Читаем без скачивания Первый ход(СИ) - Семёнов Артём

Он любил утро. Вечерние тревоги уходили вместе с тьмой, а день начинался с приятных фантазий. Зачастую, конечно, несбыточных, однако от этого они ни сколько не теряли. Он любил просыпаться под запах свежей выпечки, стоявшей на прикроватной тумбе, но начинал всегда с глотка охлажденного вина, прогоняющего жару. Он любил утро, особенно то, которое начиналось после полудня. Это же утро было совершенно не таким. Ни выпечки, ни вина, ни приятных грез, да и до полудня было очень далеко. Нехотя открыв глаза, он услышал громкий рев наставника, строившего гладиаторов на утреннюю тренировку, а из окна веяло ночной прохладой. День явно был испорчен. В своих гневных мыслях, Хотару далеко не сразу понял, что его кто-то осторожно толкает в плечо. Хотару, не смотря на свое состояние, быстро смекнул, что нет на этой вилле того, кто бы осмелился потревожить его сон без веской на то причины, поэтому дальнейшее пробуждение стало уже делом обязательным, а, следовательно, и более легким.

Однако, к его удивлению, над ним стоял совершенно не знакомый ему мальчишка с до ужаса напуганным лицом. Недолго думая, Хотару схватил его за шею и немного надавил.

— Господин… — прохрипел испугавшийся мальчишка, глаза которого мгновенно округлились. — Господин Рашит послал за Вами, — через силу дохрипел мальчик и Хотару тут же его отпустил.

Мальчик рухнул на пол, стараясь откашляться. Хотару сел на кровати и ладонями протер лицо и глаза.

— Что ему надо? — фыркнул Хотару.

— Он… Господин сказал, что Вы должны были с ним встретиться сегодня по поводу вчерашнего разговора.

— О Боги, — недовольно прошипел Хотару, но потом в его голове, наконец, сложилась полная картина всей ситуации. — О Боги!!!

Рашит часто напивался по вечерам до розовых слюней и в голову ему лезли всякие идеи. Большая часть из них была совершенным бредом, как, например, открыть сауну или переквалифицировать лудус и его обитателей в театр. Всегда, абсолютно всегда, утром он не помнил об этом совершенно ничего, а все эти идеи лишь пополняли список того, о чем Хотару лишь изредка с улыбкой вспоминал и представлял, как бы все это было забавно в реальности. Конечно же в той реальности, которая была для него далека. Но если Рашит засыпал с какой-то идеей в голове и просыпался с ней же — ничто в этом мире не заставило бы его о ней забыть.

И, похоже, эта была одной из них, ведь Хотару встретил Рашита невероятно бодрого и в приподнятом настроении, что было довольно странным, учитывая его вчерашнее состояние. Конечно запах, помятое лицо, круги под глазами и пятна чернил на лице все же выдавали его не совсем нормальное состояние, но при всем этом складывалось ощущение, что вчера из них двоих напивался именно Хотару, избегающий яркого солнечного света и вечно протирающий узкие глаза пальцами.

С холма, на котором стоял город, спускались они достаточно медленно. Хотару в принципе не любил быстро ходить, ну а Рашиту не позволял скорее лишний вес. Так и шли: один в мыслях о том, как не справедлива, отвратительна и просто мерзка эта жизнь, особенно сегодня, второй же гадал какой сюрприз приготовила для него та самая жизнь, которую всеми мыслями сейчас проклинал его спутник и вечно щупал полный кошель на поясе, без конца думая и о том, сколько он не пожалел бы потратить, пока не пришел к выводу что никаких денег, в пределах разумного конечно, ему сегодня не жалко.

Лагерь раскинулся почти по всей равнине, однако сам караван Амо занимал от силы половину этого места. Остальные же были лишь примкнувшими к нему торговцами, наемниками, переселенцами, ищущими места по краше и выгоднее, загонщиками или же простыми путниками. Пробиться через всю эту толпу было крайне сложно. Узкие тропинки едва ли позволяли идти одному, не говоря уже о том, что почти все пихали свой товар чуть ли не в лицо, а некоторые и вовсе пытались схватить за руку или одежду. Хотару пропустил Рашита перед собой, а сам шел позади, держа руку на рукояти короткого кинжала. Сабля была более устрашающим оружием, но в такой тесноте ею было бы просто не размахнуться, не перерезав половину окружающих его людей. Однако нет худа без добра — это его все же пробудило окончательно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Пробившись через толпы торгашей, они, наконец, вышли на более широкую тропу, где могли бы развернуться сразу пятеро. Благо загонщикам не требовалось пихать свой товар в лицо — он напоминал о себе сам. Сложно было не заметить жирафа, льва, что ревет прямо на тебя, обезьян, кидающих из своей клетки маленькие камни, если это были, конечно, камни, собак и кучу другой живности. Проблем доставляла лишь вонь от такого количества животных, но продлилось это не долго.

