Читаем без скачивания Принеси мне их сердца - Сара Вулф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пламеней буравит взглядом Ноктюрну, но та отводит глаза. Я не знала. В книгах никогда о таком не писали. Я-то наивно полагала, что сырая оленина на ужин и охота на незваных гостей в лесу – плохо. Но это? Она может полностью нас контролировать, хоть и не использует свою силу? В зеленых глазах Ноктюрны застыла глубокая грусть.
– Ты сделаешь это, Зера? Принесешь сердце принца Люсьена?
Она спрашивает меня, а не приказывает. Ноктюрна отличается от Пламенея и от всех остальных ведьм, которые, очевидно, раздают своим Бессердечным приказы. В груди сдавливает так, что я начинаю задыхаться.
Ноктюрна считает людей отчаявшимися, но как же должны были отчаяться ведьмы, если им так нужен принц в качестве пленника. Настолько сильно, что все надежды они возлагают на первую попавшуюся смазливую мордашку и надеются, что это сработает? Внезапно я чувствую брезгливость. Словно я кусок мяса, выставленный на продажу. Ноктюрна молча подходит сзади, вынимает кулон из моих рук и застегивает цепочку у меня на шее.
– Разве Багровая Леди не отследит это магическое ожерелье? – спрашиваю я.
– Я же говорил, – ощетинивается Пламеней. – Они не могут обнаружить связь…
– Ладно, ладно. Допустим, я отправлюсь в Ветрис, – прерываю я. – Что дальше? Просто подойду к принцу и скажу: «Привет, красавчик, надеюсь, ты в восторге от тяжелых увечий?» А потом заберу сердце?
– Если бы все было так просто. – Мореш качает головой. – Есть одна придворная дама – она ждет тебя в карете у леса. Ее семья одна из немногих среди рода людского, что все еще чтит Старого Бога. Она представит тебя своей давно пропавшей племянницей и поможет заручиться расположением двора.
– Как вы можете быть уверены, что она не предаст…
– Мне это надоело, – выплевывает Пламеней. – Твои вопросы бессмысленны. Все уже спланировано – ты должна ехать сейчас же. Ноктюрна, если она будет упираться, прикажи ей…
– Дадите нам минутку? – голос Ноктюрны звенит как струна. Пламеней выглядит рассерженным, но Мореш тактично оттаскивает его в сторону. В ослепительном сиянии они превращаются в ворон и вылетают в окно. Ноктюрна поворачивается ко мне с мягкой улыбкой.
– Извини. Они… на взводе. Мы все на взводе с тех пор, как узнали о приближающейся войне.
– Неужели они действительно готовы доверить будущее моим маленьким грязным пальчикам? – Я поднимаю ладони вверх, под обкусанными ногтями – грязь. Она нежно обхватывает мои руки своими.
– Нет. Но нас очень мало. А это оружие с белой ртутью, созданное людьми… – Она вздыхает. – Я буду откровенна с тобой, Зера: мы не переживем очередную войну, если только не опередим людей. Обращение принца – не единственный наш план, но один из немногих, что способен выиграть время для подготовки других. Мы надеемся, что король не пожелает терять единственного наследника и воздержится от нападения до тех пор, пока принц будет у нас.
Я разглядываю парящую стеклянную розу, мое лицо искажается в отражении. Кожа у Ноктюрны мягкая и прохладная, ногти длинные и женственные.
– Ноктюрна, я…
– Я не прошу тебя защищать нас даром, – быстро добавляет она. – Я и так делала это слишком долго. Если ты выполнишь задание, я верну тебе сердце. И Пелигли, и Краву – все ваши сердца будут возвращены. Ты получишь свободу, о которой так часто просила, если добьешься успеха.
Надежда заполняет мою пустую грудь палящим светом. Снова стать цельной? Быть человеком, идти куда захочу, есть настоящую еду, слышать в голове только свой голос? Вернуть воспоминания о матери и отце, их любви ко мне перед тем, как они умерли? Это все, чего я жаждала так долго, все три года блужданий в темном лесу. Отголосок стыда направляет мои мысли в другую сторону; стоит мне согласиться, другой сосуд появится на полке Ноктюрны. Но если я скажу да, он станет единственным.
– Я это сделаю, – в конце концов говорю я.
– Это будет трудно. И опасно.
– Неважно. – Я выпрямляю спину. – Если бы ты сказала мне спуститься под землю и убить сотню огнедышащих валкераксов ради моего сердца, я бы и это сделала. Но ты не сказала. Ты всего лишь попросила меня добыть чье-то надменное знатное сердце. А это куда проще.
Ноктюрна посылает мне улыбку, редкое и потому особенно приятное зрелище. Мы вместе спускаемся по лестнице. Крав вернулся и спит на овечьей шкуре рядом с Пелигли. Я начинаю собираться, но Ноктюрна шепотом меня останавливает.
– Леди И’шеннрия обеспечит тебя новой одеждой. Идем, я провожу тебя к ней.
Я смотрю на сонное личико Крава.
– Можно мне попрощаться?
Она кивает.
– Встретимся снаружи, когда будешь готова.
Я становлюсь рядом с ними на колени так тихо, как только возможно. Темные кудряшки Крава поблескивают у него на щеках. Веки мальчика слегка красноватые и припухшие, а ботинки грязные. Возможно, он бегал к истоку ручья. Там спокойно, а я знаю, что он плачет только когда остается один, прямо как я. Мы оба слишком гордые – не желаем, чтобы кто-то видел нас в минуту слабости.
– Не переживай, Ворчун. – Я глажу его по щеке. – Я верну твое сердце.
Если смотреть под определенным углом, они кажутся обычными человеческими детьми. Детьми, обладающими сердцами и свободой, растущими и меняющимися, а не застывшими в волшебной неподвижности. Глядя на их мирный сон, я начинаю верить, будто могу все исправить – отыграть назад совершенные убийства, освободив друзей. И неважно, что это не так.
Я покидаю коттедж лишь со старым отцовским мечом в руках – с ржавой рукоятью и выщербленным лезвием, но все еще сохраняющим подобие достоинства. Это все, что осталось у меня от отца и всей моей прежней жизни. Три мага обсуждают что-то, стоя в гуще наперстянки, пока вокруг них танцуют светлячки. Как только я подхожу, они замолкают.
– Решено. – Пламеней поправляет лацканы пиджака. – Если люди вычислят, кто ты такая на самом деле, они, скорее всего, попытаются пытками выбить из тебя информацию. Мы не можем допустить разглашения. Леди И’шеннрия пошлет весточку, если тебя обнаружат, и Ноктюрна осуществит твое «уничтожение».
Взглядом пронзаю Пламенея, словно острейшим кинжалом.
– Меня рвали на части дикие кошки, а люди протыкали насквозь. Я падала со скалы, и в моем теле не оставалось ни одной целой косточки. Забавно, что ты считаешь, будто какие-то пытки развяжут мне язык.
– Речь не о «каких-то» пытках, – усмехается он. –
