Читаем без скачивания Войнуха - Виталий Забирко

- Я не заботился о впечатлениях.

- И напрасно. Наша первейшая задача - это произвести хорошее впечатление.

Кирш промолчал.

- А вы знаете, о чем я подумал, глядя на человечков во время сеанса? - спросил Донован. - Сейчас бы каждому из них по порции мороженого... А что, ребята, давайте завтра и в самом деле угостим их мороженым?

- И огромным кремовым тортом с орехами и трюфелями,- иронично поддержал Кирш. - На этой стороне Деревни мы насыплем им огромную кучу игрушек, на той - погремушек. А посередине воздвигнем пирамиду из халвы, мармелада и шоколада. Пусть резвятся и наслаждаются! - Он поморщился и с горечью добавил: Тогда уж лучше сразу сбросить на это болото аннигиляционную бомбу локального действия...

Донован опешил.

- Зачем?

- О святая душа! - взорвался Кирш. - Тебе бы только, чтобы все они были чистенькими и здоровенькими! Да кашу бы ели хорошо, да носы чтобы у всех были вытерты... А ты заметил, что они ничего больше не делают, как только спят, едят и резвятся? А тебе известно, что если цивилизация не движется вперед, топчется на месте и этим вполне довольна, то это все вместе называется одним словом - регресс? Что все Сказочное Королевство обречено на вы-ми-ра-ние?.. Молчишь? Не согласен? Тогда, может быть, ты мне объяснишь, почему на всей планете Деревня - единственная колония человечков?

- Тпр-р! Понес, поехал! - осадил его Алеша. - У тебя что... э-э... есть какая-то программа, ты что-то предлагаешь, чтобы изменить вот этот, как ты его называешь, регресс?

- Кажется, да. Во всяком случае, то, что они сегодня увидели, может оказаться именно тем фактором, который необходим народцу, чтобы всколыхнуть застоявшееся, бездумное существование и вывести его из тупика.

- Ты имеешь в виду - войны?

- Да.

Алеша присвистнул.

- Оригинально. Это что, раздать каждому человечку по ружьишку - и пуляйте друг в друга? Но ведь из твоих рассуждений и так выходит, что они вымирают!

Зачем война? - не понял Донован.

- Обожди,- отмахнулся Кирш и снова повернулся к Алеше. - Тебя интересует, почему им нужна война? Да потому, что война самый действенный двигатель прогресса! Как технического, так и социального. Именно войнам обязаны своим появлением капитализм, социализм...

Алеша вдруг рассмеялся.

- Не обижайся,- сказал он и похлопал Кирша по плечу,- но твои познания в этом вопросе весьма дремучи. Жаль, что сейчас не преподают азы политграмоты, поэтому я тебе советую обратиться к учебнику двадцатого века.

- Ты хочешь сказать, что война не является двигателем прогресса? - взъерошился Кирш.

- Является, ну и что? А мир не является? Вот уже сколько лет на Земле нет войн, и, тем не менее, мы вроде бы не деградировали... Или ты думаешь иначе? А потом, откуда у тебя такая уверенность, что эта цивилизация дряхлая, что она вымирает?

- Но ведь их ничего не интересует, кроме игр и забав!

- Детей тоже ничего не интересует, кроме игр.

- Но это не дети.

- Но это и не люди. У них своя логика, своя мораль, свои жизненные принципы... Ты знаешь их жизненные принципы?

Алеша приподнялся и, повернувшись лицом к Деревне, прислушался.

- Ну, вот и все,- улыбнувшись, сказал он. - Вот и все твои концепции о войне. Прислушайтесь! - Донован поднял голову. Со стороны моря тянул вечерний ветерок, неся с собой солоноватый запах морской воды и водорослей, и во всем этом как-то ощутимо чувствовалась тишина. Потом он понял - в Деревне прекратилась потасовка. Весь народец, наверное, устремился купаться, чтобы смыть с себя пот, пыль и грязь своей импровизированной битвы.

- Жизненные принципы, - пробурчал Кирш. - Вырождение - вот их жизненный принцип... - Алеша вытянулся на песке и вздохнул.

- Перестань,- сказал он. - Дай спокойно отдохнуть усталому человеку... В конце концов, это не наше дело. Вернемся на Землю, доложим куда следует, получим нахлобучку за то, что сами установили контакт, а затем уже дяди из КВВЦ разберутся во всем, в том числе и в жизненных принципах на Сказочном Королевстве, гораздо лучше нас с тобой. Да, кстати, о войнах. Давным-давно был принят закон, запрещающий пропаганду войны. Если не ошибаюсь, еще в двадцатом веке. И до сих пор по этой статье никто не привлекался. Не старайся меня уверить, что ты хочешь быть первым.

Некоторое время Кирш молчал.

- Ладно,- наконец сказал он и встал. - Пойду соберу хворост для костра.

Он ушел, и скоро из рощи послышался треск ломаемых сучьев.

Донован вздохнул, хотел лечь на уже остывший песок, как и Алеша, но вдруг насторожился. Из-за темнеющих силуэтов деревьев вынырнула чья-то тень и стала неслышно подкрадываться к ним.

- Айя,- негромко позвал он.

Она засмеялась, перестала прятаться и уже открыто подошла.

- Ты меня узнал? - спросила она и принялась выкручивать мокрые волосы. - А я так старалась... А почему вы не купаетесь? Вода такая хорошая!

Из темноты появился Кирш и вывалил перед ними охапку хвороста. Айя радостно запрыгала, захлопала в ладоши.

- Костерчик, костерчик! У нас будет костер! - Она велела Киршу нагнуться и поцеловала его. - Какой ты молодец, Кирш!

Кирш хмыкнул и стал ломать хворост, готовя его для костра.

Айя подскочила к Доновану сзади, обняла за шею мокрыми руками и прошептала в самое ухо:

- Знаешь, я ведь страшно люблю костры... - и исчезла в темноте, оставив на шее влажный след рук.. Через минуту, когда Алеша уже начал раздувать огонь, щуря от дыма глаза, она вернулась, таща за собой по песку старую, видавшую виды гитару Кирша.

- Кирш, ты нам что-нибудь сыграешь, хорошо?

Она протянула ему гитару. Кирш вытер руки и взял ее. Айя сразу же села на песок и, обхватив колени руками, приготовилась слушать.

Кирш усмехнулся и, легонько коснувшись Айиного носа пальцем, весело сказал:

- Расскажу я вам сейчас удивительный рассказ. Как у Айи на носу ели черти колбасу!

Айя прыснула.

- Другого места не нашли,- проворчал Донован.

Кирш промолчал. Он склонился над гитарой и начал ее настраивать. Костер слабо потрескивал, сипел сырыми ветками, стрелял искрами; запах дыма был знакомый и терпкий, как будто жгли обыкновенные земные сосновые ветки.

- Ну и что же тебе сыграть? - спросил Кирш и начал легонько перебирать струны.

- Сыграй что-нибудь о Земле, хорошо, а? - несмело попросила Айя.

Кирш кивнул и задумался, по-прежнему перебирая струны. Алеша поворошил угли в костре и подбросил веток. Костер чуть присел. задымил, но сразу же оправился и взметнулся вверх. Айя сидела притихшая, заворожённая, только мерцающие языки пламени отражались в ее огромных глазах.

Кирш долго подбирал мелодию, наигрывая что-то грустное, и наконец, тихонько начал...

Были уже густые сумерки. Ратмир ушел, и Айя вышла его проводить.. В хижине было темно, оранжевый светляк почти угас, и только россыпь голубой искры все еще колюче пялилась со стен.