Основной лагерь отделялся от остального не большим ограждением, примерно по пояс и выделялся баннерами, вооруженной стражей, цветными шатрами и палатками, а так же какой-никакой эстетикой. Как только они пересекли границу ограждения, на их пути, как будто из неоткуда появился чудной, каким его посчитал Рашит, человек в длинной черной мантии с куфией на голове, длинной, волнистой бородой угольного цвета и такими же волосами. Хотару, перебрав в голове множество различных терминов, со своей стороны решил посчитать его просто козлом. Виной тому была эта фальшивая улыбка в купе с жадным до золота взглядом.

— От лица Амо, моего доброго господина, я приветствую Вас, господа дорогие, — пропищал он и низко поклонился. — Мой имя Гретти. Прошу позволить мне показать Вам наши товар.

Не дожидаясь ответа, он развернулся и маленькими шажочками побежал по широкой тропе.

— У нас есть все, что душе угодно. Животные хищные, не хищные, дикие, прирученные, а еще популярные сейчас из Лирии акварийумы! — Он тараторил так быстро, что не давал вставить и слова. — Может господа хотят человек? Есть мальчики для дома, девочки для утех или наоборот, если господа того желают.

Гретти, наконец, остановился, подошел к одной из прикованных к столбу рабынь в полупрозрачной тунике, сорвал с нее одежду и взял за подбородок.

— Красота в чистом виде. Нет болезней, нет шрамов, нет царапин. Такой товар господа больше нигде не найдут и ни одна из них еще не тронута. — Гретти глянул на Рашита, уже тянущегося к кошелю на поясе и еще шире улыбнулся. — Ну, какую брать будете?

Пусть Гретти был как раз из того типа торгашей, который на дух не переносил Хотару, но даже он не стал отрицать, что дело он свое знал и знал очень хорошо. Красота этой девушки подкупила даже его. Стройная и высокая, для своего возраста, с длинными, русыми волосами, спадающими до, в меру объемной, груди. Хотару прокашлялся, тем самым взяв себя в руки.

— Нам нужен боец, — отрезал он.

— Гиладиатори? — все с той же улыбкой пропищал Гретти. — Для боя или для смерти? У нас есть и те и те. Прошу за мной.

Гретти снова побежал по тропе и вывел их на поляну, утыканную деревянными столбами. К тому моменту Рашит уже взял себя в руки и поравнялся с Гретти, внимательно выслушивая хвалебные оды каждому из рабов. Хотару же предпочел избежать подобного и пошел в противоположную сторону от них. В то время как Гретти и Рашит останавливались у всех столбов, внимательно осматривая каждого раба, Хотару шел, почти не останавливаясь, лишь изредка замедляя шаг. Наконец он остановился и присел на корты перед одним из рабов.

— Откуда шрам? — спросил он, указав пальцем на отметину на правом боку.

— Зубр рогом ткнул, — ответил раб уже на лирийском.

Хотару пошел дальше, лишь иногда останавливаясь и задавая разные вопросы. Ни один ответ его не удовлетворял. Мужчины были крепкими, что отрицать было глупо и в обычной ситуации можно было выбирать почти не глядя. Пару месяцев подготовки и из землепашца, кузнеца, корабела, охотника и других, кем являлись в прошлом все эти рабы, вышел бы не плохой гладиатор. Однако пары месяцев Рашит давать ему не хотел.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он вновь остановился. У деревянного столба сидел юноша лет четырнадцати совершенно один и его телосложение резко контрастировало на фоне остальных. Он был мал и худ даже для своего возраста, однако мышцы были высечены будто из камня, а на коже виднелись синяки, заживающие ссадины и несколько аккуратных резаных шрамов от меча или сабли. Хотару присел перед ним. За длинными, спадающими на лицо, черными волосами с трудом можно было рассмотреть глаза.