Читаем без скачивания Любовь зла (СИ) - Князева Мари

— Значит, побуду пока простым работящим парнем. Такие тебе больше нравятся?

Девушка хихикнула на моё утверждение, а на вопрос — нахмурилась:

— Опять вы…

— Да не в том смысле! И вообще, что ты так переживаешь? Мы же уже выяснили, что это мне не поможет.

— Значит, вы с другой какой-то целью, но мне всё равно неприятно.

— Почему тебе неприятно мужское внимание?

— Мужское — приятно, но вы…

— А я не мужчина, что ли?

— Да вы бы в жизни на такую, как я, не посмотрели! Помните, как в первый день уродиной обозвали?

— Ну, погорячился, от злости, что ты меня никчёмным назвала. Ты вовсе не уродина, Настя, тебе только лоска не хватает: косметики, нарядов, причёски…

— Ничего, обойдусь без мужского внимания. Дети меня и такой принимают.

— Ты встречалась с кем-нибудь?

— Что за вопросы?! Это не тактично!

Почему-то я решил, что это значит — нет. И это почему-то обрадовало. Глупость — а приятно. Не целованная девчонка, да ещё так упорно отвергающая даже гипотетическую возможность симпатии ко мне — это же целый квест! Люблю квесты…

Глава 10. Добрые дела

Ярослав

Я ушёл носить камни, но мышцы болели ещё после вчерашнего захода, и хватило меня не надолго — разве что час помахал лопатой. Потом немного поровнял щебень граблями — тоже то ещё развлечение! — и наконец сдался. Присел на бордюр передохнуть, остыть и высохнуть, чтобы надеть футболку. Позалипал в телефоне. Да не на что-нибудь, а на историю с собственной персоной в главной роли. Настя помогла найти инвентарь, а потом быстренько записала пятнадцатисекундный видос про то, как я вкалываю на "карьере". Оттуда мне удалось попасть на её личный аккаунт — к сожалению, страница оказалась неинформативной. На аватаре — нечто размытое и невнятное, даже лица толком не разглядеть, данных никаких, фотогалерея почти пустая, на стене одни репосты про сбор пожертвований да волонтёрство. Хорошо, что в этом сервисе есть раздел "Фотографии с…", где можно посмотреть все снимки, на которых Анастасия отмечена своими знакомыми! Тут, в основном, студенточки (некоторые весьма ничего, но настоящего интереса во мне не пробуждают), есть несколько фоток на фоне природы. Так-так-так, а эти подружки-то из села Николаевское. Что же это получается, Настюха — деревенская? А по разговору и не скажешь. Впрочем, она ж будущая училка русского и литературы. Наверное, наблатыкалась там в своём универе.

Значит, живёт в общаге. А где у нас общага педа? На другом конце города… И что, она отсюда выходит в семь-восемь, пилит туда два часа и почти ночью оказывается "дома"? Капец, чем дальше в лес, тем больше дров. Интересно, у этой козявки есть хоть немного здорового эгоизма?

Я убрал инвентарь обратно в подсобку, прихватил подарки, которые оставались здесь ещё со вчерашнего дня, и пошёл искать свою самоотверженную надсмотрщицу по территории. Нашёл быстро — она опять гуляла с малышами на площадке, стараясь вовлечь их в какую-то командную игру, но мелкотня постоянно отвлекалась, находя вокруг что-то новенькое. Ничего, сейчас я их заинтересую! Моя грудь была наполнена ожиданием полного и безоговорочного успеха: ещё бы, таких игрушек эти сиротки точно не видали — потому и забывали быстро своих дарителей. Вряд ли кто-то из них раскошеливался на настоящий летающий вертолёт или фирменную барби.

Я протопал на территорию, огороженную чисто символическим заборчиком, с видом победителя. Помахал Настюхе рукой, сел на воспитательский стул на веранде и достал из пакета первый подарок. Дети не спешили подходить, хотя и вытягивали шеи с любопытством, пытаясь разглядеть, чем это я там шебуршу, как дед Мороз. Я тоже не торопился. Аккуратно раскрыл упаковку, достал вертолётик, заложил внутрь батарейки и то же проделал с пультом. Управление было элементарным — ещё проще, чем у моего квадрокоптера, в который я не так уж давно перестал играть. Хотя, кого я обманываю, мы с друзьями и сейчас порой запускаем эту крутую штукенцию у меня во дворе!

