Читаем без скачивания Мужчины из женских романов - Эллина Наумова

– Димка, я давно прочитала то ли у немца, то ли у австрийца… Имени не вспомню. Ладно, слушай. Мужчина приезжает из долгой командировки, жена его встречает дома, кормит, расспрашивает про дела. Все заботливо, мило, по-доброму. Он ей так же отвечает, а сам думает:

«Что-то у нас с ней разладилось, что-то не так. Люби мы друг друга, давно легли бы в постель». Мне тогда этот тип показался сексуально озабоченным животным. А теперь я боюсь дожить с тобой до такого супружества. Лучше смерть.

– Нам не грозит, – уверенно заявил Дима. – Чтобы так опуститься – сидеть, жрать, культурно беседовать и думать – надо быть каким-нибудь немцем. На крайняк австрийцем. Но ты, Светка, книжный червь. Не читала бы так много, не боялась бы ничего.

Вместо того чтобы успокоиться – национальность любовника выбрана правильно, – она обиделась. Назвать ее, желанную, юную и прекрасную, книжным червем – это нормально? Отозваться о чтении, в сущности ее профессии, как о бессмысленном, даже вредном занятии, допустимо? Намекать на то, что она живет в выдуманном кем-то мире, а в реальности не сильна, хорошо? Почему бы не выразиться иначе? Он других женщин обзывает червяками? И Света решила: как бы ни тянуло говорить с ним об ускользающей серии «Новый настоящий роман», она переломается молча. Вот получится, тогда он узнает. Ему станет стыдно. Очень. А она его простит. Великодушно.

И все свободное от приема звонков, разбора текстов и близости с Димой время упрямица искала «своих» авторов, «свои» романы. Попутно одарила Нинель Николаевну двумя синопсисами. Первый обещал «увлекательно описанную встречу юноши и девушки, больных гепатитом, в инфекционке». Их рассовывают в отдельные боксы. Они никого не видят, кроме медсестер и врачей, заходящих к ним почему-то в костюмах, похожих на противочумные целлофановые скафандры. Месяц ребята грезят друг другом, оплакивают прошлые свои дурости, и в итоге их кладут рядом в морге. Второй был куда забористее. Там мальчик после изображенных в натуралистических подробностях операций стал девочкой. И вдруг жарко влюбился в девочку же. Сначала рыдал, почему он больше не мальчик. А потом начал ее преследовать и требовать, чтобы она изменила пол. Она его, то есть ее послала, и он, то есть она, ее убил. Прочитав это, Нинель Николаевна тихо спросила:

– Издеваешься?

– Так странно же. Все странно, – ответила Света.

Павел Вадимович тоже не остался без самотечной истории. В ней молодой удачливый бизнесмен перетрудился и ощутил некоторую слабость. Доктор уверил его, что половые сбои, как все болезни, от нервов. И парень начал своеобразно восстанавливаться. Он изучал в Интернете блоги знаменитых женщин и представлял этих женщин, независимо от возраста, массы тела и сферы деятельности, с собой в постели. Заодно остроумно комментировал высказывания «публичных фигур» и реакцию своего детородного органа на ту или иную сентенцию.

– Толстой, Чехов и Достоевский тут точно ни при чем, – заверила Света.

Павел Вадимович уставился на нее с веселым недоумением. «Они меня разыграли со своим «Караваном», шлягером номер один в 1927 году, и цитатами из «Анны Карениной», «Чайки» и «Идиота», – панически заметалось в голове. Девушка покраснела.

– Она извращенка, – поддала ей жару в щеки Нинель Николаевна, снимая очки, будто четкого образа Светы не вынесла бы.

– А эт-то даж-же хорош-шо, – пропел Павел Вадимович.

– Вы о чем друг с другом говорите? – справилась с желанием зареветь и сразу разозлилась девушка.

– Ты знай себе читай, – мягко усмехнулась Нинель Николаевна. – Читай, забыв про гордыню и тщеславие. Мы все посылаем себя в вечность самотеком – мыслью, словом, делом. И, волнуясь, ждем ответа. Догадываешься, чей ты символ?

– Не только символ, но и образ, и подобие, – серьезно закивал Павел Вадимович. – Не пугай ее, Нина… Нинель Николаевна. Указали же на сайте: связываемся только с авторами заинтересовавших издательство романов. Так что отвечать всем не надо.

– А то тебе из вечности регулярно отвечают, Паша… Павел Вадимыч, – добродушно передразнила она.

– Мне? Как в анекдоте, регулярно и с удовольствием. Получаю отказ за отказом…

Редакторы захохотали. Света глядела на них покрасневшими безумными глазами. А ведь еще недавно саркастический намек на то, что она, как Господь Бог, решает чью-то участь, развеселил бы и ее. Сейчас же возникло подозрение, что люди смеются над ней, и только. «Так расшатываются нервы, так становятся инвалидами», – мрачно подумала она.

– Света, а тут мощное начало, – сказала вдруг Нинель Николаевна. – Девушку, в которую влюбится герой, еще не привезли на «скорой». Пока в соседних боксах инфекционной больницы умирают двое восемнадцатилетних парнишек – один от гепатита, второй от ВИЧ. У них, скажем так, разные общественные и политические взгляды. Условно говоря, панк с фашистом. Перегородки до потолка не доходят, они спорят и ругаются целыми днями. И как-то ночью юноша, что физически сильнее и агрессивнее, панк, заметьте, лезет к фашисту. Не удерживается на перегородке, валится к нему в кровать, и начинается драка из-за судеб родины. Им кажется, что они мутузят друг друга по-настоящему, а на самом деле оба еле шевелятся… Это женщина пишет? Слушай, я посмотрю внимательно…

Света мигом забыла, что собралась на пенсию по инвалидности. Подумала: «То-то. Я филолог-русист, а не школьница после секретарских курсов. У меня золотая медаль и красный диплом. И я просмотрела все, что рекомендовала, синопсисом не ограничилась». Заговорила она неохотно:

– Сюжеты, конечно, не вчера освоенные, но пока не засаленные. Вирусы-убийцы, смена пола и жизнь в Интернете – давно реальность, а не фантастика. Люди, которые об этом знают, скоро окажутся в домах престарелых со своими ноутбуками и мобильными телефонами. А мы все заменим почтовых лошадей машиной, поездом или самолетом и ищем новизну. Молодые пишут о том, как сегодня живут, без робости. Нет времени дружить, нет сил любить, все широко контактируют…

– Мы догадывались, Света, поверь, – сложил маленькие холеные кисти перед легко задрапированной жирком грудью Павел Вадимович.

Она наконец широко улыбнулась:

– Читайте, коллеги, смело читайте, я дряни не подкину.

3

Чудо происходит в одно мгновение, в одно касание, хоть ждать его приходится долго и трудиться в ожидании на износ. Но оно не в том, что мечта осуществилась. Удача – штука цикличная, ритмичная, бродит кругами и обязательно с каждым сталкивается. Просто циклы у одних длинные, у других короткие, у кого-то желания успевают измениться, у кого-то нет. Доплетается усталая запыхавшаяся судьба до человека и говорит: «На!» А он ей: «Мне это уже неинтересно». Она бросает к его ногам посылку, чертыхается, вздыхает и тащится за следующей. Нелегка участь почтальона. Настоящее же чудо в том, что миг счастья перечеркивает годы отчаяния, переписывает их коротенько набело. Потому что отныне они имеют смысл.