Читаем без скачивания Маска Цирцеи (сборник) - Генри Каттнер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ах, это вы, — воскликнул он. — Я забыл вашу фамилию…
— Дю Броз. Бен Дю Броз. Мы встречались с доктором Пастором в санатории, он изучал пациента номер Эм-двести четыре. Того, который левитирует.
— Левитирует! — фыркнул Пастор, надув щеки. — Вы не знаете даже половины всего. Я уже разобрался, над каким членом уравнения он работал. Нечто великолепное, чистая символическая логика с одним исключением. Точнее, с двумя. Если вы полностью нейтрализуете гравитацию, центробежная сила выбросит вас по касательной в космос. Верно? Но Эм-двести четвертый просто висит в воздухе. Согласно его расчетам, проведенным на основании этого уравнения, это теоретически возможно. Достаточно только подставить произвольные значения орбитальной скорости Земли и силы, необходимой для выведения тела за пределы гравитационного воздействия Земли.
— Произвольные значения? — переспросил Дю Броз.
— Разумеется. На самом же деле это постоянные. Величина первой составляет одиннадцать и шесть километра в секунду, а второй — шесть миллионов килограммометров. Уравнение утверждает, что достаточно удалиться всего на десять километров от Земли, чтобы освободиться от гравитации, и тогда первую постоянную можно игнорировать. Она становится нулевой. Земля вовсе не вращается.
— Что? — остолбенел Пелл. Пастор махнул рукой.
— Знаю-знаю, Эм-двести четвертый безумен. Но его безумие основано на чем-то. Он считает, что может левитировать, поскольку Земля не вращается. И левитирует. А Земля все-таки вертится!
— А что с этими десятью километрами? — спросил ассистент. Энергия… Пастор кивнул.
— И это тоже. Чтобы соблюсти подобным образом равновесие сил антигравитацию — нужно непрерывно расходовать энергию. Если конечно, не имеешь достаточной орбитальной скорости, как, например, Луна. Но Эм-двести четвертый не расходует энергии, правда? А может, расходует?
— Вы же сами говорили, что ваши приборы сходят с ума, — напомнил Дю Броз.
— И это заставляет задуматься, — признал физик. — Может, для наблюдателя, находящегося на месте Эм-двести четвертого, Земля не вращается. Однако, мои приборы не в состоянии это зарегистрировать; они созданы для Земли, которая вращается. — Он рассмеялся, но тут же снова стал серьезным. — Это настолько захватило меня, что я забыл хорошие манеры. Снимайте пальто, господа. Выпьете чего-нибудь? Может, хотите Крепкого Сна?
Дю Броз размагнитил застежку у шеи и бросил плащ в сторону вешалки, которая ловко подхватила его.
— Нет, спасибо. Мы не отнимем у вас много времени. Нам бы хотелось…
— Я бы уже давно решил это уравнение, — сказал Пастор, — если бы кое-какие важные персоны не прогнали меня из Нижнего Манхеттена. Они узнали что некоторые бомбы взрываются, и пришли к выводу, что я могу разрушить их убежище. Тогда я перебрался сюда, наверх. Если будет взрыв, силовое поле ограничит разрушения.
— Эти бомбы могут проходить сквозь силовое поле, не так ли? — заметил Пелл.
— Могут. Прошу сюда. — Пастор пропустил их перед собой, в лабораторию, заваленную оборудованием. Порывшись на стопе, он нашел фотокопию чертежа. — Вот схема механизма бомбы. Вы что-нибудь смыслите в электронике?
— Очень мало, — признался Пелл, тогда как Дю Броз отрицательно покачал головой.
— Гммм. Ну ладно. Во всяком случае вы видите эту штуковину. Она будет действовать только в системе определенного типа, и ни в какой другой. Вторая же часть будет работать только в совершенно иной конструкции. Однако обе они без проблем работают в одной и той же системе. Мы пытались менять их местами, становились на голову и смотрели искоса, но факт остается фактом. Два взаимоисключающих элемента превосходно взаимодействуют. Этого не может быть, однако есть.
Пелл смотрел на схему.
— Что вы на это скажете? — спросил Пастор.
— Мне кажется, инженерам, которые разбираются, почему бомбы проникают сквозь силовые поля, достался крепкий орешек.
— Пока я могу только сказать, — продолжал физик, — что уравнение основано на чем-то вроде непостоянной логики. В нем масса взаимоисключающих моментов.
— Два плюс два равняется пяти? — вставил Дю Броз.
— Два плюс пи равняется ложись и спи, — поправил его Пастор. — Это невозможно выразить обычным языком. Языковые пуристы плевались бы от омерзения. Здесь сказано, — он указал на листок бумаги, — что свободно падающее тело с каждой секундой ускоряется на полтора метра в секунду, а дальше, в этом же самом уравнении это же самое тело ускоряется с каждой секундой на двадцать сантиметров. Вот в этом-то все и дело!
— Вы вообще видите в этом какой-то смысл? — спросил Пелл.
— Что-то такое есть, — признал Пастор, подошея к тазу и начал мыть руки. — Пока я хочу немного отдохнуть. Пожалуй, приму сеанс Крепкого Сна… Но сначала мы можем поговорить. Хотя не знаю, что еще я могу вам сказать.
Пелл заколебался.
— Вы говорите о непостоянной логике, а наука принимает лишь определенные постоянные, на которых основываются все наши знания.
— А что есть истина? — спросил Пастор, разводя руками. — Я сам порой думаю над этим. Во всяком случае…
Они вернулись в большую комнату. Физик подошел к пульту управления Сказочной Страны и начал неторопливо нажимать клавиши.
— Сам не знаю, — бормотал он себе под нос. — Я стараюсь мыслить логично. В том, что бомбы проходят сквозь силовое поле, нет логики, тем более, что эти бомбы не имеют права взрываться.
— Может, это как-то связано с Осечками? — предположил Дю Броз. Считается, что это оружие противника, которое не подействовало. Их силовые поля невозможно преодолеть.
Пастор даже не обернулся.
— Да, невозможно. Но силовые ли это поля… в этом я не уверен. Я входил в состав нескольких комиссий по изучению Осечек, и у меня есть теория, даже две, которых никто не желает слушать. Конечно, двадцать два года назад мой разум был более гибким… — Он усмехнулся. — Если бы вы порылись в отчетах, касающихся этого дела, то узнали бы, что человек по имени Бруно утверждал, будто открыл жесткое излучение, идущее от одной из Осечек.
Пелл, сидевший на диване, подался вперед.
— Признаться, я просматривал эти материалы. Но не нашел там никаких подробностей.
— Потому что доказательств не было, — сказал Пастор. — Излучение продолжалось около часа, и в это время был включен только прибор Бруно, а построить график по Одной точке невозможно. Однако в этом излучении отмечались некоторые закономерности. Бруно считал, что это попытка контакта.
— Да, я знаю, — сказал Пелл. — В этом месте сообщение прерывалось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});