Вертолёт после пары неудачных пробных запусков аккуратно взлетел вверх и поплыл по воздуху наружу. Детишки заворожённо следили за жужжащим артефактом, а я управлял им, чувствуя себя почти волшебником. Облетел площадку, сделал кружок вокруг скептически настроенной Анастейши, а потом приблизился к группке мальчишек, восторженно пищавших в сторону вертолёта. Зря я это сделал. Они тут же попытались схватить игрушку — одного долбануло по пальцам лопастями, и он, обиженно заплакав, помчался к Насте. Вертолёт сильно накренился и чуть не упал — уже буквально у земли его таки подхватили детские ручонки и принялись нещадно сминать.

— Эй-эй! — заорал я, мчась наперерез похитителю техники. — С ним так нельзя, это хрупкая вещь!

Мальчишка всё же попытался убежать от меня, а когда не удалось, то бросил вертолётик прямо на камни, огораживавшие жалкое подобие клумбы.

— Чёрт! — я подлетел к игрушке, но та уже была испорчена: отлетела пластмассовая часть штырька, на который нанизаны лопасти. Вот и кончилась игра…

Настя тоже подошла ко мне, но вместо того чтобы сказать: "Я же говорила!" — вдруг осторожно коснулась моей головы и мягко погладила её:

— Не расстраивайтесь, они ещё слишком маленькие для таких игрушек…

— Точно! — подскочил я, сам не свой от этих странных прикосновений, из-за которых выворачивало наизнанку. — Мне нужны дети постарше…

Мы с Настей стояли так близко друг к другу, что, наклонись я чуть-чуть — и мог бы коснуться губами её головы. Сам не понимаю, откуда такие мысли. Зачем мне её целовать? Это просто смешно и никому из нас не нужно, но идея такого эксперимента прочно засела в голове: интересно, что бы я почувствовал и как бы она отреагировала? Однако, в любом случае, подобные опыты не следует ставить прямо тут: Анастейша точно не обрадуется, если я начну приставать к ней прямо на виду у воспитанников и персонала детдома.

Девчонка пожала плечами:

— Без проблем. Тут всяких детей хватает. А вертолёт не поломан?

— Поломан, но я надеюсь, его можно починить.

— Хорошо. Тогда скажете мне, когда почините — я отведу вас к старшим. Только… не рассчитывайте особо ни на что — те ребята ещё сложнее в общении, чем маленькие. У них там то ли армия, то ли мафия — я не разберу. Мне тяжело с ними.

Вот оно что! Ну вот наконец и поле для меня. Уж я-то в иерархии всегда был на самом верху, и теперь наконец смогу подняться выше моей надзирательницы.

Тут Настя ахнула, глянув в сторону веранды. Я тоже обернулся и обнаружил татаро-монгольское нашествие на мои дары. Детишки бесцеремонно копались в пакете, доставая оттуда всё то, что я должен был вручать им (а может, и не только им — что-то и другой группе оставить), и тут же устраивали драку за игрушки. Один мальчик долбанул другого автоматом, а две девочки тянули говорящего котика в разные стороны, и он уже всерьёз подумывал разорваться на части. Мы с Настей кинулись на подмогу игрушкам, но спасти удалось немногое. Однако самым большим сюрпризом для меня оказалось то, что, как только страсти вокруг подарков утихли, они резко стали никому не нужны. Уже через какие-то десять минут я заметил валяющуюся на траве Барби, закопанного и забытого в песочнице котика. Автоматом тоже никто не играл — дети предпочитали изображать войнушку при помощи палок, найденных под деревом.

— Зачем же они распотрошили пакет? — недоумённо спросил я у Насти.

Она пожала плечами:

— Так почти всегда бывает: новые игрушки интересны первые пять минут — из-за самой своей новизны, а привязываются малыши почему-то к самым простым вещам вроде палок и камешков.

Тут к ней подбежал мелкий пацан и показал сидящего на крошечной пухлой ладошке красного жучка с чёрными пятнышками.

— Божья коровка! — умилённо восхитилась она. — Здорово, Тимош, знаешь такую песенку: "Бо-жья коровка, улети на не-бо — там твои дет-ки кушают котлет-ки!"