Читаем без скачивания В дебрях времени - Герман Чижевский

ОПАСНАЯ ВСТРЕЧА

Я оказался в пермском периоде в тот утренний час, когда небосвод окрасился теплыми тонами рассвета, а в свежем воздухе, колыхаясь, тлел туман. Я слез с машины и медленно, непрестанно оглядываясь, пошел между громадными валунами, разбросанными вокруг. Среди них подымались огромные зеленоватые стволы кордаитов, хвошеподобных каламитов стало намного меньше, а те, которые остались, сделались гораздо ниже. Бесконечные безрадостные леса из лепидодендронов, сигиллярий и древовидных папоротников поредели. Земля будто облысела и открыла огромные оголенные пространства. Болота и реки обмелели, и изнеженная растительность, нуждавшаяся в непомерных количествах воды, теперь оскудевала и жалась к сильно сократившимся топям.

Место было открытое, и моя машина виднелась издалека.

Подернутые тонкой прозрачной дымкой редеющего тумана, предметы вокруг меня казались плоскими декорациями, словно нарисованными и вырезанными из картона или фанеры. Кругом царила тишина, нарушаемая лишь звоном невидимого ручья, как вдруг в отдалении возник легкий гул или рокот, словно тяжело груженный товарный состав проезжал по небольшому железному мосту.

Низкий хриплый рев покатился по окрестности. И в тот же миг почва под ногами дрогнула, заколебалась и скользнула влево, весь пейзаж передо мной как бы сместился. "Землетрясение", - понял я, и в тот же момент меня бросило оземь. Рокот быстро замирал вдали. Отряхивая с колен пыль, я прислушался. Чего-то недоставало?! Да, замолкло журчание ручья!

В эту минуту интуиция подсказала мне, что я являюсь объектом пристального наблюдения. На лбу у меня выступила холодная испарина. Я невольно попятился к машине.

Тот, кто рассматривал меня, таился, среди громадных валунов. Когда я пошел, он стал красться параллельно мне, двигаясь совсем неслышно. На какое-то мгновение я успел увидеть его через плечо: зверь был крупнее любого тигра, его покрывала чешуя землистого цвета. Затем я увидел его еще раз, когда он глядел в мою сторону, высунувшись из-за камней. Его огромную узкую голову можно было сравнить с топором дровосека. Как у всякой рептилии, щеки его не прикрывали великолепного набора больших желтых зубов и огромных, торчавших вниз клыков в верхней челюсти.

Мощь и свирепость этого приземистого массивного существа не вызывали сомнений. Не в силах оторвать от него глаз, я думал: "Так вот что за свирепый ящер назван именем профессора Иностранцева!" Да, иностранцевия выглядела весьма внушительно.

Пока я с лихорадочной поспешностью изыскивал пути спасения, иностранцевия повела себя так же, как и уссурийские тигры в клетке, когда к ним впускают козленка. Тигры пятятся от него в испуге, потому что никогда не встречали такого животного в тайге.

Иностранцевия не напала на меня: я со своей незнакомой и странной для нее внешностью, да вдобавок ко всему и двуногий, принадлежал к неизвестному ей миру, а поэтому вызывал недоверие и боязнь. Разгадав ее страх и колебания, я сделал шаг в ее сторону - это был мой единственный шанс. Тогда она медленно повернулась и, неуклюже переставляя короткие массивные, с огромными когтями лапы, стала удаляться.

Мне хотелось узнать, куда ведет хищный инстинкт этого тяжеловесного ящера, и я на некотором расстоянии последовал за ним.

СХВАТКА В ПАПОРОТНИКАХ

Неожиданно иностранцевия резко свернула в сторону и в один момент проглотила живьем батрахозавра, или лягушкоящера - небольшое животное, стоящее по уровню развития где-то между амфибиями и рептилиями.

Рептилий здесь было много, и они поспешно разбегались при появлении иностранцевии. Местность постепенно полого понижалась, видимо какие-то "компасы" вели моего зверя к реке. Его длинное узкое туловище продиралось через колючую зелень цикадовых пальм и беннетиттов с венцом листьев на высоком, в жестких черешках, стволе. Это была уже сухолюбивая флора, лишь по берегам рек и в болотах доживали свой длинный век исполины каменноугольного периода.

Неширокая река катила передо мной свои воды, и на противоположном берегу я приметил целое стадо странных созданий, названных в палеонтологии мосхопсами. Передние ноги мосхопсов были удивительно велики, очень массивной была и передняя часть крупного тяжелого туловища.

Обогнув песчаный косогор, я оказался над местом недавнего побоища.

Под широкими вайями папоротников еще сейчас шла какая-то возня. Судя по всему, минут двадцать назад небольшая группа иностранцевий и их столь же огромных свирепых родственников - амалицкий, блуждая по прибрежным зарослям, наткнулась на медлительное стадо растительноядных парейазавров, бегемотоподобных ящеров; приземистых и крайне неуклюжих, покрытых мелкими костяными шишками. Я подоспел уже к моменту несомненного и полного торжества огромных холоднокровных тиранов с короткими хвостами и двадцатисантиметровыми саблеподобными клыками.

Две иностранцевии сидели на распластанных среди хвощей тушах парейазавров, чем-то напоминающих исполинских черепах. "Моя" иностранцевия немедленно присоединилась к пирующим, и через минуту я уже не мог отличить ее от других. В вывалившихся из растерзанных тел внутренностях копались варанопсы, похожие на полуметровых такс с чрезмерно длинными голыми хвостами. Стайки проворных двуногих ящеров величиной с петуха и с петушиными повадками, с миниатюрными головками и поблескивавшими желтыми глазами суетливо бегали вокруг мелкими частыми шажками, путаясь под ногами своих могучих "патронов". Странно было думать, что именно они являются предками грядущих властелинов Земли - динозавров. На огромном пространстве возле побоища песок был залит кровью и истоптан запачканными в крови следами. Некоторые следы можно было принять за отпечатки человеческих рук и за куриные следы.

Припав к холодному песку, укрывшись за перистыми листьями папоротников и бочонкообразными стволами цикадовых пальм, я всматривался в шевелящиеся груды темных чешуйчатых тел, откуда доносилось прерывистое урчание. От саговников странно пахло: это распустились за ночь большие, с блюдце величиной, розовые, белые и желтые цветы, почти в шахматном порядке усеивавшие их стволы.

Среди хищников вспыхивали ссоры. Одна иностранцевия с прокушенным черепом в конвульсиях сползла со спины добычи и тотчас же сделалась предметом самого пристального внимания юрких мышевидных существ с острыми бугорчатыми зубами. Началась шумная драка.

Вдали у трупов парейазавров хлопотали две амалицкии и одна иностранцевия. Иностранцевия первой накинулась на показавшуюся сквозь ребра печень. Видимо, в этом было усмотрено нарушение этикета, и нарушителя немедленно схватили за заднюю лапу и за хвост. Послышался лязг зубов и шум завязавшейся борьбы. Минуту спустя иностранцевия была сброшена в чащу хвощей, получив и раздав изрядное число ударов и укусов.