Читаем без скачивания Зеркало миров - Ярослав Васильев

— Да, твой первый учебник. По которому, заодно, будешь осваивать язык. Я потом покажу, как регулировать размеры.

С книжкой Лейтис не расставалась даже во сне. Изучая её с таким рвением, что иногда Ислуину приходилось загонять её спать чуть не силой. С напоминанием, что завтра им ехать дальше. Даже сейчас, пользуясь тем, что лошади без понукания сами вышагивают вровень с остальным потоком телег и пешеходов, Лейтис держала в руках несколько листков. Беззвучно шевеля губами и старательно зазубривая незнакомые слова и грамматику.

Дорога повернула за холм и Ислуин остановился, одновременно придержав коня ничего не замечавшей Лейтис. Из-за расколовшей землю пропасти дальше приходилось ждать своей очереди на проход по одному из двух подвесных мостов. И потому сейчас на площадке перед разломом образовалась изрядная толпа телег и пешеходов, шумная, раздражённая остановкой, и потому крикливая и скандальная. Сам же Ислуин к таким задержкам относился спокойно, не первая на дороге и не последняя: Великая степь равниной давно осталась только на картах географов. Два столетия назад здесь кипели жаркие сражения между легионами молодой Империи и ордами орков. И обе стороны тогда без колебаний использовали заклятия "А" — класса, которые сплетались друг с другом в причудливые узоры. Заставляя землю корчиться, вспучиваться горбами холмов и небольших гор, оседать глубокими пропастями и широкими долинами. Или заставив ненадолго в каких-то местах время течь в сотни и тысячи раз быстрее, оставляя после себя причудливое лоскутное одеяло от джунглей до каменистых пустынь. Например, как здесь: два дня торговый тракт шёл по ровным как стол полям, разделённым лишь защитными полосами деревьев да избами деревень и хуторов. А сразу через пропасть дорога прыгает с горки на горку через вековечный лес корабельных сосен и дубов.

Отъехав от моста на полчаса неспешного хода всадника, Ислуин заметил пограничный столб местного графа и мысленно выругался. Такие столбы нередко использовали, чтобы оповещать путников о каких-то распоряжениях правителя домена или каких-то требованиях к проезжающим. Вот и сейчас на нём красовалась свежая доска, требующая "от всех оружных, кто окажется в пределах домена Ланкарти, прибыть по зову владетельного господина в замок его". Старый закон изрядно подзабытой эпохи, когда предки нынешних баронов и герцогов были в первую очередь командирами дружин, а уже потом считались "голубой кровью". Тогда нередко ради отражения очередного набега орков или налёта драккаров северян дворянин собирал всех способных сражаться, если понимал, что сил своей дружины ему не хватит. Но какого Шэта местный графчик вспомнил об этом здесь? Нынешние правители к сборищам вооружённых людей не под командованием имперского легата (особенно в центральных областях) относилось довольно неодобрительно, будь во главе такой дружины хоть сам мормэр провинции. Да и накладно это для дворянской казны: даже если дворянин не воспользуется помощью призванных наёмников, рассчитаться он должен до последнего семина. А комтур провинции ещё и добьется выплаты премиальных, чтобы другим неповадно было.

В деньгах магистр не нуждался, к тому же застрять на несколько дней в замке не хотелось. И потому сразу за столбом они повернули с тракта на одну из небольших тропинок. Рассудив, что проще потерять несколько часов "в объезд". Но уже через пару километров выяснилось, что подобная мысль пришла не только им: дорогу перегораживала лесина, за которой стояли четверо графских стражников. "Не читали шоль! В замок давай, пока капитан самому комтуру не доложил. Мынога вас тута таких, от своего го-су-дарс-твен-но-го долга, — с трудом выговорил сложное слово командующий патрулём толстый дядька, явно кроме деревенских драк ничего за свою жизнь не видевший, — бягут. А мы лови!" На замечание магистра, что может он неграмотный, тот же стражник ехидно ответил: "Зато девка у тебя учена, вона сам видел, как листы и писало из сумеи торчат. Давай, давай. Обратно и прямо по дороге, а тама разберёшься. Киран, вона, тебя до тракта проводит. Чтоб, значится, не заплутал куды снова, значится".

Магистр в ответ только тяжко вздохнул. Будь он один — просто закопал бы всех четверых и спокойно поехал дальше. Но в присутствии ученицы не педагогично. И так на прошлой неделе нехорошо сорвался. Конечно, лупи тот барон слугу, Ислуин спокойно бы проехал дальше, не его дело. Но сносить рядом с собой издевательство над лошадью проведший молодость среди степняков Ислуин не смог. Что и высказал, коротко, но ёмко пересказав родословную, привычки и тайну рождения владельца бедного животного. А когда разъярённый дворянчик попытался хлестнуть обидчика кнутом, сломал уроду обе руки. После чего долго объяснял Лейтис, что склочный характер и отсутствие выдержки не лучший спутник мага и воина. Повторять снова вспышку гнева не пойдёт воспитанию девочки на пользу. Придётся делать крюк через замок.

Обиталище графов Ланкарти вызвало у магистра улыбку. Дитя эпохи ранней молодости Империи, когда укреплённые остроги только отвоёванных у орков территорий жаловались младшим сыновьям, и обрадованные основатели новых доменов отстраивали будущие родовые гнёзда. Зазывая на пустые земли крестьян из перенаселённых приморья и северных королевств. Простой тын на небольшом холме заменили двойными бревенчатыми стенами с насыпанной внутрь землёй, небольшую церковь и центральную башню выстроили каменными… и на этом остановились. Даже ров, когда-то с немалыми усилиями выкопанный в перемешанной с камнями глине, давно оплыл и теперь напоминал скорее широкую траншею, чем элемент обороны. Разве что пустое пространство вокруг замка сохранялось, но дело скорее было не в желании хоть как-то обезопасить жилище, а в интенсивной вырубке пригодных к продаже деревьев: от ворот хорошо было видно, что дальше на запад густой лес заметно редел, сначала превращаясь в небольшие островки, а затем и вовсе уступая место полям и лугам.

То же совершенно непригодное к обороне впечатление замок оставлял и изнутри. Когда, проехав сквозь крепкий постоянный мост, Ислуин и Лейтис оказались на довольно широком дворе, усыпанным хозяйственными постройками. Ещё при первых графах всё явно делали с учётом возможной осады, пристройки ставили из пропитанного против огня дуба и крыли черепицей. Те сараи и конюшни, что появились позже, демонстрировали растущее стремление к экономии: дуб сменился дешёвой смолистой елью, а черепица сначала дранкой, а потом соломой. Также уменьшалось и число стражи — когда-то в казармах размещалось до сотни воинов, но сейчас опытным глазом Ислуин определил, что там живёт не больше трёх-четырёх десятков. И дело было вовсе не в бедности хозяина, судя по зажиточному виду и добротным волам привёзших что-то из деревни крестьян, граф даже не "обстригал дочиста шерсть". Но слишком давно война забиралась в здешние, недалёкие от столицы, края. Да и последнее вторжение тридцать лет назад остановили рядом с границей силами одних лишь императорских легионов, даже не созывая ополчение. Так что графские стражники давно уже были скорее не воинами, а лесными егерями, следили за порядком и разыскивали редких разбойников. Под стать замку были и "оружные люди", которых собрал графский призыв. Пять или шесть торговых охранников, несколько охотников-трапперов, с десяток вооруженных кистенями и рогатинами мужиков непонятного занятия. Да четвёрка переговаривающихся между собой наёмников, выделявшихся среди остальной толпы как коршуны среди ворон.