Читаем без скачивания Корона на троих - Лоуренс Уотт-Эванс

- Один куплетик, большое дело.

- А как это получается, что мне никогда не достается спасти Черную Ласку, а? Все, что я делаю, так это стреляю дурацкими любовными стихами в окошко прекрасной Леди Индикоры. А мне эта прекрасная Леди Индикора даже не нравится. Ей всего двенадцать, и она прыщавая.

- Сам ты прыщавый.

- А вот и нет.

- А вот и да.

- А вот и нет.

- А вот и да.

- А вот и нет.

Дискуссия закончилась потасовкой, которую немедленно пресек Пурпурный Опоссум. Наигрывая вступление к "Балладе о Черной Ласке и Кореше с Действительно Взрослой Дочерью", он повел мальчиков за собой в глубь леса.

- Добрый старина Опоссум, - вздохнул Черная Ласка, - просто не знаю, что бы я делал без него. Знаешь, мы вместе учились в школе. Это просто чудо, как он удерживает этих маленьких дьяволят в строю. А теперь, - он опустил руки на колени и глянул на Спаджа с волчьей ухмылкой, - послание!

- Хрр, - забормотал Спадж. Он еще приходил в себя после явления Пурпурного Опоссума. - И что.., и они.., и их... Я хотел сказать, что по песням, ну и тому подобному мне всегда казалось, что Отважные Обитатели Кустов как бы, что ли, постарше.

- Но ты же не думаешь, что эти юные неуклюжие подростки и есть мое бесстрашное войско гидрангианского Сопротивления? - спросил Черная Ласка с не сходившей с губ победной ухмылкой.

- Ну-у-у, нет. Думаю, нет.

- Потому что на самом деле это правда. - Черная Ласка больше не улыбался. - Ты когда-нибудь думал, как трудно организовать настоящее движение Сопротивления в этой стране? Особенно во время уборки урожая. Большинство крестьян имеют семьи. Они не могут тратить время, околачиваясь в лесу, даже если готовы наполнять страхом и ужасом сердца наших грубых врагов. У людей есть жены и дети, которых надо кормить. Мужчина, готовый легко и добровольно присоединиться к нам, обычно такой бездельник, за которого не пошла ни одна женщина. Это нищий, который смажет салом пятки перед битвой, зато появится с утра в день получки.

- Ох.

Черная Ласка продолжал:

- Так что я работаю с цыплятками. Взять их юными, приручить, натаскать - и получится банда отчаянных бойцов за дело вселения ужаса в несчастные сердца горгорианцев. Набор ребят этого возраста хорош тем, что они уже готовы демонстрировать естественную порочность и абсолютную страсть валять дурака с оружием по всей округе. Я бы не хотел столкнуться с подобной шпаной темной ночью.

- А их родня не возражает? - спросил Спадж.

- Не похоже. Чаще всего родители даже рады выставить их на время из дома. И покуда добрый старина Тэдвил... - я имею в виду Пурпурный Опоссум - каждые несколько недель бродит по селениям, распевая про счастливые приключения Обитателей Кустов, здоровую обстановку простой пищи, свежего воздуха и сердечного товарищества, их матери довольны. - Принц с наслаждением расправил свои конечности и закончил: - А теперь выкладывай послание, не то я отдам тебя моим маленьким головорезам, чтобы они немного попрактиковались в изготовлении шашлыков.

Спадж глубоко вдохнул и нырнул в многоцветное море послания королевы. Черная Ласка внимательно вслушивался даже там, где Спадж делал нечаянные сбои или повторялся, пытаясь исправиться. Когда паж иссяк, Черная Ласка разгладил усы и сказал:

- Все понятно.

- Не может быть! - Спадж не верил своим ушам.

- А я-то удивлялся, что случилось с детьми. Конечно, старушка Людмила прелесть, но она всегда была немножко тронутой.

- А, так это старая Людмила - Белая Олениха? Или она - зад Серебряного Сердца?

Черная Ласка ничего не ответил и, дотянувшись до резной деревянной шкатулки, стоявшей рядом с троном, достал письменные принадлежности. Закончив письмо, он вытащил из-за пояса оправленный медью охотничий рог и протрубил долгий сигнал.

Его первый призыв остался без ответа. Второй и третий тоже. Наконец принц отложил рог и громко заорал:

- Опоссум!

Вновь появился Пурпурный Опоссум с толпой Отважных Обитателей Кустов на буксире.

- Вы звали нас, о Черная Ласка? - радостно вопросил он.

- Кто у нас лучший лучник?

Пурпурный Опоссум задумался.

- Вероятно, Персиковый Мангуст.

- Хорошо, пошли его вручить это моей сестре. - И Черная Ласка перебросил письмо своему товарищу по оружию.

