Читаем без скачивания Цивилизация страуса - Виталий Фролов

— Мы готовы начинать? — спросила Ирина.

— Сперва я хотел бы удостовериться, что вы мне заплатили.

— Хорошо, — вздохнула Ирина.

Она взяла Гусевский телефон и быстро научила его, как связать аппарат с банковской картой. Пройдя авторизацию, Гусев вывалился в свой личный кабинет и убедился, что этим утром его счет увеличился на три с половиной тысячи рублей. Гусев удовлетворенно хмыкнул и нацепил на лицо самую жизнерадостную гримасу, на которую только был способен.

Съемки закончились к половине четвертого. Было записано три варианта ролика — с Гусевым, сидящим на фоне окна, с Гусевым, сидящим на фоне включенного без звука телевизора, и с Гусевым, гуляющим по улице. Гусев улыбался, нес стандартную чушь про хорошее обслуживание, доброжелательный персонал клиники «Вторая жизнь» и его отношение к пациентам, про то, в какой восторг его приводит словно чудом преобразившаяся страна и выражал надежду, что теперь, в новой жизни, все у него должно получиться не хуже, чем в старой.

Гусев давно усвоил, что жизнь в цивилизованном обществе покоится на устойчивой системе из лицемерия и вранья. Ты интересуешься, как идут дела, у человека, чья жизнь тебе абсолютно неинтересна. Ты заверяешь в бесконечном уважении человека, которого с удовольствием придушил бы и закопал на заднем дворе, если бы тебе не мешал страх уголовной ответственности. Ты превозносишь мудрость начальника на совещании, а в курилке обсуждаешь с коллегами, какой же он надутый индюк. Ты говоришь своей девушке, что ей идет ее новое платье, даже если ты абсолютно не разбираешься ни в платьях, ни в девушках.

Все врут, и ты врешь всем, и в конце концов ложь становится доведенным до автоматизма рефлексом.

Политики врут, и ты знаешь, что они врут, и они знают, что ты знаешь, что они врут, но ты все равно голосуешь за кого-то из них, потому что других политиков для тебя нет. Реклама врет тебе, что вот именно этот товар сделает тебя счастливым, и ты знаешь, что она врет, и что счастье, заключающееся в обладании какой-то вещью, просто не может быть настоящим, но ты все равно идешь в магазин и платишь за покупку, потому что других товаров для тебя тоже нет.

Гусев принял эти правила игры, поэтому в зачитывании текста, половина которого состояла из преувеличений, а половина — из откровенного вранья, не видел ничего постыдного. В конце концов, именно за это ему и заплатили.

Вечером Гусев отправился в бар.

Он чувствовал, что и в этой своей новой жизни делает что-то не так, но остановиться не мог. Старые привычки оказались слишком сильны, а здоровый образ жизни, на котором настаивали врачи, привлекал Гусева все меньше и меньше.

В глубине души Гусеву было стыдно, и он пообещал себе, что на днях запишется в какой-нибудь фитнес-клуб и постарается уменьшить потреблений сигарет и спиртных напитков, но этим вечером желание выпить чего-то покрепче, чем вчерашнее пиво, стало нестерпимым. Как и положено всякому взрослому и относительно разумному человеку, Гусев с легкостью нашел себе оправдание, списав непреодолимую тягу к алкоголю на культурный шок от знакомства с новым для него миром.

Поскольку дело было пятничным вечером, народа в питейное заведение набилось порядочно. Гусев не стал ждать отдельного столика и втиснулся в свободное место перед стойкой, аккурат между женщиной, которая выглядела, как роковая блондинка, и мужчиной, который выглядел, как успешный менеджер.

Роковая блондинка пила «мохито», и Гусев с некоторым удовлетворением отметил, что некоторые вещи остались неизменными. Успешный менеджер через трубочку потягивал какой-то незнакомый Гусеву коктейль и вертел в руках ложку. Обычную столовую ложку, казавшуюся чужеродным предметом в баре, в котором не продавали супа.

Успешный менеджер рассматривал ложку со всех сторон, и буквально был готов испепелить ее взглядом. Гусев заказал себе двойной виски со льдом и стал наблюдать.

Алгоритм действий успешного менеджера не изменился. Он смотрел на ложку, втягивал в себя очередную дозу коктейля и снова смотрел на ложку. Судя по поведению людей в баре, подобное поведение никому, кроме самого Гусева, странным не казалось. Блондинка была погружена в себя, бармен разливал напитки, остальные посетители не обращали на успешного менеджера и его ложку никакого внимания.

Гусев выудил из кармана телефон и проверил электронную почту. В электронной почте творился ад.

