Читаем без скачивания Золотой ключик для Насти - Анна Гаврилова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Необходимость этих мер вызывала сомнения, обнаженное мужское тело смущало жутко, только отступать было некуда. Откинув одеяло, принялась обтирать. Если микробы не погибнут, то хотя бы порадуются. В следующий раз нужно принести для него чистые простыни — если здесь люди сами делают ткань, значит постельное бельё в дефиците.
Ближе к вечеру, распивая кофе на крыльце своей лачуги, я окончательно утвердилась в мысли, что попала в рай. Только этот рай очень дорого стоит. Покупка семян и саженцев — кроме цветника, я решила обзавестись ещё и садиком — съела большую часть моих сбережений. Лекарства для моряка тоже облегчили кошелёк. А ещё хорошо бы купить мебель и кое — какие инструменты.
Да и местному населению придётся помогать — не могу смотреть как народ возится с деревянными лопатами и ткацкими станками. Это дикость, самая настоящая. Конечно, делиться результатами наших технологий не совсем разумно, но, в конце концов, я ведь не пистолет какой‑нибудь притащить собираюсь.
В общем, деньги нужны, как воздух.
Эх, окажись на моём месте Ленка, она бы вмиг организовала туристический бизнес. Желающих хоть на час вырваться из Москвы и окунуться в море — пруд пруди. Но я на такую аферу не решусь. С моим везеньем о домике даже заикаться нельзя. Отберут.
Нужно придумать что‑то другое, менее опасное. Вот только что?
Хорошая мысль посетила на второй кружке кофе и утром я принялась воплощать её в жизнь.
Московские рынки — штука своеобразная. Это нечто среднее между восточным базаром и европейским супермаркетом. В воздухе витает аромат специй, прилавки ломятся, цены кусаются почище самого злобного бульдога. И внимание продавцов чересчур пристальное, даже страшно становится.
Я набрала в грудь побольше воздуха и решительно направилась к рыбным рядам.
Здесь было всё, даже осьминоги. Румяные, довольные жизнью продавщицы, наперебой расхваливали товар, зазывали. Я скользила взглядом по ценникам, нервно сглатывала — неужели кто‑то действительно готов платить такие деньги? Попутно вглядывалась в лица продавщиц — нет, не то. Наконец, наткнулась на улыбчивого дядечку с горбатым носом и характерным акцентом:
— Вай! Дарагая! Какюю рыбку тэбэ хочется?
Прищурилась. Мужчина в белом фартуке на продавца совсем не похож. Слишком холёный.
— Вы хозяин?.. — спросила я, кивая на прилавок.
— Канэшна! Скидка тэбэ сдэлаю! Болшой!
— А можно с вами поговорить? По делу?
Улыбка мужчины стала ещё шире, обнажив белые, идеально ровные зубы. Уж не знаю, что вообразил торговец, но, кивнув кому‑то из соседей, со скоростью урагана выбраться из‑за прилавка. Я отошла на несколько метров от торгового ряда, увлекая за собой сияющего продавца.
— Вай, какой красивый дэвушка! — заученно воскликнул джигит. — Работа ищеш?
Я протянула мужчине пакет с двумя рыбинами, позаимствованными у старостихи. Сказала осторожно:
— У меня есть много такой рыбы, могу продать. Дёшево.
Улыбка с губ торговца не сползла, но лицо стало напряженным. Он заговорил совершенно нормальным голосом, без тени акцента:
— А документы у тебя есть? Сертификаты, СЭС?
В ответ состроила жалобную мину и помотала головой.
В меня вперился колючий, оценивающий взгляд. Показалось, слышу как шевелятся его извилины, вычисляют — правду говорю, или это спланированная провокация Роспотребнадзора или какой‑нибудь ушлой телепрограммы.
— Рыба хорошая, — тихо пояснила я. — Не краденая. Качество можете проверить, никакой заразы нет.
— И сколько?
— А сколько нужно? — спросила я, хоть и не поняла о чём речь — о цене или количестве.
— Давай так, — вздохнул джигит. — Ты покажешь сколько есть, а я решу сколько брать. По деньгам договоримся на месте. Меня Ахмедом зовут, — он протянул руку.
— Настя, — пискнула я. — Только рыба будет вечером, а забрать её можно ночью.
— Да? — недоверчиво сощурился он.
— Рыба хорошая, клянусь. Вы сами всё увидите. И дёшево…
Ахмед нехотя взял у меня телефон, обещал позвонить вечером. Дело оставалось за малым.
На последние деньги купила тридцать пластиковых ящиков и побежала договариваться со старостой деревни. Конечно, это следовало обговорить сразу, но кто же знал, что всё срастётся так быстро?
Уговаривать старосту не пришлось — улов в этот день был огромным, хотя просьбе он удивился сильно. На закате, у моей лачуги выстроился ряд плетёных корзин, доверху забитых рыбой. Тушки бились и брыкались, пытались выпрыгнуть и сигануть в море. С помощью изрядно озадаченных Косаря и Любки, перегрузили улов в ящики, и тут началось самое трудное.
Мои помощники категорически отказались входить в дом, а сама поднять ящик весом в тридцать килограммов, из которого то и дело выпрыгивают чешуйчатые бестии, не могла. Пришлось идти к Марии Петровне и вымаливать у неё тележку.
После случая в аптеке встреча с соседкой особой радости не вызывала. Прежде чем позвонить в дверь, я сочинила целую легенду о том, как трудно мне живётся, и приготовила целый ворох благодарностей от больного «родственника». А вот придумать зачем же мне понадобилась тележка, так и не смогла.
Но Мария Петровна повела себя на удивление тактично: ни одного вопроса не задала, только улыбалась в ответ на комплементы. Что же случилось с каргой? Неужели, на старости лет, злобная сплетница решила исправиться?
Вторая часть «марлезонского балета» случилась, когда первый ящик перекочевал через порог моей квартиры. Несколько рыбин тут же выпрыгнули, заскакали по полу. Одна ломанулась в спальню, вторая помчалась на кухню, оставляя липкий след на паркете. Ой, чувствую, отмываться от этой сделки придётся долго.
Ближе к полуночи, я растянулась на полу прихожей, среди горы вонючих ящиков и нескольких взбесившихся тушек, и поняла: идея — дрянь. Мобильник тут же запищал, не слишком ласковый голос Ахмеда сообщил:
— Настя, мы приехали. Но это, кажется, жилой дом.
От слов «мы приехали» сердце споткнулось. Сообразила, наконец, что собираюсь продать гору контрабандной рыбы сомнительным горцам. Перед глазами промелькнули кадры криминальной хроники, к горлу подступил ком. Но пасовать поздно.
— Всё верно. Заходите.
Заперла дверь волшебным ключом, повернула в замке обычный. На пороге стоял Ахмед, за его спиной двое смуглых мордоворотов в спортивных костюмах. Меня отодвинули в сторону одним движением руки, впрочем, я не сопротивлялась.
— Это всё? — спросил джигит.
— Ага, — проблеяла я.
Торговец пристально осмотрел один из верхних ящиков, нахмурился. Парни за его спиной казались бесстрастными статуями.