Читаем без скачивания Сердце Ворона - Дэвид Геммел

Гримо усмехнулся:

— Ну, Кэлин, сейчас мы посмотрим, что они умеют.

Трое мужчин уже залезли на забор, а четвертый протиснулся между столбами и приблизился к быку с протянутой рукой. Порыв пронесшегося по кустам ветра заглушил слова смельчака, но Кэлин знал — чтобы успокоить животное, разговаривать надо негромко, дружелюбно, даже ласково и не совершать резких движений. Жэм с нескрываемым любопытством наблюдал за разворачивающейся на его глазах сценой.

— Хорошо… хорошо… — негромко приговаривал он, не сводя глаз с подбиравшегося к быку незнакомца. Животное, похоже, немного успокоилось. — А у него есть талант, — прошептал воин. — Только не расслабляйся. Он все еще не уверен в твоих намерениях. И держись подальше от его головы.

Кэлин улыбнулся. Жэм, похоже, даже не замечал, что разговаривает вслух. Мужчина в загоне поглаживал быка по черному боку. Заморское чудо перестало рыть землю и стояло вполне спокойно. Гуртовщик обошел страшные рога животного и потянулся к кольцу.

— Рано! — прошипел Жэм.

Бык рванулся вперед и ударил мужчину лбом. Гуртовщик инстинктивно ухватился за рога, но это не помогло. В следующий момент он взлетел в воздух, держась только за один рог, и рухнул на широкую черную спину разъярившегося животного, с которой почти тут же свалился на землю. Его товарищи на заборе закричали, стараясь отвлечь внимание быка. Результат превзошел все ожидания. Бык повернулся и бросился в атаку, едва не сокрушив головой столб, который раскололся пополам. Двое из сидевших успели спрыгнуть, а вот третьему, оказавшемуся не столь расторопным, повезло меньше, и несчастный упал в загон. Бык набросился на него. Подброшенный рогами, гуртовщик пролетел футов десять, тяжело ударился о землю и уже не двигался.

Первый пастух, покачиваясь, побрел к забору. Бык же словно потерял интерес и к нему, и к его незадачливому приятелю. Кэлин увидел, что с одного из рогов чудовища капает кровь.

— Он его убил? — тихонько спросил юноша, не сводя глаз с неподвижного тела.

— По всей вероятности, да.

— И ты все равно собираешься увести этого быка? Жэм кивнул:

— Да. Но только песню мне придется сочинить другую, посильнее.

Жэм еще несколько часов просидел в засаде, наблюдая за быком. Кэлин дремал. В зарослях колючего кустарника, рядом с неустрашимым Гримо, юноша чувствовал себя в безопасности. Жэм был отчаянным воином, и хотя ему пришлось на этот раз отказаться от грозного палаша — горцам запрещалось иметь мечи, и нарушение запрета каралось смертью, — в ножнах, вшитых в пояс, скучали два охотничьих ножа с широкими лезвиями. Кэлин сомневался, что кто-нибудь, даже черный медведь, отважится схватиться с ним в бою.

Юноша зевнул и потянулся, потом подсел к великану и, раздвинув ветки дрока, посмотрел в сторону загона. Тело гуртовщика исчезло. Несколько человек чинили сломанный забор, и до Кэлина доносился стук молотка.

— Сегодня быка перегонять не будут, — сказал вдруг Жэм. — Так что пора размяться и пройтись.

— Вернемся в хижину?

— Нет. Нанесем визит в город. Я сгораю от желания отведать рыбного супа и поджаренного хлеба. Да и пинта-другая эля тоже лишней не будет.

— Гримо, ты опять с кем-нибудь подерешься, и у нас будут неприятности, — предупредил его юноша,

Жэм ухмыльнулся:

— Не слушай всего, что говорит тетя Мэв, Женщины любят преувеличивать. Точнее, это у них в природе. В любом случае тебе будет полезно, Сердце Ворона. На Лунном Озере еще сохранился один из последних деревянных замков. Больше таких уже не найдешь.

Гримо отполз назад и раздвинул переплетенные ветки дрока. Пригнувшись, он пробрался через заросли вереска и выпрямился, лишь когда из поместья его уже не могли заметить. Кэлин последовал за ним, и вскоре они уже шагали по невысоким пологим холмам по направлению к лесу.

— Почему мы угоняем скот? — спросил Кэлин, когда они достигли деревьев.

— Это почтенная и славная традиция, малыш. Человек всегда должен с уважением относиться к традициям предков.

— Если это традиция, тогда почему мы не угоняем скот у своих?

Жэм рассмеялся:

— Баланс, Кэлин. Варлийцы украли у нас земли, скот, дома, даже наши традиции. Я краду у них скот — и иногда лошадей — и таким образом восстанавливаю чувство гармонии, баланса.

— Так ты их ненавидишь?

— Ненавижу? Их? Это почти то же самое, что ненавидеть море, в котором утонули твои друзья. Нет, парень, я их не ненавижу. Я их просто не знаю, совсем не знаю, а у меня есть принцип: не ненавидеть человека, которого не знаю. Так уж получается, что мне не нравятся все варлийцы, которых я знаю. Они и самоуверенны, и надменны, и действуют на меня, как колючка в заднице.

— А вот я ненавижу нашего учителя истории, господина Шаддлера. И когда-нибудь я ему покажу! Жэм покачал головой:

— Боюсь, что не покажешь. Учителям нельзя ничего показать, потому что они никогда не ошибаются. Если ты вырастешь великим человеком, уважаемым и достойным восхищения, то твой учитель выпятит свою костлявую грудь и скажет: «Это я научил его всему, что он знает». Если ты станешь разбойником и гнусным убийцей, учитель мрачно произнесет: «Я всегда знал, что из него не будет толку, и каждый день говорил ему об этом в лицо». — Возможно, я просто убью его, — бросил Кэлин.

— Вот еще! — Жэм остановился и повернулся к своему спутнику.

— Нет, приятель, этого ты не сделаешь никогда. Пусть твой учитель варлиец и пусть голова у него забита чепухой — хотя в этом я сильно сомневаюсь, — но он все же выбрал профессию, посвященную служению. Он бедняк, этот Шаддлер. Там, где он живет, обитают крысы. У него нет собственного дома и независимого дохода. Его плащ прохудился, а подошвы сносились и тонки, как бумага. Он мог бы зарабатывать намного больше в Эльдакре, занимаясь коммерцией или правом. Он преподает, потому что хочет служить, передавать знания молодым. И ради этого терпит бедность. Ненавидь его — кто против? — за палку, которой он бьет тебя по рукам, за то, что искажает нашу историю, — но никогда не позволяй себе мыслей о том, чтобы убить его. Ты понял меня, малыш?

— Да, Гримо, — соврал Кэлин, так и не поняв, что плохого в желании убить такого червяка, как Шаддлер.

Они вышли на вершину невысокого хребта и через некоторое время поднялись на холм, с которого открылся вид на городок Лунное Озеро. По берегам расположились пузатые рыбацкие лодки и вывешенные для просушки сети, а сам город напоминал ожерелье, облегающее крутой холм, вершину которого венчала круглая башня. Склоны холма представляли собой ступеньки террас, кое-где виднелись следы разрушений, затронувшие старинные стены.