С нарастающим испугом Спадж смотрел, как послание, упавшее на лесную подстилку, поднял кривоногий рыжий пацан, страдающий воспалением аденоидов. Спадж спохватился:

- Подождите минуточку! Если это послание для королевы, так ведь я и есть ее курьер.

- Маленькая поправка, - уточнил Черная Ласка. - Ты был ее курьером. Отныне ты Отважный Обитатель Кустов.

- Я?!

Пурпурный Опоссум похлопал его по спине.

- Весьма сожалею, но тут уж ничего не поделаешь. Тебе не завязали глаза, когда вели сюда, так что ты знаешь дорогу в нашу лесную обитель и можешь раскрыть нашу тайну.

- Я же говорил тебе: ослепи его, Крот! - Блондин из сопровождавшего Спаджа конвоя ткнул темноволосого напарника в бок.

Удар был немедленно возвращен.

- Заткнись, Землерой! Я сроду не нарушал инструкцию Отважных Обитателей Кустов по технике безопасности.

Спадж взмолился:

- Послушайте! Я слова не скажу, обещаю! Да спросите любого, кто меня знает! Все подтвердят, что у меня просто дырявая голова!

Черная Ласка отрицательно покачал головой.

- Ты даже не представляешь, какие глубины открываются в человеческой памяти под воздействием всего лишь какой-нибудь маленькой начальной горгорианской пытки. Например, танцев с голодными росомахами. - Он содрогнулся. - Добро пожаловать в ряды Сопротивления, благородный патриот!

Едва Артемизия уложила младенца спать, через окно влетела звенящая стрела и с резонирующим "цванг!" впилась в изголовье церемониальной колыбели. Плавными движениями королева пыталась освободить послание одной рукой, одновременно раскачивая колыбель второю - в безуспешных попытках убаюкать заплакавшее дитя.

Не прошло и двух часов раздирающего уши детского рева, как Артемизии наконец удалось освободиться и прочесть привязанное к древку стрелы послание. Оно гласило:

"Белой Оленихе шлет приветы Черная Ласка, храбрый и стремительный героический вождь Отважных Обитателей Кустов. Канючная Поденка здесь не появлялась. Так что о судьбе Золотых Орлят ты должна знать больше меня. И что, во имя всех унижений Прунеллы, означали эти намеки на Серебряные Сердца и Розовые Цветы? Знаешь, у меня полно своих проблем в этом сумасшедшем доме на свежем воздухе. В следующий раз для контакта выбирай текст проще и гонца посообразительнее, ладно? Передавай моему племяннику поцелуй, сожги письмо и, если выпадет минутка, постарайся воткнуть нож Гуджу меж ребер. Пурпурный Опоссум передает привет и вспоминает те шалости, что были у нас прошлым летом на сеновале. Я не помню никакого сеновала, но это не важно. Держись веселее, и смерть твоему супругу".

Вместо подписи стояло довольно скверное изображение отпечатка лапы ласки. Оно больше напоминало расплющенного паука.

Артемизия несколько раз перечитала письмо, надеясь найти там что-нибудь еще. Но факт оставался фактом. Людмила так и не добралась до лагеря Черной Ласки. Принцы исчезли.

Младенец засопел и опять начал орать, но Артемизия даже не стала ругаться. Она взяла плачущее дитя на руки и крепко прижала к себе.

- Бедная моя доченька, - бормотала она, и ее слезы текли, смешиваясь со слезами ребенка. - О моя дорогая бедная маленькая девочка!

Глава 5

Старый ветхий сенодержатель угрожающе зашатался, а затем медленно, с величественной грацией пухлой вдовушки, пересекающей бальный зал, начал падать вперед - с явным намерением достичь черной отвратительной илистой лужи. За ним в весеннем воздухе плыл шлейф мякины. На самом верху, на деревяной раме, замирая от ужаса и восторга, ухал двухлетний Вулфрит. Он молотил ручками, словно пытался восстановить обрушенное им сооружение, разбрасывая вокруг охапки сена.

Прыгнув в самую последнюю минуту, мальчишка приземлился прямо на стоящую неподалеку овцу. Ничего не подозревавшее животное мирно паслось рядом с сенодержателем и было полностью поглощено проблемой: проглотить или выплюнуть только что разжеванную траву? От предмета раздумий уже не осталось ничего, и она как раз начала принимать решение о глотании последней порции, когда Вулфрит с душераздирающим криком свалился ей на спину и ухватил полные кулачки шерсти.

Овца изумленно помотала головой и обнаружила, что окружена кипящей тучей сена и песка.

Когда мгновением позже сенодержатель рухнул в лужу, окатив все вокруг тонким мерзким душем, изумление бедного животного сменилось ужасом. С вопящим ребенком на спине, истерически блея, овца припустилась через луга.

Кот по имени Фанг равнодушно наблюдал с ближайшего столба ворот, как очумевшей овце удалось резко затормозить: головой о забор. Вулфрит при этом катапультировался прямо в открытую выгребную яму.