Читаем без скачивания Магистраль - Евгений Прошкин

ВТОРЖЕНИЕ: передача лекарственных препаратов (эмбриоган, иммунактив-тетра, геморегулон).

ЦЕЛЬ: сохранение беременности.

СЛОЖНОСТЬ: стандарт, класс А.

КОМПЕНСАЦИЯ: адекватная, стандартная.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО. Внимание: рецидив! Предлагаю более радикальные меры на ваше усмотрение».

Внизу, как и положено в приличном документе, стояли дата и подпись:

«17 января 1978 года. Оператор Лис».

— Увлекся? — Василий Вениаминович приблизился к Олегу и заглянул через плечо.

Шорохов торопливо впихнул листок в уничтожитель.

— Интересно, что тут у нас… — Лопатин вырвал из-под ножа страницу и, разгладив, поднес ее к лицу. — М-м… ничего особенного, рутинная работа. Таких случаев большинство. Восстановить картину сможешь?

— Василий Вениаминович, дайте я попробую, — подала голос Ася. — Кстати, курить здесь нельзя?…

— Тебе — не знаю. Мне точно можно, — ответил тот, извлекая из кармана жестяную банку с табаком. — А операцию должен реконструировать Шорох. Для Прелести у меня что-нибудь посложней найдется.

Ася наморщила носик — о своем позывном она уже забыла, вернее, надеялась, что забыл начальник.

— Давай, Шорох, это легко, — поддержал Лопатин. Олег прислонился к столу и снова просмотрел текст.

— С самого начала?…

— Да хоть с конца.

— Нарушитель… мужчина. Возраст — пятьдесят пять лет. Год отправления — две тысячи сорок девятый. Год прибытия — тысяча девятьсот девяносто седьмой. Объект — женщина, двадцать два года… — Шорохов прикрыл один глаз. — Она старше его на девятнадцать лет.

— Считаешь ты хорошо. Дальше.

— В связи с целью вторжения… предполагаю, что объект — его мать.

— Так… — Лопатин одобрительно склонил голову.

— Тысяча девятьсот девяносто седьмой… Ему тогда было три года, возможно, неполных. Тут сказано про лекарства и сохранение беременности. Вероятно, в это время матушка носила в себе его братишку. А может, сестренку. И… Не получилось у него братишки. А ему так хотелось, что он даже в пятьдесят пять лет эту мечту не оставил. В две тысячи сорок девятом он добрался до синхронизатора, взял с собой медикаменты… — Олег сверился с отчетом. — Эмбриоган… иммунактив-тетра… Я о таких не слышал.

— Неважно, — сказал Лопатин. — Правильно. И в девяносто седьмом Лис его обезвредил.

— Действительно, Лис, — вспомнил Шорохов. — А сам он…

Нижняя часть страницы была оторвана — все, что шло после слова «ДОПОЛНИТЕЛЬНО», уничтожитель успел превратить в стружку.

— А сам Лис служил в тысяча девятьсот семьдесят восьмом. В моем оперотряде. И вот что от него осталось… — Василий Вениаминович указал на ворох пожелтевшей бумаги. — Не от Лиса, естественно. От моего отряда… Держи, оператор, — он передал Олегу свернутый кожаный ремень. — Тут весь набор, и мнемокорректор в том числе. Что, сразу бросишься закрытые сектора восстанавливать?

— Погожу пока… — буркнул Шорохов, принимая пояс.

В специально отведенных кармашках находился штатный комплект опера: станнер, мнемокорректор и главный помощник правосудия — синхронизатор. Плоская металлическая коробочка, которая опрокидывала мир уже столько раз, что старина Архимед со своим умозрительным рычагом расплакался бы от зависти. Опрокидывала и вновь восстанавливала. И опять опрокидывала — если оказывалась не в тех руках.

Олег вытащил синхронизатор из ремня и, взвесив его в ладони, сунул обратно в узкое отделение. Ячейка была еще не растянута, прибор вошел в нее туго, как нож в живое тело.

Станнер смахивал на разобранный пистолет. Матовая рукоятка требовала приделать к себе ствол — хоть какой-нибудь, хоть самый короткий, «бульдожий» — без него прибор казался неполноценным. Зато не вызывал возбуждения у милиции.

Третье устройство выглядело и вовсе неинтересно. Мнемокорректор даже не с чем было сравнить, разве что с чехлом от сигары, как подумалось Олегу во время теста.

Овальная заглушка, закрывавшая крохотное табло, прилегала к корпусу настолько плотно, что найти ее можно было лишь на ощупь. Кнопка, такая же незаметная, находилась в торце.

Шорохов распихал снаряжение по кармашкам и застегнул ремень поверх джинсов.

Ася к его осмотру «железок» отнеслась равнодушно — видимо, свой пояс она уже получила. Безмятежно покуривая в кресле, она стряхивала пепел куда-то в сторону, прямо на пол.

Василий Вениаминович все это время набивал трубку и с любопытством следил за Асей. Убрав банку с табаком, он сказал:

— Не забудь затоптать бычок.

Она отвлеклась от своих мыслей и непонимающе посмотрела на Лопатина.

— Бычок, — повторил тот.

Ася сделала последнюю затяжку и, бросив окурок, прижала его подошвой.

— Вот и славно, — мурлыкнул Лопатин. — Теперь у Прелести есть моральное право помыть полы. Тряпка должна лежать вон там, — он указал на проем между шкафами.

Олег, перегнувшись через стол, обнаружил в комнате боковую дверь с двумя фанерными табличками «М» и «Ж».

— Я вообще-то, Василий Вениаминович,… — начала Ася, но договорить он ей не дал.

— А ты, Шорох, побыстрее с бумажками! Пока порядок не наведем, спать не ляжем.

— Спать тоже здесь? — осведомилась Ася и, заглянув в туалет, отпрянула. — Бо-оже!..

— Во-во, — произнес Лопатин. — Чтоб мои опера в такой антисанитарии сидели?… Не позволю. Так что вперед, друзья! Ну и я, чем смогу…

Он выудил из-за шкафа тощий веник и взмахнул им, перегоняя плотный клуб пыли на другое место.

Олег вернулся к резке документов. Уничтожив первую, не самую объемную пачку, он расчистил часть стола. Под бумагой валялась масса мелкой ерунды, вроде ржавых точилок, спичек и засохших стержней от шариковой ручки. Среди этого мусора лежала кривая бурая сигарета марки «Новость».

— Василий Вениаминович, из каких же она годов? — поинтересовался Шорохов.

— Из прошлых. Их знаешь, кто курил? Сам да-ра-хой и у-ва-жа-е-мый…

— Брежнев, что ли? Служба и до него добралась?

— Брежнев нам ни к чему, — серьезно ответил Лопатин. — Ася, ты шубу-то сними! — крикнул он.

— Вспотеешь, простудишься, — добавил Олег. — Между прочим, тут пепельница нашлась.

В туалете сердито загромыхали ведрами.

— Василий Вениаминович, я еще спросить хотел. Документы, которые здесь лежат… они, может, не очень-то и секретные…

— Секретные, Шорох, секретные.

— Тем более. С нашей дверкой, даром что она бронированная…

— Любой дурак справится, да? — угадал Лопатин. — Не беспокойся, дураки сюда не попадают.