Семнадцать тысяч человек записали Гусева к себе в друзья. Двести сорок шесть человек заявили, что им нравится его фотография. Двадцать шесть человек изъявляли готовность встретиться с Гусевым прямо сейчас, а одна женщина написала о желании родить от него детей. Три новостных сайта и один телевизионный канал спрашивали о возможности взять у него интервью. Гусев, ранее не обласканный вниманием к своей персоне, почувствовал себя неуютно и заказал еще виски.

Успешный менеджер продолжал таращиться на свою ложку. Роковая блондинка сделала глоток мохито и снова ушла в себя.

Гусев повернулся к успешному менеджеру.

— Привет, — сказал Гусев.

— Привет, — без тени интереса отозвался успешный менеджер.

— Могу я задать тупой вопрос?

— Вроде того, что ты только что задал?

— Ну, да.

— Валяй.

— С этой ложкой что-то не так? — спросил Гусев. — Она грязная или что-то типа того?

— Нет. Обычная ложка.

— Тогда что ты делаешь?

— Смотрю на ложку.

— Это типа такой медитации, да? — поинтересовался Гусев.

— Нет.

— Э…тогда зачем ты смотришь на ложку?

— Пытаюсь согнуть ее взглядом, — терпеливо объяснил успешный менеджер. Таким тоном усталые родители разговаривают со своим умственно отсталым ребенком. В последнее время к Гусеву часто обращались именно таким тоном.

— Ладно, допустим, до этого я уже и сам додумался, — сказал Гусев. — Но зачем?

— А сам ты как думаешь?

— Это как-то связано с тем старым фильмом про матрицу, — предположил Гусев. — Типа, в том мире существовала теория, что все мы живем среди иллюзий, наведенных на нас злобными компьютерами, и эксперимент с ложкой будет первым шагом для осознания истинного положения дел. Вроде бы, если осознать, что на самом деле никакой ложки нет, а есть только ее цифровая копия, то ты сможешь ей манипулировать, она согнется и… ну, типа, это как-то поможет, что ли.

— Ну, типа, вроде, — передразнил его успешный менеджер. — Ты из деревни, что ли? Типа?

— Почему сразу из деревни?

— Потому что излагаешь тут какую-то попсовую муть из древнего фильма, которые только в деревнях и смотрят, — сказал успешный менеджер. Гусеву наконец-то удалось рассмотреть имя на бейдже, прикрепленном к лацкану его пиджака. Успешного менеджера звали Вячеславом. — На самом деле, я верю, что эта ложка существует. Вера в существование ложки является краеугольным камнем этого эксперимента.

— Но в чем его суть?

— Суть в том, чтобы согнуть ложку, — сказал Вячеслав.

— Материальную ложку? — уточнил Гусев.

— Да.

— Ложку, которая существует?

— Да.

— Согнуть ее взглядом?

— Да.

— Зачем?

Вячеслав театрально вздохнул.

— Ты вообще когда-нибудь задумывался, в какое время мы живем? — поинтересовался он.

Гусев, который последние дни только об этом и думал, решил не выдавать себя и привычно соврал.

— Нормальное время, — сказал он. — Обычное.

— Обычное, — снова передразнил его Вячеслав. — Сразу видно, что ты из деревни.

— Давай оставим в покое вопрос моего происхождения, — попросил Гусев.

— Да я против деревни ничего не имею, — сказал Вячеслав. — Вообще, это нормально, что вы приезжаете в город, пытаетесь развиваться… пусть даже и в таком возрасте.

— Так что там со временем, в котором мы живем? — Вячеслав Гусеву уже окончательно не нравился, однако вопрос с ложкой не давал ему покоя, и Гусев решил идти до конца.

— Мы живем во время научно-технического прогресса, — сказал Вячеслав. — Мы изобретаем все больше устройств, которые облегчают нашу жизнь и берут на себя часть наших функций. Ты же понимаешь, что это просто не может не влиять на нас и наш мозг?

Гусев жил с твердым убеждением, что для оказания влияния на мозг в первую очередь необходимо, чтобы этот мозг в принципе был, а похвастаться этим, по его мнению, мог далеко не каждый. Но излагать свою теорию Гусев не стал, и просто сказал, что понимает.

Блондинка, сидевшая слева от него, все еще была погружена в себя. Новый бокал «мохито» стоял перед ней нетронутым.

— Скажем, вскоре после того, как мы изобрели калькулятор, большая часть людей разучилась считать в уме, — продолжал Вячеслав. — С появлением текстовых редакторов и встроенных в любую связанную с текстом программу спелчеккеров пропала необходимость запоминать многочисленные нудные правила русского языка, проверять правописание и расставлять запятые. Переводчики, которые сейчас есть в любом мало-мальски приличном устройстве, освобождают время и ресурсы, которые раньше требовались для изучения иностранных языков. И это всего несколько примеров из великого множества, понимаешь?