.